Наперстянка - Аделин Грейс

настоящим профессионалом, от Блайт не ускользнула особая живость, пока он шагал к накрытому на четверых столу. Казалось, он был так же рад за Блайт, как она сама.

– Я так рада, что вы смогли прийти! – Блайт изобразила свою самую искреннюю улыбку. Учитывая огромное облегчение и немалую практику, никто не смог бы сказать, что она была фальшивой. – Уорик, не могли бы вы, пожалуйста, проследить, чтобы подали чай?

Дворецкий поклонился и поспешил выйти, оставив дам рассаживаться по своим местам. Принесли обжигающе горячий чай и два подноса с изысканными сэндвичами и сладкой выпечкой. Еще до того, как гости успели поздороваться. Элиза первой взяла лимонную булочку и намазала черничным вареньем, которое принесла Шарлотта, чтобы поделиться с соседями, благодаря неожиданному изобилию ягод неподалеку от ее дома. Элиза положила в чай много кусков сахара и размешала, напряженно и неловко поднося чашку к губам.

Шарлотта тоже застыла на своем месте. Учитывая недавнюю ссору, Блайт не могла ее винить. Диана все еще не шевелилась, наблюдая за чашкой, как будто та могла каким-то образом соскочить с блюдца и наброситься на нее.

Блайт постаралась не обидеться. Всего несколько дней назад она видела, как виноградные лозы и плющ пробиваются сквозь пол в кабинете ее отца, так что теперь поверить в существование чашки-монстра было гораздо проще. Хотя, если бы что-то появилось из ниоткуда и обрызгало Диану чаем, Блайт была бы даже благодарна.

Она пригласила Шарлотту не только потому, что та была близка с Эвереттом, но и в качестве извинений и в надежде наладить их отношения. Девушка была слишком хорошим другом, чтобы потерять ее из-за собственного упрямства.

Элизу пригласили, потому что казалось, что между ней и Байроном что-то есть. Диану Блайт позвала по двум причинам: во-первых, иначе мисс Блэкуотер, несомненно, обиделась бы и нашла бы повод для сплетен о семье Хоторнов, а это последнее, что им было нужно. Вторая причина заключалась в том, что если Диана приедет, то к утру новость об этом визите распространится по всему городу. Блайт решила, что не помешает немного улучшить репутацию Хоторнов перед судом.

– Кажется, прошла целая вечность, – промурлыкала Элиза, прихлебывая чай. – Когда мы вчетвером в последний раз пили чай вместе?

Прошло больше года. Год без матери, ее собственная болезнь и несколько месяцев долгого, тяжелого выздоровления, во время которого только Шарлотту действительно волновало здоровье Блайт. Только в ночь кончины герцога Блайт начала чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы вернуться к какому-то подобию прежней жизни.

– В самом деле, – бросила она вместо ответа, не желая называть количество месяцев, даже если бы помнила. Она боялась, что если озвучит точное время вслух, то оно каким-то образом обретет над ней власть. Что Блайт снова провалится в темную пропасть, из которой придется отчаянно выбираться, собрав последние силы.

– Я удивлена, что вам разрешили прийти, – заметила Блайт непринужденно, что не соответствовало тому, как внимательно она следила за каждым движением девушек. Она была уверена, что их дружелюбность как-то связана с ее общением с принцем на церемонии посвящения.

– Твоего отца не осудили. – Голос Шарлотты был ровным, как весенний ветер, и таким же успокаивающим. – И мой отец достаточно мудр, чтобы понимать, что расследование еще продолжается и что в наши дни газеты пытаются из чего угодно состряпать историю.

По крайней мере, кто-то из них поверил в невиновность ее отца. Блайт не осознавала, какое напряжение сковывало ее плечи, пока оно не спало. Затем она посмотрела на Шарлотту и едва заметно кивнула, давая понять, что рада возвращению подруги.

Элизе не нужно было объяснять свое присутствие – герцог сильно опекал ее, но теперь Эверетт занял его место. И поскольку он был занят своей новой ролью, Элизе, вероятно, все сходило с рук. Это при том, если Эверетта вообще волновало, что Элиза посещает Торн-Гров.

Что касается Дианы, то она по-прежнему не произнесла ни слова и только что сделала первый глоток, осторожно пробуя напиток. Она то и дело заглядывала за спину каждой из девушек, словно ожидая, что оттуда выскочит привидение и напугает их.

Блайт не сомневалась, что семья запретила ей приходить и что Диана, скорее всего, улизнула из дома. Она бы проложила новую дорогу, если это означало оказаться у истоков последнего городского скандала.

– А мисс Фэрроу присоединится к нам? – спросила Элиза, осматриваясь в поисках пятой.

– Нет, – ответила Блайт, призвав все свое самообладание – Сигне довольно неожиданно пришлось вернуться домой.

Шарлотта бросила на нее любопытный взгляд, достаточно проницательный, чтобы понять, что после их разговора это не могло быть простым совпадением.

– А что с Перси? – не унималась Элиза. – От него были какие-нибудь известия?

– Боюсь, что нет.

– Даже не сообщил, где он? – Элиза казалась слегка напряженной, крепко сжав чашку. – Конечно, кто-нибудь должен что-то знать.

Блайт не оставила места для возражений, когда заговорила снова:

– Никто ничего не знает о Перси. – И продолжила, не желая задерживаться на этой теме: – Что касается моего отца, то суд над ним состоится в конце недели. – Произнести эти слова вслух было все равно что всадить себе кинжал между ребер. Девушка не побоялась добавить в голос нотки отчаяния и выглядеть при этом трогательно беспомощной, когда поставила чашку на стол и сжала руки на коленях.

– Мне нужно выяснить, кто на самом деле убил герцога, тогда мой отец будет освобожден. Эверетт, – Блайт замолчала, беспокойно шевельнув ногой под столом, – не говорил, есть ли у него подозреваемые?

Блайт не ожидала от себя такой смелости, но пути назад не было. И без того светлая кожа Элизы побледнела, став почти серой, подчеркнув фиолетовые тени под глазами, похожие на синяки.

– Боже мой, мисс Хоторн. Если бы мы кого-то подозревали, то поделились бы догадками. – Элиза достала веер и обмахивалась им до тех пор, пока бледность не начала исчезать с ее кожи. – Никто не притязал на деньги или титул. Эверетт безоговорочно завладел всем.

– И никто не пытался его преследовать, – настаивала Блайт, на этот раз глядя на Шарлотту. – Верно? Ты ведь была рядом с лордом Уэйкфилдом в те первые недели. Не заметила ничего странного?

Блайт тщательно подбирала слова, но, несмотря на это, Шарлотта чуть не поперхнулась чаем, пролив несколько капель на воротник платья.

Диана наклонилась к Шарлотте.

– Ты ведь больше не крутишься вокруг лорда Уэйкфилда? – В целом Блайт мало интересовал голос Дианы, хотя в нем чувствовалась какая-то проницательность, которая заставляла презирать Диану еще больше. – Никогда бы не подумала, что у тебя хватит смелости попытаться снова.

Снова?

Блайт еще