13 привидений - Михаил Павлов

Добыть сведения не составило труда. В день первой встречи с пятым Кириллу и Рите повезло, он ехал домой. Они проводили его до подъезда, а небольшой спектакль для греющихся на весеннем солнце бабушек прошел с пользой.

«Прошу прощения, в синем пальто – это не Генка Жабицын был?» – «Не-е-е, сынок, ошибся ты! Михаил Артемыч это, Семилугин фамилия. И никаких Жабцониных туточки отродясь не было». – «Тьфу ты, невезуха! Генка мне три тысячи уже год должен, никак забрать не могу. Говорили, что куда-то сюда переехал, а куда точно… Наверное, из дома не вылезает, опять запил, сволочь» – «Не-е-е, Михаила Артемыча мы под этим делом ни разочка не видели. Может, конечно, и выпивает, сынок: но в ме-е-еру! Обстоятельный мужчина, весь из себя солидный, в областной хирургом работает…»

Совсем скоро Орлич выяснил, что им повезло несказанно сильнее: обычно Семилугин передвигался на машине, темно-синем «Форде Фокусе», но в тот день отдал его в ремонт и поехал на маршрутке. А иначе встреча могла бы и не состояться…

После нескольких дней аккуратного наблюдения Орлич укрепился во мнении, что убивать пятого, скорее всего, придется на его даче. Если не считать нечастых походов в магазины, Семилугин жил в жестком режиме «работа, дом, встречи с пассией», и подстеречь его в безлюдном месте не удалось бы. Во всяком случае, за все эти дни Рита ни разу не увидела такой возможности. Убийство при свидетелях Орлич даже не обдумывал. Попасть за решетку он не боялся, просто не хотел, чтобы все усилия пошли прахом. Нет, конечно же, можно было выжидать удобного момента, но вот когда такой возникнет? В конце концов, он же не может постоянно ходить за Семилугиным по пятам: ему тоже надо спать, есть, отлучаться по естественным надобностям.

Кириллу почему-то казалось, что пятый будет последним, что Рита обязательно вспомнит…

На дачу Семилугин выбрался только один раз, в субботу днем, пробыв там совсем недолго. Тогда рисковать Орлич не стал, участок пусть и находился на краю дачного поселка, но рассчитывать на безлюдность тут не приходилось. Крепко пахло мясом на углях, топились баньки – народ отмечал выходные, да и большинство домов выглядели годными для постоянного проживания, а не сляпанными кое-как хибарами для летних ночевок.

Рита хоть и сказала, что Семилугин будет один, но к этому времени Орлич попался местным на глаза раз, наверное, десять: и это его совсем не устроило. В таких местах чужака, скорее всего, кто-нибудь – да запомнит, а после того, как найдут труп – безошибочно сложит два и два. Да и от случайностей никто не застрахован…

– Папа, сегодня, – неожиданно сказала Рита. – Он уже скоро поедет.

Охотничий азарт мгновенно стряхнул с себя дремоту, Орлич подобрался, готовясь действовать. Посмотрел на часы – без десяти полдень, и на всякий случай уточнил:

– Не ошибаешься?

– Нет.

– Просто – средь бела дня, да еще и в понедельник… – Он виновато улыбнулся, пожал плечами. – Не было еще такого. Да и заждался немного: подзатянулось в этот раз…

– Понимаю, – кивнула дочь. – Только…

– Что?

– Там еще кто-то будет. Но – уже там, в доме. И не по своей воле.

Они ждали пятого недалеко от областной больницы, синий «форд» Семилугина, занимающий свое привычное место на больничной стоянке, находился в трех десятках метров от их скамейки. Видимость была отличнейшая, и прозевать пятого, даже посматривая в ту сторону лишь краем глаза, было невозможно. Откровенно говоря, Орлич больше надеялся на предыдущие два дня. Но в субботу пятый почти безвылазно провел дома, а в воскресенье встречался со своей пассией, и Кирилл свернул наблюдение, решив, что шансы застать Семилугина одного – если не нулевые, то крохотные. Да и надо было как следует выспаться, последние дни Орлич спал по три-четыре часа, почти без остатка отдавшись преследованию. Иногда он жалел, что Рита не умеет видеть дальше, чем на пару часов, это ощутимо облегчило бы планирование. Хотя, тут же одергивал себя, напоминая, что могло не быть и этого: и он до сих пор бы жил, не зная, кто и почему… С другой стороны, он не знал этого и сейчас, но, по крайней мере, теперь у него была надежда.

– Не по своей, говоришь? – задумчиво протянул Орлич. – Значит, вчера все-таки привез туда следующую… А сегодня, логично – резать собирается. Народ в основном на работе, кромсай – не хочу. Сколько ему до выхода?

– Минут двадцать, – ответила дочь; как всегда – без малейшего промедления. – Потом сразу на дачу поедет.

– Хорошо, пошли…

Через несколько минут Кирилл замер на обочине, поднял руку, голосуя. Золотистая, ухоженная «Дэу Нексия» вынырнула из несильного потока почти сразу, аккуратно притормозила рядом. Орлич открыл пассажирскую дверь, заглянул в салон.

– До Важенкова, к почте, за четыреста.

– Пятьсот, – с досадой вздохнул водитель – полноватый, пожилой, с глуповатым морщинистым лицом. – На Беринга все стоит мертво, «Зилок» с автобусом поцеловались, крюк делать надо.

– Ну, надо – так надо… Едем.

Спустя полчаса они с Ритой покинули машину и дальше пошли пешком. До дачи Семилугина было пять-шесть минут неспешной ходьбы, перед его появлением Орлич рассчитывал осмотреться и принять окончательное решение: убивать сегодня или ждать другого раза…

Скоро он убедился, что все складывается лучше некуда. Поселок был тих, народ, как и предполагал Орлич – отсутствовал, за все время их прогулки людей на участках они видели лишь дважды; еще, отрабатывая свою пайку, за заборами подавали голос разномастные друзья человека.

«Да, сегодня».

Орлич переложил из внутреннего кармана куртки в задний карман джинсов канцелярский нож: так, чтобы можно было вытащить в долю секунды. Одернул куртку, надежно скрывая его от случайных глаз.

«Форд», как и рассчитывал Кирилл, показался в конце длинной улицы минут через десять. Орлич тут же спрятался за углом забора дачи пятого – глухим, из зеленого профлиста: ну, тем лучше… Отсюда и до ворот было метров пятнадцать. Меньше вероятности, что Семилугин заглянет за угол, увидев его слишком рано.

Не теряя времени, Орлич расчетливо, без всякой жалости ударил себя кулаком в губы, и второй раз – в нос. Во рту сразу же появился тот самый, особый привкус. Орлич потрогал пальцем ноздрю. Есть кровь, но и не хлещет: в самый раз. Растер ее по губам, подбородку, измазал левое ухо, скулу, взъерошил волосы. Потом без жалости припачкал грязью штаны и куртку: все должно было выглядеть правдоподобно.

Шум мотора был уже рядом. Секунда, две, три… Заглох.

Раздался звук открываемой двери, Орлич предельно собрался: до начала спектакля, от которого зависело, насколько гладко все пройдет, осталось всего ничего. Вдохнул-выдохнул сквозь сжатые зубы, вгоняя себя в состояние, подобающее выбранной роли. Стоящая рядом Рита молчала: значит, вокруг все спокойно…

Короткий лязг, недолгий скрип, ровный гул заработавшего мотора.

Пора.