Аквасфера - Петр Заспа

— Ну и подавись им! — беззлобно огрызнулся Субботин.

Оглядев на разорванных штанах бурые пятна, он оценивающее посмотрел на сереющее небо и, решив, что минут двадцать на гигиену у него ещё есть, с маху бросился в воду.

— Эй! — счёл своим долгом предупредить Санчо. — Сегодня здесь видели Критуру.

— Ничего! Под таким маринадом даже она не захочет иметь со мной дело!

Позднее, когда обрушилась тьма, Субботин привычно разбирал прожитый день. Он вспомнил разговор с Карлосом и доном Раулем. Затем одной секундой промчался весь их путь к острову фанатиков. Завывания Единственного вызвали у него улыбку. Не мог только Сергей вспоминать о провале в могильную дыру. Память всеми силами старалась стереть этот эпизод. Она во всех красках изображала, как он выбирался из «чистилища», а затем в одночасье он оказывался в воде в обнимку с охранником. И если Сергей пытался её напрячь, то в ответ получал приступ головокружения и тошноты.

В заднем кармане в ногу давил «Фараон». Чтобы отвлечься от нерадостных воспоминаний, Субботин достал вещь и, почувствовав на ощупь её тепло, прошептал:

— Не получилось у нас с тобой расстаться. Будто породнились. Ты ведь почти бесполезный камень, и почему я тебя не выброшу?

Сергею показалось, что «Фараон» ответил импульсом тепла в ладонь. Он вздохнул и, спрятав вещь в карман, закрыл глаза. На сон он мысленно программировал установку, чтобы ему приснился Женя с ответами на все загадки.

Ещё не успев окончательно проснуться, не открывая глаз, Субботин прислушался к собственным ощущениям. Тело болело, будто его переехал трактор. Мышцы сводило судорогой, голова гудела, а во рту чувствовался солёный привкус крови. Он сел, схватился за виски и тёр их до боли, но состояние не улучшалось. Затем Сергей осмотрел содранные руки и ноги.

«Ну, это понятно. — Он потрогал синяк выше локтя. — Это когда лез по скале. Со спиной тоже ясно, ей досталось, когда выбирался из чистилища. А вот это не помню. Наверное, когда с охранником с обрыва кувыркались?»

Он посмотрел на гигантскую гематому, протянувшуюся от левого плеча к груди, и скривился от боли.

«Досталось мне вчера, как говаривал адмирал Клизма — по самое не балуйся!»

Потом вспомнилось, что во сне он очень хотел увидеть Женю. Но случилось это или нет, сказать было трудно. Кажется, его бледное лицо мелькало в каком-то призрачном свете, но он хранил молчание. Сергей настолько привык, что штурман постоянно был рядом и всегда имел ответ на любой вопрос, что сейчас ощущал себя так, будто его мозг лишили одного полушария.

— Если Женя во сне молчал, то это ничего, — рассуждал он вслух, копаясь в обрывках сновидений. — Во сне всё наоборот. Будь штурман рядом, то наверняка уже давно разобрался бы с этой аквасферой и всё рассказал, разложив факты по полочкам! Но это если бы он был жив…

Вспоминать по утрам штурмана у Субботина уже входило в привычку. Привлекая к себе удивлённые взгляды грузовиков, он громко разговаривал, хохотал, хмурился, когда воображаемый Женя с ним не соглашался. Сейчас почему-то вспомнилось, как Сергей попытался поразить штурмана открытием, что слизь движется строго в одном направлении. А он этому совершенно не удивился, потому что давно такое открытие сделал сам.

«А ведь она действительно движется только в одну сторону! — Субботин почувствовал, как в голове шевельнулась нерасторопная мысль, требуя к себе особого внимания. — С этими грёбанными фанатиками я совершенно забыл об этом факте! Нужно обсудить это с Карлосом».

Субботин с трудом поднялся и лишь потом удивился повисшей тишине. На причале он был один. Решив, что опять что-то проспал из-за того, что ночевал, спрятавшись от команды под шлюпкой, он выглянул на причал соседей, но пустовал и причал Салаха. Тогда Субботин подошёл к лестнице и поразился ещё больше. Возле неё не было сторожа! Если отсутствие на причале грузовиков ещё можно было как-то истолковать, то этому факту не находилось никакого объяснения. Теперь Сергей понял, что действительно проспал что-то очень важное. Осторожно поднявшись по ступенькам, он оглянулся на пустой причал, затем выглянул на второй уровень. В полусотне метров с противоположной стороны, в окружении сторожей, стояли на коленях грузовики. Их согнали со всего острова, и Субботин удивился — до чего же их много. Около десятка коленопреклонённых рядов заполнили небольшой пятачок у ограждения яруса, и ещё небольшая группа скрывалась за корабельной рубкой сторожей. Сергей заметил спину дона Рауля, и до него донеслись обрывки его фраз.

— С каждой команды по одному заложнику! Если за сутки никто не сознается или никто не выдаст убийц, они будут казнены!

Дон Рауль снял шляпу, вытер рукавом вспотевший лоб и выкрикнул:

— Если это не поможет, возьмём ещё по одному! Никто не двинется с места, пока не найдут виновных! Клянусь, просто так это никому не сойдёт с рук. Я не остановлюсь, даже если мне придётся перебить вас всех!

Только сейчас Субботин заметил, что на трапе у хозяйского катамарана установлен пулемёт, и сторож Янис держит грузовиков под прицелом. Выше из люка катамаранного корпуса выбрался Карлос и, сбежав вниз, засеменил к хозяину. Стараясь не привлекать внимания, Сергей, согнувшись и вжав голову в плечи, пошёл ему наперерез.

— Доктор, что стряслось? — шепнул он, приблизившись к ценителю. — Подождите, у меня появилась одна мысль. Не могли бы её мы обсудить? Это касается аквасферы.

— Не до тебя сейчас! — отмахнулся Карлос.

— А что случилось?

Доктор остановился и, оглянувшись, потащил Субботина под лестницу третьего яруса. Склонившись к его уху, он доверительно шепнул:

— Убили Людвига.

— Что?!

Сергей от удивления округлил глаза. То, что можно убить такую гору мышц как Людвиг, ему казалось невероятным!

— Как?

— Как Бачу. Весь переломан, места живого нет! Только Людвига не сбросили вниз, а затолкали под доски палубы. Хозяин в ярости. Чувствую, крови прольётся немало.

— Да уж, видел. Из команд отбирают заложников.

— Вот-вот… я и говорю, что за Людвига хозяин никого жалеть не будет.

— Я так понимаю, что грузовики молчат?

— Не то что молчат. Клянутся, что ничего не знают. Но кто-то же его убил?

— Может, кто из сторожей?

— Исключено. Людвиг один их всех стоил. Он был хорошим преимуществом в противостоянии с грузовиками. А теперь, почувствовав силу, грузовики поднимут голову, и первым, кому достанется, так это сторожам. Ну, а потом уж и нам. Прав ты был. Рушится империя дона Рауля. Единственная, кого мне будет искренне жаль, так это его дочь. Невинное дитя ничем не заслужило надвигающийся ужас. Её я готов защищать как собственную дочь.