Наследник для чужого мужа - Ирина Шайлина

Теперь за дверью не бдит гневный Игорь, рядом нет никого, даже Куджо, и я позволяю себе больше, чем обычно. Я в глубоком кресле, Влада у меня на коленях, на ней тёплое вязаное платье длиной по колено, сейчас оно бессовестно задралось. Противиться соблазну положить руку на бедро, на внутреннюю его сторону — невозможно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— В чулках, — говорю я и даже сержусь. Холодно, а она в чулках. Но зато там, выше кружевной резинки голая кожа, бархатистая и чуть прохладная с улицы. — Греть теперь тебя…

— Грей, — смеётся Влада и чуть раздвигает ноги, платье задирается ещё сильнее.

У моего сумасшествия нет границ. Я пытаюсь его сдерживать, но безуспешно. В номере почти темно, я не могу разглядеть даже цвета её белья, зато касаясь руками понимаю — кружево. Чуть приподнимаю Владку, чтобы вытянуть платье из под попы, закатываю его наверх и трезвею. Наверху, ожидаемо вполне — живот.

— Мне можно, — говорит Влада. Я этого не вижу, но догадываюсь — краснеет. — Доктор сказал…

— Тссс, — прошу я. Сейчас на говорит лишнего, начнёт оправдываться, нам обоим будет неловко. — Мы осторожненько. Руки подними.

Она послушно поднимает, я стягиваю платье и отбрасываю его в сторону. На мгновение у меня перехватывает дыхание — она красивая, такая красивая… И даже не верится, что я могу трогать её, целовать… хотя я делаю и то, и другое.

— Ты красивая, — произношу я вслух. — Очень красивая.

Осторожно опускаю на постель, нависаю сверху. Я хочу всю её попробовать на вкус, всю целиком. Покрывают поцелуями лицо, шею, спускаюсь к груди. Так близко я к ней ещё не был, но стану врать — примерялся и раньше, в неконтролируемом воображении. Грудь явно потяжелела и стала очень чувствительной — касаюсь соска через кружево, Влада стонет.

— На тебе слишком много одежды, — досадливо говорит она, и пытается стянуть с меня галстук, едва не придушив.

Помогаю ей, и сержусь — на добрую минуту отвлёкся от её тела. Зато когда моя одежда снята я могу чувствовать её ещё сильнее, кожа к коже. Понимаю, что дальше мне уже не пасть — некуда, расстегиваю её лифчик… Приходится напоминать себе — она беременная. И правда надо, осторожненько, а кажется — нечаянно сожру целиком.

— Мы правда это сделаем?

— Да, — уверенно отвечаю я.

Уверенности во мне ни на грош. Но я должен быть в ответе за то, что произойдёт, не важно, что там будет впереди, не хочу, чтобы она все тащила на своей спине. Моя крепкая, выдержу.

— Страшно.

— Если хочешь…

Я остановлюсь, хочу сказать я, хотя все внутри меня протестует. Но она прижимает палец к моим губам, не давая словам сорваться.

— Я просто хочу, — говорит она. — Так что, меньше слов, больше дела.

Я боюсь придавить её своим телом, поэтому снова сажаю на колени. Она вся передо мной, обнажённая грудь, округлый тугой живот, разведённые ноги… голова кружится от близости и запаха. Прижимаюсь лбом к ложбинке груди, слышу, как гулко бьётся её сердце. Целую, сначала правую, грудь, потом левую. Я знаю, что грудь у беременных очень чувствительная, поэтому сжимая её в ладонях стараюсь контролировать свою силу. Владка чуть стонет, а я вижу, как на соске появляется маленькая белая капля, едва различимая в рассветных сумерках. Владка опустила взгляд, и тоже её заметила. Смутилась, попыталась отстраниться, но я не позволил.

— Так иногда бывает…

Я не дал ей договорить. Втянул в рот сосок вместе с капелькой. У неё не было ярко выраженного вкуса, но именно в этот момент мне тормоза отказали окончательно, оглядываться и размышлять я перестал — некогда. На секунду выпал из опьянения её телом, поняв, что не знаю, как заниматься сексом с беременной, когда Юля… так, никаких Юль сейчас. Разберусь. Главное — осторожно.

Снимаю с неё трусы. Мои уже давно где-то на полу. Давно — это минуту точно, невыносимо просто долго. После минутной заминки, потешной, но сладкой, определяемся с позой. Устраиваемся ложечкой. Влада прижимается к моей груди голой спиной, ягодицами в мой пах. Член упирается в её сомкнутые бедра и уже практически болит от напряжения.

У Влады твёрдые плечи, напряжена, ей страшно. И можно бы остановиться, но… Провожу рукой по её животу, вниз, она чуть приподнимает ногу. Она мокрая. Такая, что меня снова в жар бросает. Толкаюсь членом в тесное пространство между бёдрами, рукой направляю его внутрь. Владка всхлипывает, а я замираю. Больно? Но она ерзает, устраиваясь удобнее, чуть подаётся навстречу, желая принять меня полностью. С трудом подавляю желание войти резко и до упора, и вхожу медленно, крайне медленно.

И также двигаюсь внутри, стараясь контролировать каждое движение. Моя спина покрывается испариной, дрожат руки, так нелегко мне даётся тотальный самоконтроль. Причем Владе тоже — когда она вдруг решает, что заданного темпа ей мало и нужно быстрее. Опускаю руки на её бедра, сжимаю, придерживая, Владка протестующе стонет. Я чуть прикусываю кожу на её плече, в которое уткнулся лицом. Мне кажется — я плыву. Что взорвусь весь, и член, и голова разлетится на куски, расплескав содержимое по комнате. То, что творится внутри меня, это нечто невероятное. Такое, что невозможно стерпеть, оставшись при этом прежним. И я чувствую, что надолго меня сейчас не хватит, и скольжу рукой туда, где мы становимся единым целым. Здесь горячо и мокро. Двигаю пальцами в унисон нашим тела, не слышу ничего, кроме крови беснующейся в моей голове. Влада тянется ко мне, чертовски неудобная поза, сжимает мою ягодицу, впивается ногтями, давит, вынуждая меня проникнуть глубже…

И я уступаю. Пусть медленно — но до упора. Там так тесно, Господи… Владка стонет, этот звук пробивается ко мне, словно через толщу воды, затем она всем телом сжимается, как пружина натянутая, пульсирует вокруг моего члена… Тогда взрываюсь и я.

Открываю глаза — светло уже совсем, я даже её заметил, что солнце встало. И удивительно, что сам я уцелел. Руки, ноги на месте, голова, член похоже тоже, только он все ещё во Владе…

— Неудобная поза, — недовольно говорит она. — Мне тебя совсем было мало. Хочу тебя трогать.

И… засыпает. Я тихонько, чтобы не потревожить тянусь за одеялом, накрываю нас и тоже закрываю глаза, правда уснуть так сразу не выходит. Лежу, положив руку на её живот. Влада спит, а ребёнок нет — я чувствую его движения. А эта невозможная женщина проснувшись полезла в гугл — узнавать, в каких позах можно ещё… Стоит ли говорить, что за какие то несколько недель мы пробовали все, и чётко знали границы где заканчивается можно и начинается нельзя?