Вольный князь - Владимир Матвеев

– Я рад знакомству с близкой родней моей жены, – еще раз кивнул Призрак.

– О, как, с родней моей жены, – снова заговорил здоровяк. – Не с моей новой родней, а с родней жены. Ты слышал, брат?

– Дедуль, я не пойму – ты бессмертный? – удивления в голосе Катаюн хватило бы на десятерых.

Атей еще с первых ехидных слов урукхая увидел, как в глазах Изумруда и его сына хурги устроили пляски, и им приходилось прилагать все свои силы, чтобы не рассмеяться. Но после слов «мышки» их выдержка не просто дала трещину, она рассыпалась прахом, и кабинет заполнился заливистым смехом альвов, к которому вскоре присоединился громоподобный гогот Марука.

– Атей, прости моего побратима, – пружинисто поднявшись со своего кресла, сказал Изумруд. – Кармин правильно сказала, он болтун, каких еще поискать.

Потом протянул руку и крепко сжал предплечье князя.

– Я очень рад знакомству, – без тени недавнего веселья, сказал он. – И рад выбору своей дочери.

Атей лишь с улыбкой кивнул, и тут же его руку перехватил Кэландр Иноходец.

– Ну, здравствуй, брат.

– Здравствуй, Кэландр.

Бесцеремонно отстранив княжича в сторону, перед Атеем встал урукхай.

– Скучно у них, Призрак, – обхватывая предплечье князя своей ручищей, сказал он. – Ни плясок, ни веселья. Даже в морду просто так никому не дашь. И ты не серчай, воительница, – кивнул он Катаюн. – Дедуля просто повеселиться хотел.

Девушка улыбнулась и кивнула. Она и до этого понимала, что все это просто игра. Единственное, что ее смущало, почему актер такой бездарный. То ли дело несколько дней назад на Арене «мышата» выделывали. Играли, так играли, любой королевский театр с руками и ногами оторвал бы таких лицедеев.

– Князь, – спросил Атей, когда знакомство закончилось. – Разрешите вопрос?

– У-у-у, – закатил глаза Вихор, а потом с чувством сказал: – Атей, ну хоть ты будь человеком, ну или кто ты там, в этом приторном болоте? До меня доходили слухи, что ты на самом деле нормальный разумный.

– Что за вопрос, сын?

– С какой целью изгои купили на Райгардском торге пять ваиктаиронов?

– Сюрприз будет, – передразнила Кармин то ли мужа, то ли сына. – Я же говорила, что если узнает, сразу о них спросит. Общалась я с Атеем, пусть не долго, но понять его успела.

Призрак с удивлением посмотрел на женщину.

– Я как приехала из Логова, сразу отправила воинов в Рукт, чтобы успели купить ваиктаиронов, если они будут. Я же знаю, что для них каждый день может оказаться последним.

– Спасибо, – прижав к сердцу правую руку, поклонился Атей.

– Беги уже, – улыбнулась она. – Тебя проводят.

Князь встал, еще раз благодарно кивнул и быстро вышел из кабинета.

– Ну и как он вам? – после короткой паузы спросила Кармин.

– Мама, как можно судить о разумном за такое короткое знакомство? – отпивая из кубка вино, сказал Кэландр.

– Это да, – согласился с ним урукхай. – Но вот то, что он в первую очередь спросил о своих воинах и сразу умчался к ним, говорит о многом.

Следующие несколько дней для князя слились в сплошную череду приемов, встреч и представлений. Чуть ли не каждая семья высшего света изгоев считала себя обязанной пригласить мужа их княжны к себе в дом. Но были и такие, кто посматривал на него не просто настороженно, а с легкой толикой неприязни и даже враждебности. Как потом сказал Изумруд, было бы ошибкой считать всех его подданных белыми и пушистыми. Тяга к интригам у альвов была в крови, и до конца выкорчевать ее было просто невозможно. Будь иначе, он давно распустил бы свою службу безопасности, которая старалась строго отслеживать все настроения в обществе изгоев и пресекать ненужные или откровенно враждебные телодвижения отдельных ее членов.

