Сварог. Печать скорби - Александр Бушков

Значит, это и вправду доподлинная, настоящая Земля.

Которую бесы готовы уничтожить, если Сварог вовремя непоспеет к Аркаиму.

Москва. Столица. Делать здесь совершенно нечего… ну развечто проходить таможенный и пограничный контроль и пересаживаться на другойсамолет, потому как напрямую из африканских стран аэропланы в Шантарск покаместне летают.

Будут у тебя проблемы с проверкой паспорта и с досмотромбагажа или не будут – это уж от тебя зависит. Не езди по липовым документам, незначься в черных списках, не вози с собой наркотики и оружие – и будешьдосмотры проходить уверенно, с широкой улыбкой честного человека. Например,Сварог ничего недозволенного с собой не вез (ну разве может считаться боевыморужием смешной черного цвета и треугольной формы ножик, вырезанный из кости?Это всего лишь сувенир из дальних стран, товарищ таможенник!). И документы унего были почти настоящие. Подумаешь, год рождения подправлен и вклеена другаяфотография! Экие пустяки, право. Не будем такими формалистами, друзья. Ведь надевяносто процентов паспорт подлинный. К тому же паспортина весомая, ничегокроме уважения вызывать не способная, ибо является удостоверением личности негражданина какой-нибудь задрипанной банановой республики, а подданного еевеличества английской королевы.

Собственно говоря, Сварог мог бы обойтись и без осуждаемойзаконом подделки документов. Нацепил бы личину, совпадающую с паспортнойфотографией, и прошел бы гордым шагом через кордон. Но, во-первых, над будкойтаможенника висит наклонное зеркало, и вот в нем-то Сварог отразился бы в своемистинном облике… а во-вторых, тогда и в дальнейшем, при любой проверке документов,пришлось бы всякий раз напяливать эту личину, думать об этом постоянно. А сиеесть лишнее беспокойство. И если имеется возможность его избежать, то почему быи нет, спрашивается?

Приятель мистера Гуго, владелец частного аэропорта в городеКисангани, оказался человеком весьма полезным по части проворачивания всякихразных предосудительных (с точки зрения закона) дел. Видимо, и аэродром всобственность он приобрел для того, чтобы развернуться как можно шире на нивекриминала. Да и вряд ли Гуго, насколько Сварог его понимал, стал быприятельствовать с добропорядочным законопослушным гражданином, смысл какой?

Этот аэродромовский приятель Гуго все и организовал в лучшемвиде. Дня не прошло, как профессорская папка вместе с профессорскимидокументами была доставлена в Конго. В одном из кармашков той папки хранилсяпаспорт профессора. Вот в него неведомые умельцы, которым доверил эту работуприятель Гуго, вклеили фотографию Сварога и малость подправили дату рождения. Истал Сварог мистером Беркли. Для Н’Генга же был изготовлен паспорт гражданинаКонго. Правда, значение слова «гражданина» ему объяснять не стали, равно какзначение предмета под названием «паспорт» – долго пришлось бы. («Держи вкармане рубашки. Забыл, что такое рубашка? Да вот она на тебе. И не таращьсятак по сторонам».

Хотя Пятница, надо сказать, уже давно перестал изумлятьсячудесам, коими полон мир белых людей. Бо2льшую часть эмоций он растратил вовремя полета на большой железной птице, остатки эмоций выплеснул в столицеДжингура, где все, начиная от автомобилей и заканчивая асфальтом и фонарнымистолбами, было ему в диковину. На этом эмоции Н’Генга закончились. И теперь онпринимал очередную невидаль вроде телевизора или холодильника как еще одночудо, не более того.

Костяной нож с «муравьиной» рукоятью Сварог, как ипредполагал, обнаружил в одном из ящиков, клейменных гербом Джигура.

Ящики вскрывали в пустом, насквозь пропахшем контрабандойангаре, куда загнали вертолет сразу по прилете в Кисангани. Трещаливзламываемые доски, переговаривалиись между собой Гуго с приятелем – онивзвалили на себя тяжкое бремя открывателей ящиков. «Да тут одни книжки! –говорил Гуго. – В половине ящиков, чтоб мне сдохнуть! Что с ними делать?»«Идиот, – отвечал его приятель. – Мы вернем это барахло новомупрезидентишке Джингура. Дескать, отбили у бежавших от восставшего народаподонков. Мы, получается, спасители народного достояния, герои и все такоепрочее. А за это мы попросим у нового президента разрешения открыть небольшоедельце в столице, ну и как он сможет нам отказать! Смекаешь? А может, ещевисюльку какую прицепит до кучи. Люблю я красоваться, знаешь ли, в негритянскихпобрякушках на груди». «Смотри, дворцовая посуда пошла. Серебро. Это, надеюсь,ты не собираешься никому возвращать… О, вот какой-то костяной нож дурацоговида! – восклицает Гуго. Потом кричит громко: – Эй, мистер Сварг, вы неэто ищите?»

И сейчас этот нож Сварог самым законопослушным образомвыложил перед таможенниками, добавив для ясности: «Сувенир». Таможенникиповертели изделие из кости в руках, ничего предосудительного не обнаружили ивернули владельцу. Ну а поскольку ни к чему другому придраться не смогли, топришлось им пропускать «мистера Беркли» на территорию Российской Федерации.

И что же делал человек, после долгих скитаний по мирам вновьоказавшийся на родной земле?

Да ничего интересного он не делал. Ну поменял доллары нарубли. Полученные купюры рассматривал с неподдельным интересом, потому как невидел еще таких. И силился вспомнить, а как же выглядели рубли образцадевяносто первого года? И вот ведь, блин, не мог вспомнить, хоть убей!

Потом отзавтракал в буфете, отметив про себя, что качествообщепита не намного выросло за эти годы, хотя бесспорно добавилось пестроты наприлавках.

А потом регистрация на семичасовой рейс, тягостное сидение вотстойнике, скрашиваемое лишь баночным пивом. Вот, собственно, и вся Москва,ограничившаяся зданием аэровокзала. Вступать в беседы с соотечественниками,вытягивать из них информацию про новую жизнь не хотелось. Что-то объяснять,что-то выдумывать, выслушивать всякую ахинею… Нет уж, лучше помолчать.

«Столица, дорогая моя Москва», – напевал про себястранник по мирам, направляясь по бетонке ВВП к трапу самолета. А в двух шагахпозади топали оба его спутника. Весьма примечательные спутники, следует признать,и премного колоритные личности. Обращают на себя внимание, что немудрено.

Первый спутник чернокож и, собственно, уже этим привлекаетвнимание. Но вдобавок, такое впечатление, он тяготится своей одеждой. Ерзает вней, то и дело оглядывает себя, будто проверяя, все ли на месте, трогаетрукава, пуговицы. Или одежда не его размера, или он вовсе привык обходиться безнее. И походка у него какая-то странная. Будто он идет не по бетонке, а потраве, которая кишмя кишит всякими ползучими гадами и из соседних зарослей тогои гляди кто-нибудь вылетит с шумом и треском, распластавшись в прыжке.

Второй спутник странника по мирам смахивает на героявестерна – жилистый, скуластый, прокопченный солнцем. К тому же понаблюдаешь заним подольше, и откуда-то приходит стойкое убеждение, что этот человектяготится отсутствием револьверов на поясе. А еще его сегодня обозваликрокодилом. В здании аэровокзала какой-то парнишка, тыча в него пальцем идергая за рукав отца, закричал: «Гляди, папа! Данди-Крокодил!»