Сделка со зверем - Екатерина Каблукова

– Дайте руку!

Растерявшись, Ариадна выпустила покрывало, и оно упало к ногам. Свежая прохлада окутала тело, беспрепятственно проникнув под тонкий лен рубашки. Герцог взял ладонь девушки в свою и надел кольцо на палец. Приятное тепло разлилось по телу. Украшение дрожало, словно устраиваясь поудобнее.

– Фамильное кольцо Честеров. Одно из трех, – пояснил Роберт изумленной Ариадне.

– Из трех?

– Да. Вы слышали про гиммель?

– Конечно, – Ариадна была прекрасно осведомлена о кольцах-близнецах, соединение которых делало украшение завершенным.

– Гиммель Честеров состоит из трех колец: сапфир, рубин и бриллиант. Два для молодожёнов, третье предназначалось свидетелю, потом обычай прошел, и мне не хотелось бы отсылать кольцо лорду Таусенду.

– Не думаю, что он оценит ваш жест!

– Именно. Хотя я обязан позвать его на прием в честь нашей свадьбы, – хмыкнул Честер.

– Почему мне кажется, что эта мысль доставляет вам радость?

– Я просто представляю себе лицо коменданта, когда он получит приглашение.

– Вы так злопамятны?

– Наверное. – Роберт пожал плечами. – В любом случае, кольцо Честеров – слишком ценное украшение! Надеюсь, миледи, вы по достоинству оцените его свойства!

– А вы?

Она бросила взгляд на ладонь мужа. Кроме кольца-печатки, на пальцах ничего не было. Он улыбнулся и достал еще один ободок, на этот раз с сапфиром:

– Оно ждет своего часа. Наденете?

Ариадна кивнула. Руки подрагивали, когда она надевала тонкий ободок на палец мужа. Как только она убрала руку, камни в кольцах засияли, будто им в ответ рубин в ухе Честера полыхнул алым.

– Никогда не снимайте кольцо! – предупредил герцог. – Его магия защитит вас!

При упоминании о магии девушка смутилась, но возражать не стала. Разоблачить себя означало признаться в том, что она подслушивала разговор с королем, а обидные слова монарха о ее происхождении до сих пор жгли душу. К тому же, разговор требовал трезвого ума, а глаза слипались. Девушка украдкой зевнула, но Честер это заметил.

– Ложитесь, наконец, спать! – не то приказал, не то посоветовал он.

Повинуясь его жесту, покрывало поднялось и упало Ариадне на плечи, окутывая теплым коконом.

– Вам не стоит растрачивать магию попусту, – строго произнесла она.

– Будете указывать мне, что делать?

– Разве не это главная обязанность жены?

Честер хмыкнул и подхватил ее на руки.

– Что вы… – ахнула Ариадна, невольно хватаясь за него.

– Пользуюсь правом мужа, разумеется!

Герцог бережно опустил на кровать свою ношу.

– Вот как?

Сердце забилось не то в тревоге, не то в предвкушении. Пытаясь совладать с собой, девушка вцепилась в покрывало.

– Приятных сновидений, Ари! – прошептал Роберт, склоняясь над женой и целомудренно целуя в щеку.

Она приоткрыла рот, чтобы пожелать спокойной ночи, и мужчина бессовестно воспользовался этим, чтобы поцеловать ее еще раз, на этот раз обжигающе горячо в губы. Ариадна с протяжным стоном закинула руки ему на шею, зарылась пальцами в шелковистые, коротко стриженые волосы, по густоте напоминавшие мех рыси. Ладонь Честера легла на затылок, пальцы второй осторожно пробежались по ложбинке позвоночника, вызывая дрожь. Ариадна почувствовала, как напряглась ее грудь. Тонкий лен рубашки вдруг показался тяжелым и грубым. Герцог прикусил губу, и девушку словно пронзила молния. Она распахнула глаза. Лицо мужа было совсем рядом. Точеные скулы, трепещущие ноздри, темные ресницы, отбрасывающие тени на щеки…

– Роберт… – прошептала она и сразу же пожалела.

Вздрогнув, герцог с секунду жадно вглядывался в нее, а потом отстранился.

– Надеюсь, ваши сновидения будут обо мне, – промурлыкал он и сразу же вышел.

Ошеломленная происходящим, Ариадна еще долго смотрела ему вслед, а потом рассмеялась.

Воистину, герцог был неподражаем. Он легко мог воспользоваться правом мужа, но почему-то не стал этого делать, вынуждая Ариадну постоянно думать о его поступках, ища тайный смысл. Поймав себя на этом, она повернулась и натянула покрывало на голову, словно это могло помочь спрятаться от размышлений о муже.

Не помогло. Мысли роились в голове, а на губах все еще ощущался поцелуй. Ткань рубашки колола ставшую очень чувствительной кожу.

Памятуя о зверином слухе герцога, девушка остерегалась ворочаться, опасаясь очередного вторжения мужа. Хотя в глубине души она ждала этого. Но герцог не пришел, и Ариадна все-таки заснула.

Вернувшись из спальни жены, Честер долго сидел у камина. Угли вспыхивали, переливаясь алыми искрами, так напоминающими герцогу родовые камни. Он привычно поправил серьгу в ухе. Камень полыхнул, сполохи заплясали по шпалерам, но Роберт не обратил на это внимания. Мэтр Жонас не смог отыскать кольцо. То самое кольцо с бриллиантом, которое глава рода обычно надевает на палец своей нареченной. Герцог надеялся, что королева лжет, чтобы уязвить его, но она сказала правду.

Мать действительно продала бриллиант, стремясь как можно быстрее избавиться от всего, что могло напомнить ей о Честерах. Будь ей просто нужны деньги, она навестила бы Роберта и предложила выкупить кольцо. По всей видимости, королева решила, что старший сын потерял свое состояние и никогда не покинет мрачных стен Сен-Антуана.

Герцог хмуро взглянул на сапфир. Ему пришлось отдать рубин, наиболее сильный камень из трех, Ариадне, и все равно без третьего кольца магическая защита не была полной. Необходимо отыскать третье кольцо. Он уже известил Ретта, и завтра крысы вместе с подручными халфлинга прочешут весь город, все лавки ростовщиков и все особняки знати. Кто знает, может, королева попросту проиграла ненужное украшение.

Конечно, он сам виноват, надо было озаботиться сохранностью фамильных реликвий раньше. Сейчас этот промах обойдется ему очень дорого.

Шум за стеной заставил его насторожиться. Ариадна все еще не спала. Роберт нахмурился, гадая, стоит ли идти к ней, чтобы узнать причину беспокойства. Наверное, нет. Он не был уверен, что сможет сдержать себя.

Проще спросить утром. А сейчас ему и самому стоило лечь в кровать. Вопреки своим мыслям, Честер встал и подошел к окну. Слуги потушили факелы, а луна скрылась за крышей. Роберт выдохнул, а потом провел рукой по запотевшему стеклу. Черная тень мелькнула снаружи, он напрягся, а потом негромко рассмеялся и покачал головой: надо же, забыл о дереве, растущем снаружи.

Дерево напомнило и о липах, которые он так и не приказал срубить. А ведь в следующий раз стрела может достигнуть своей цели. Интересно, почему арбалетчик промазал? Если вспомнить рассказ Ариадны, то перед первым выстрелом она резко развернула коня. Допустим, убийца этого не ожидал и целился так, как если бы она скакала дальше. Но второй?