Дмитрий Донской - Николай Борисов

Внутри дома в холодное время года топили печь, от которой расходились по полу и далее по периметру стен кирпичные дымоходы-каны. Проходя через каны, горячий воздух согревал устроенные на них лежанки.

Большинство домов были маленькие и тесные. Помои выливали в тянущиеся вдоль улицы арыки с проточной водой. Однако воды обычно не хватало, и мусор скапливался в пересохших арыках. В воздухе висел тяжелый, тошнотворный запах гниющих отбросов.

Сарай занимал огромную территорию в 36 квадратных километров и был самым большим по площади городом в Восточной Европе (219, 73). Впрочем, при этом подсчете учтены и обступавшие Сарай пригороды. Собственно городские постройки, по мнению современных археологов, занимали около 10 квадратных километров (149, 115). Азиатский характер Сарая сказывался не только в его огромных пространствах, но и в многолюдстве. В городе проживало около 75 тысяч человек (149, 115).

В центре города находилась крепость (арк), а в ней — дворец правителя. Дворец по статусу имел стены и башни. Но в целом ордынцы не строили стен вокруг своих городов, считая это признаком слабости и трусости.

Ближе к центру города находилась соборная мечеть, где по пятницам собиралось на молитву всё мусульманское население города. В будние дни богослужение совершалось в небольших квартальных мечетях. Их можно было узнать издалека по высоким минаретам и облицованным голубыми изразцами куполам. В урочный час, пять раз в сутки, с минаретов раздавался протяжный, заунывный крик муэдзина, призывающего правоверных на молитву.

При мечетях часто устраивали духовные училища — медресе.

Главную проблему всех восточных городов — проблему воды — в Сарае решали традиционными методами. Посреди города устраивали большой общественный бассейн (хаус), из которого стоялая вода растекалась по трубам на усадьбы. Чистую питьевую воду набирали из реки в большие кувшины и развозили по городу, взимая за это небольшую плату.

Общественные здания Сарая — мечети, мавзолеи, медресе — были построены из прочного среднеазиатского кирпича и отличались большими размерами. Их порталы и стены были украшены разноцветными изразцами. Во внутренней отделке преобладал нежный цвет бирюзы — любимого камня Востока.

В Сарае жили представители многих народов и различных вероисповеданий. Они селились отдельными слободами, внутри которых придерживались своих законов и традиций. Был в Сарае и русский квартал. Там находились резиденция сарайского епископа и при ней православная церковь. Главные русские князья, по-видимому, устраивали в Сарае свои подворья, где и останавливались во время приездов к ханскому двору.

Сердцем восточного города был базар. На обширной площади неподалеку от центра города располагались бесконечные торговые ряды. Каждый ряд или группа рядов имели свою специализацию. В Сарае Бату, расположенном на пересечении Великого шелкового пути и Волжского пути, можно было найти товары не только Востока, но и Восточной Европы. Множество торговцев, не жалея голоса, расхваливали свои товары. Над базаром стоял невероятный шум, сквозь который прорезались истошные крики ослов — главного транспортного средства Востока. Толпа временами становилась такой плотной, что выбраться из нее удавалось с большим трудом.

О чем думал князь Дмитрий Московский, проезжая на своем белом коне по узким улицам Сарая? Разумеется, этого мы никогда не узнаем. Но кое-какие предположения на сей счет высказать можно.

Как и любой восточный город, Сарай при первом знакомстве подавлял чужестранца своей многолюдностью. И если в русских городах счет жителей шел на тысячи, то здесь их приходилось считать десятками тысяч. Для того чтобы держать всю эту массу в повиновении, нужна была стройная и жестокая государственная власть. Чем больше подданных — тем меньше свободы. Таков был урок всех империй Востока.

Восток был страшен для европейца своей темной громадой. Но Дмитрий не испугался его. Он воспринял этот грозный и непонятный мир как вызов, который нужно принять, чтобы победить.

На страницах этой книги автор вынужден постоянно оправдываться перед читателем отсутствием источников по тому или иному вопросу. Почти все архивы уничтожены временем. Но есть один источник, который может дать очень много тому, кто умеет с ним работать. Этот источник — земля…

Археологи много могут рассказать о том, сколько прекрасных осколков старины таит в себе какое-нибудь внешне неприметное древнее городище. Но дело не только в археологии. Само пространство, на котором происходили исторические события или жили давно умершие люди, таит в себе некое послание. Способность услышать это послание — это и есть то самое «чувство истории», без которого наша наука превращается в скучный реестр бесполезной картотеки.

Грозная Золотая Орда — «великий немой» русской истории. Чем она была для нас и чем мы были для нее? В поисках ответа на эти вопросы историку полезно однажды подняться из-за стола и отправиться в эту самую таинственную Орду. Известно, что ее первая столица Сарай располагалась в низовьях Волги, примерно в 120 километрах к северу от современной Астрахани…

Вот и Астрахань. Но это еще не совсем то, что нам нужно. Впрочем, это уже один из городов Золотой Орды по имени Хаджитархан. Не мертвый, погибший от нашествия Тимура, а живой, переживший шесть веков. Город-ключ от южных ворот России. Здесь уже явственно ощущается дыхание Востока. А если без пафоса — привычная и почти необходимая бедность, пыль, грязь, неустроенность. Но на то он и Восток, чтобы смотреть на все эти мелочи невидящим взглядом сфинкса.

Середина августа. Жара, полинявшая от солнца палитра юга. Город высыхает как осенний лист. Тут и там — фонтаны. Но, увы! Каждый второй — бездействует. Вероятно, на это есть уважительные причины. Но нет в восточном городе ничего грустнее, чем иссякший фонтан…

Астрахань — перекресток народов. Вот Татарская слобода. Спицы минаретов. Мечети здесь растут как грибы после дождя. По пятницам имам читает в мечети намаз.

На главной улице — смесь офисных витрин и темных подворотен. Двухэтажные купеческие дома облеплены множеством вывесок, закрывающих весь фасад. Во дворах — ветхие сараи, неизбежное белье на веревке, переполненные мусорные баки, притаившийся в дальнем углу дощатый сортир.

На улицах обилие восточных лиц: казахи, калмыки. Гордо выступают поджарые посланцы Северного Кавказа. Много помятых подозрительных типов, особенно возле рынков. Сидят на корточках на бровке тротуара в позе орла и хищно поглядывают по сторонам в поисках добычи.

Старая Астрахань глядит из каждого двора. Ветхие домики. Стоптанные тротуары. Разрытые и брошенные траншеи теплотрасс. На улицах много старых «жигулей». Движение машин бешено-хаотичное, восточное.

Астрахань не знала разрушений последней войны. В старом городе много каменных домов второй половины XIX века и относительно мало сталинских помпезных гигантов с колоннадой, портиками и лепниной. Но всё же есть и они. Шеренга пятиэтажных домов в имперском стиле тянется вдоль площади Ленина. Судя по мемориальным доскам, здесь получали квартиры лучшие люди города. Поодаль — нелепые громады новорусской архитектуры.