Авиатор - Макс Мах

– Ты ко мне или я к тебе? – спросила тогда Анфиса.

Звучало соблазнительно, да и, кроме того, известное дело: постельные игры – лучшее средство от стресса. Первым побуждением было согласиться, но просчитав наскоро последствия и перспективы, Лиза решила, что все-таки не стоит.

– Извини! – сказала она вслух. – Не то чтобы я не хотела, но думаю, не стоит! Ни тебе, ни мне это добра не принесет.

– Возможно, ты права, – со вздохом ответила Анфиса. – Но это какая-то неправильная правота, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Понимаю! – Лиза и в самом деле понимала. – И разделяю твое чувство.

Прозвучало двусмысленно, но на разъяснения просто не хватило сил.

– Хороших снов! – пожелала Варза.

– И тебе, Фиса!

На том разговор и закончился.

Лиза покачала головой, сняла френч и привычно потянулась к бутылке. Однако наливать не стала. Расхотела, сообразив, что ведет себя здесь, в мире Елизаветы Браге, совершенно неправильно. Пьет все, что горит, и имеет все, что движется! Хорошее присловье. Разумное. Знает народ, что почем в этой жизни. А вот Лиза, так получается, потерялась, позабыв, где проходят границы добра и зла. В чужом теле грешить оказалось проще, вот какая штука! Лиза Берг такого бы себе не позволила. И не потому, что недотрога или синий чулок, а потому что не все в жизни сводится к примитивному удовлетворению основных инстинктов. Существуют удовольствия и иного рода.

«Летать, например… Или думать…»

Лиза сняла телефонную трубку и набрала номер буфетной.

– Это Браге, – представилась она, когда ей ответили. – Извините за беспокойство, но не могли бы вы заварить мне крепкого чая?

– Разумеется, капитан! – ответил стюард. – Могу предложить на выбор, ассамский чай, китайский Лапсанг Сушонг или цейлонский.

– Цейлонский, – решила Лиза. – Спасибо!

И в этот момент кто-то постучал в дверь. Стук был деликатный, но отчего-то сразу же стало ясно, что за дверью мужчина.

«На чай не похоже. Так быстро не заварить. Так, может, ну его! Успеется еще, или все-таки открыть?»

Подумала мгновение и решила открыть.

«Нечего откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня»

Однако то дело, которое ожидало ее за дверью, Лиза с чистой совестью перенесла бы на неопределенное «потом».

– Я подумал, ты еще не спишь, – сказал Тюрдеев и виновато улыбнулся. – Извини, если помешал.

– Да нет, Лёва! – улыбнулась в ответ Лиза, хотя улыбка наверняка вышла так себе. – Все в порядке, проходи! Садись! Сейчас чай принесут.

– Я подумал… – лекарь вошел в каюту, но садиться не торопился. Стоял, смотрел на Лизу и явно нервничал. Состояние это мало ему подходило, но, по-видимому, ничто человеческое Тюрдееву все-таки не чуждо. Да и продолжение разговора угадывалось без труда. – Я подумал… Если ты не против, может быть, позволишь мне за тобой ухаживать?

– Лёва!

– Постой! – перебил Лизу Тюрдеев. – Для прочных отношений иногда достаточно сильной любви одного. Мне показалось, ты мне симпатизируешь. Не любовь, конечно! Не то, что было раньше, но все-таки не равнодушие и не отторжение. А со временем, быть может…

– Не может! – покачала головой Лиза, которой очень не хотелось говорить то, что предстояло сказать. – Ты и сам это знаешь. Не получится. Ты будешь все время сравнивать, какой я была прежде и какой стала. Будешь искать во мне меня прежнюю и не найдешь. Начнешь снова подозревать во мне пришелицу из другого мира… И это, Лёва, я только о тебе сказала, да и то самое очевидное. Но ведь есть еще и моя беда. Я знаю, что когда-то любила тебя, и это будет все время висеть надо мной, как дамоклов меч. Захочется стать такой, какой была, но я ведь все равно не смогу. И что тогда?

– Значит, нет?

– А сам ты как думаешь? Ты же умный человек, Лёва! Посмотри на нашу историю трезво!

– Наверное, ты права, – кивнул он.

– Да нет! Куда там! Не наверное, а наверняка! – сказал он твердо и посмотрел Лизе в глаза. Не заискивающе, не вопрошающе, просто посмотрел, потому что хотел увидеть ее глаза. Так она этот взгляд поняла.

– Извини, Лёва! – сказала Лиза, чтобы не молчать. – Но я думаю, нам стоит оставить все, как есть. Ты хороший человек. Дружить с тобой, если позволишь, честь для меня. Но любовь давай оставим в прошлом, о котором помнишь ты один. Считай, что я умерла на самом деле.

– А это, – указала на себя, – это, Лева, кто-то другой. Шеф-пилот «Звезды Севера» и та еще оторва, если честно. Но дружить я умею!

– А я нет. Извини! – Тюрдеев коротко поклонился и быстро вышел из каюты, едва не столкнувшись в дверях со стюардом.

– Ваш чай, капитан!

– Спасибо!

Стюард спросил взглядом, где накрывать, и Лиза кивнула на журнальный столик.

– Сюда, пожалуйста! Спасибо!

Что ж, спать она расхотела. Пить себе запретила. И двух потенциальных любовников отшила. Вернее, любовника и любовницу. Оставалось заняться делом. Лиза закрыла дверь на задвижку, вернулась к столику, села в кресло.

«Итак…»

Итак, они поймали двух радистов. Щедрый улов, если честно, и в большой степени всего лишь результат везения или, лучше сказать, стечения обстоятельств, поскольку ни один из двоих «стукачей» прямого отношения к атаке на «Звезду Севера» не имел. Мари утверждала, что работает на отца. Возможно, все так и обстояло. Во всяком случае, их показания – ее и профессора Нольфа – совпадали, и обвинить их было, в сущности, не в чем. Разве что в скрытности и паранойе. Но скрытность не преступление, как, впрочем, и паранойя, которую они оба демонстрировали с завидным постоянством. Другое дело, что от общения с членами семьи Нольф у Лизы осталось стойкое ощущение некоей недоговоренности. Что-то там было «за занавеской», что-то серьезное и, скорее всего, грязное, но не пытать же их в самом деле! Как ни крути, они компаньоны, и этим все сказано.

Тем не менее два предположения на их счет Лиза все-таки сделала. Во-первых, она заподозрила Кристиана Нольфа в нечистой игре. Вполне могло случиться, что профессор – отнюдь не похожий, к слову, на какого-нибудь ученого чудака – ни с кем сокровищами Кано делиться не собирается. Звучит отвратительно, но люди убивают друг друга и за меньшие деньги. А тут на кону двадцать миллионов по минимуму. Вполне мог спланировать какую-нибудь гадость вроде серьезной диверсии, а, возможно, и нападения. Естественно, не на данном этапе – сейчас бриг и его команда Нольфам были нужны целыми и невредимыми, – но вот когда «ключик будет наш», тогда может случиться все, что угодно. Впрочем, о такой возможности, похоже, думала не одна Лиза. Во всяком случае, Райт что-то такое тоже заметил. Однако Лиза решила, что ее девиз в этой жизни «на Бога надейся, а сам не плошай!» Кто его знает, Райта, о чем он думает и что предполагает предпринять! Лизе в любом случае нужно держать ухо востро и не пропустить момента, когда ее решат похоронить. А значит, без оружия она больше никуда ходить не будет. Даже в сортир.