Прайм-тайм - Хенк Филиппи Райан

— Ча… — запинается она. Смотрит на Джоша и снова переводит взгляд на меня.

Я перебиваю, сгорая от стыда за то, что мы так бесцеремонно нарушили ее скорбное уединение.

— О, Мэлани, мне так жаль. Нам нужно было сначала позвонить.

Мэлани возвращается в прихожую, жестом приглашая нас войти.

— Извините, — говорит она, похоже справившись с ошеломлением, которое вызвал наш неожиданный приезд. — Просто немного удивилась, увидев вас. — Она переводит взгляд на Джоша. — И вас. Но разумеется… — улыбается она, — проходите.

Мы следуем за ней по коридору в комнату, которая, судя по всему, служит библиотекой и которую я ни разу до этого не видела. Мэлани оборачивается к нам, приглашая садиться, и я замечаю, что в ее манере держаться нет ничего от слабой, измученной вдовы, какой я ожидала ее увидеть. В комнатах нет цветов. Открыток с выражением соболезнований.

Мы с Джошем пристраиваемся на краешке песочного замшевого дивана с медной отделкой, который выглядит совсем как новый. Мэлани садится напротив нас в изящное, обитое ситцем кресло с короткой спинкой и кладет руки на колени, ожидая, что мы заговорим первые.

Кладу сумку под кофейный столик перед нами. В сумке — имейлы, Библия Расмуссена и схема, которую мы составили из аббревиатур фирм и библейских стихов.

— Точно не знаю, с чего лучше начать, — говорю я, — но мне кажется, у нас появились некие догадки насчет того, что случилось с вашим мужем. Вы бы хотели их выслушать?

Мэлани слегка наклоняет голову, заинтересованно глядя на меня, и молча взмахивает рукой в знак того, чтобы я продолжала.

Наклоняюсь к сумке и, открыв боковой карман, вытаскиваю Библию. Протягиваю ее Мэлани.

— Возможно, это как раз то, что поможет нам раскрыть дело. — Моя рука с книгой повисает в воздухе, Мэлани не шевелится. Она нервно постукивает ногой по полу — кажется, будто в чем-то сомневается.

Наверное, я бы тоже испугалась, если бы мне собирались сообщить, кто убил моего мужа.

Оставляю Библию на кофейном столике и принимаюсь за рассказ. О Каро Крофтс, о кабинете Уэса Расмуссена, о Библии, об изученных у Джоша экземплярах папок и о шифрах в виде глав со стихами, которые, судя по всему, разгадал и Брэд.

— Ну вот, — заканчиваю я, — таким образом, по нашему мнению, и обмениваются информацией участники этой схемы с инсайдерской торговлей. Если нам удастся заполучить учетные записи, в которых содержится информация о продажах акций всеми этими ребятами, то мы сможем доказать, кто, что и когда продал, и связать это со спамом.

Интересно, Мэлани вообще понимает, о чем я толкую, или нет? Я ведь не знаю, насколько она разбирается в финансовых вопросах, — вдруг она ас в этом деле или, наоборот, полный профан. Может, для нее это чересчур сложно.

Начать, что ли, сначала, объясняя все на пальцах? Выжидающе наблюдаю за тем, как Мэлани переваривает мои слова. Но она лишь молча глядит куда-то через мое плечо, по-прежнему сжимая колени руками.

Мне кажется или ее лицо под слоем безупречного макияжа слегка побледнело? Мне даже слышится, будто ее дыхание стало прерывистым, и я вижу, как часто и напряженно вздымается ее грудь. Ужасная была идея все ей рассказать.

Мэлани прижимает ко рту кисть со свежим маникюром на пальцах и поднимается с кресла. В ее покрасневших глазах сверкают слезы.

— Дайте мне пару минут, — произносит она, не отнимая руки ото рта. — Я сейчас вернусь. — Мэлани отворачивается и едва ли не выбегает из комнаты.

— Потрясающе, — шепчу я Джошу. — Только расстроили ее. — Недовольно морщусь. — Надо было сразу об этом подумать. Бедняжка, она…

— Ты даже не рассказала ей о тех типах, которые пытались сбросить тебя с автострады, — шепчет Джош мне в ответ. — И об их фотографии. И о том, что они действуют по указке Андреа Гримс Браун. Почему?

— Слава богу, хоть этого не рассказала, — продолжаю шептать я, опасаясь, что Мэлани вернется и услышит нас. — Представляешь, если бы я вылила на нее еще и остальное? «Гм… прошу прощения, Мэлани. Я тут подумала, что вы не откажетесь узнать, кто убийца вашего мужа, а у нас как раз есть его фотография». А напоследок что скажем? Хорошего вам дня?

Джош качает головой.

— Надо ей рассказать, — тихо говорит он. — Но сначала давай просто посмотрим, что будет дальше.

Озираюсь в комнате, чувствуя себя неуютно в воцарившейся тишине. Бедная женщина, она что есть сил старается удержаться на плаву после такого несчастья, и тут заявляется вся из себя такая воинствующая журналистка с новым парнем-симпатягой и напоминает ей о том, что навсегда осталось для нее в прошлом. В отчаянии опускаю голову, спрашивая себя, перестану ли я когда-нибудь совать свой нос в чужие дела.

Видимо, нет. Замечаю на кофейном столике пухлый фотоальбом в кожаной обложке с медными уголками. На коже золотыми буквами отлито: «Наша свадьба». Я должна взглянуть.

Протягиваю руку, намереваясь открыть альбом. Джош тотчас же хватает меня за запястье.

— Даже не вздумай смотреть, — приказывает он. — Да брось, Чарли, оставь ей хоть что-нибудь. — Не выпуская из руки мое запястье, он удивленно улыбается. — Ну ты даешь, Мерфи Браун, — говорит он и все-таки высвобождает мою руку. — Нельзя же лезть в чужие фотоальбомы без разрешения.

— Он лежит на кофейном столике, на самом видном месте. Разве это не разрешение? — говорю я, тем временем подбираясь к альбому. Снова подаюсь вперед и уже собираюсь откинуть обложку, но вдруг уголком глаза замечаю в дверях Мэлани.

Тут же перестраиваюсь как ни в чем не бывало.

— Вы в порядке? — спрашиваю я. — Хотите, мы заедем в другой раз? Поговорим об этом попозже?

Мэлани не отвечает. Держа руки за спиной, она стоит в сводчатом проеме, обрамленном изящной отделкой из белого дерева. Мэлани медленно убирает руки из-за спины, и я вижу, что в одной руке она держит книгу.

Она делает несколько шагов в нашем направлении и протягивает мне небольшой томик.

— Она лежала в ящике прикроватной тумбочки Брэда, — говорит Мэлани, кивая на книгу. Лицо ее мрачнеет. — Вот, — вызывающе продолжает она, кидая мне книгу. — Ничего не напоминает?

В изумлении я даже не делаю движения, чтобы поймать книгу, но томик в кожаном переплете сам приземляется мне на ладони с глухим шлепком.

Опускаю взгляд и не верю своим глазам. Смотрю на книгу, затем перевожу взгляд на ее точную копию, лежащую возле меня. Две Библии в кожаных переплетах. Кодовые книги для махинаций со спамом. Одну я стащила у Уэса Расмуссена. А вторая, очевидно, принадлежала Брэду Форману.

— Это… — запинаюсь я. — Как она?.. Когда?.. — Вряд ли Мэлани удастся еще чем-нибудь так же меня удивить.

Внимательно изучаю Библию. Она ничем не отличается от Библии Расмуссена — той, с которой мы уже как следует познакомились. Оттиск, бумага, переплет — все один в один.