Но, несмотря на это, в лесу Призраку понравилось, особенно у воинов, которые были отдельной кастой в обществе альвов-изгоев. И в первую очередь те, кто заслужил право заплетать височную косицу. Вот им всякие интриги были точно не нужны. Единственным их желанием было служение лесу Изгоев и недопущение превращения его в государство, похожее на Светлый и Темный лес. Поэтому, когда на центральной площади столицы Атей торжественно вручил Аршалю и Аламгиру знаки «верных», они искренне порадовались за своих недавних соратников, которых уже почти занесли в списки предателей.

Не менее радостными были и Листопад с Везунчиком, вот только радость свою они выразили по-своему. Прижимая к груди «лапу Сая», как самую ценную реликвию, они так ничего и не сказали, лишь молча преклонили перед своим князем колено. А потом встали и посмотрели на него, и в этом взгляде Призрак прочитал больше, чем если бы они в течение часа рассказывали о том, как они будут достойно нести звание «верных».

Именно у воинов-изгоев Призрак проводил большую часть своего времени, и его всегда сопровождал Марук Вихор, с которым он крепко сдружился. Как говорил сам урукхай, у него все эти приемы и встречи кроме изжоги и желания кому-нибудь набить рыло, а то и снести голову, ничего больше не вызывают. А вот сойтись в поединке с первоклассным бойцом, будь то на клинках или просто повозиться в пыли безоружными – это всегда ему нравилось. И в этом он был не одинок. На фоне всего этого как-то обыденно прошло возвращение вайронов к нормальной жизни, что были освобождены из зверинца возле Райгарда.

Призрак погостил у изгоев ровно столько, сколько посчитал нужным для того, чтобы соблюсти самые минимальные правила приличия. Через пятину, ужиная в узком семейном кругу, он заявил, что на следующий день уходит в Мегар.

– Что ты собираешься делать дальше, Атей? – спросил у него Галион.

– К жене пойду, – улыбнулся тот. – Соскучился. Да и в Логове, наверное, собралась уже толпа вайронов и ваиктаиронов, которым очень нужно мое внимание. И чем скорее это внимание они получат, тем лучше.

– Муж не об этом хотел спросить, сынок, – промокнув губы салфеткой, сказала Кармин. – Что ты думаешь, по поводу герцогств Верен и Гальт-Резен?

– ?

– Не удивляйся, – улыбнулась княгиня. – Я была еще в Логове, когда туда прибыла баронесса Луго. Очень деятельная особа, я тебе скажу. Своего не упустит. Но что самое главное, она довольно грамотная девушка. И говорила тебе правильные вещи.

– Я в раздумьях, – стал серьезным Атей.

– Чего тут думать, Призрак? – навис над столом урукхай. – Послушай мой совет: бери все, что плохо лежит, пока это еще не растащили.

– Брат, подожди, – поморщился Галион, и Марук тяжело плюхнулся в свое кресло, оторвав по пути у небольшого целиком зажаренного подсвинка ногу, в которую тут же впился крепкими зубами.

– Что тебя смущает, сын? – посмотрел Изумруд на Атея.

– Да не то чтобы смущает… – пожал плечами князь и задумался.

– Послушай, что я скажу, а потом прими решение, – сказал Галион и, дождавшись кивка зятя, продолжил: – Ты, наверное, и сам знаешь, что вечно оставаться Вольным князем ты не сможешь. Когда-нибудь все равно придется искать место, где твои вассалы, которых с каждым днем становится все больше и больше, обретут дом. А таких мест на Тивалене, которые сами упадут тебе в подставленные руки, не осталось. Даже Пепелище, как мне стало известно от твоих волков и «летучих мышей», контролируют вайронов и ваиктаиронов. Сами не селятся, но и другим не дают. В любом случае тебе придется, как и изгоям в свое время, зубами вырывать кусок территорий, который станет домом для тебя и твоих детей. Но видно боги тебя действительно любят, – он улыбнулся. – Лучшего подарка, чем воюющие герцогства, и придумать нельзя. Их территории в любом случае растащат, Марук правильно говорил. Уже сейчас оба правителя практически лишились своих войск: кто погиб, кто просто разбежался, и Сарем, Рузея и Морич с интересом начинают смотреть на агонизирующий Верен.