Итальянская любовь Максима Горького - Екатерина Барсова

Но, вероятно, весь архив Максима Горького так и не нашли. Кому он его передал? Никто не знает. И, возможно, именно там находятся документы и письма, которые способны перевернуть наши знания о многих исторических событиях.

Вася окинул взглядом своих притихших слушателей. Они были само внимание.

Вася выдохнул:

— Вот и все, что я хотел вам сказать.

— О! — воскликнула Даниэла. — Большое спасибо. Это все так… — Она запнулась. — Так волнующе! — Девушка посмотрела на Витторио. — Мы приглашаем вас всех через месяц к нам в особняк на озере Комо. Там будет объявлено о нашей помолвке. Билеты мы вам оплатим. Приезжайте!

Нестройный гул голосов выразил согласие посетить помолвку, а также озеро Комо.

— А теперь, — сказал Вася, — маленький фуршет и дискуссия.

Когда все разошлись, Вася, оставшись с Анной наедине, спросил:

— Ну как? Устала?

— Немного.

— Куда ты Данилу отослала?

— Он уехал за подарком мне.

— Балует!

— Иногда, — улыбнулась Анна.

— Поздравляю!

— С чем?

— С окончанием нашего дела. Можно со временем написать интересную научную монографию о Максиме Горьком или художественный роман. Фигура-то замечательная, знаковая. Столько здесь еще всего можно накопать.

— Флаг тебе в руки, Васенька!

— Что-то ты подозрительно ласковая. С чего бы это?

— А я у тебя хотела отпуск попросить. Хоть две недели.

— Две недели — можно. Отпускаю.

— Спасибо, — обрадовалась Анна. Раздался звонок ее мобильного.

— Данила. Ну я пойду? — посмотрела она вопросительно на шефа.

— Иди!

— А ты?

— А я еще поработаю. Нужно одну статью сдавать в научный сборник.

— Счастливо поработать.

— А тебе хорошо отдохнуть.

Выйдя на улицу, Анна подумала, что хоть лето уже и прошло, и было оно серое, дождливое. Но впереди две недели счастья, и это — главное.

* * *

— Мама! Послушай меня! — проговорила Вера. Она зашла к матери в комнату, несмотря на то, что привычного «входи», не прозвучало.

Мать сидела около зеркала и вытирала платком глаза.

— Ты плачешь?

— Да, плачу! — с вызовом сказала мать. — Только подумать, в самый последний момент они отказались.

— Кто «они» и от чего?

— Они — это руководство нового театра. Отказались от моего сольного концерта и от моих предложений. И вообще от сотрудничества.

Между материнскими причитаниями Вера восстановила картину событий, о которых она уже забыла, захваченная другими заботами. В одном из подмосковных городов построили театр, и старая приятельница матери посодействовала ее знакомству с руководством. Те вначале благосклонно отнеслись к проектам, предложенным матерью. И осенью должен был состояться ее концерт. Воображение матери уже представляло себе «Тоску», «Норму» или «Лючию ди Ламмермур». Триумфальное возвращение на сцену! Она лелеяла эти планы. И вот — обрыв! Все! Ей дали окончательный отказ.

— Мама! — обняла ее Вера. — У меня есть лучший план для тебя. И вообще все скоро изменится.

— Что ты имеешь в виду? — подозрительно спросила мать. — У нас перемены обычно только в худшую сторону.

— Нет, нет и нет! На этот раз все по-другому. Я честно не знаю, как тебе все и сказать. Боюсь, ты не поверишь!

— Режь уж сразу, по живому, — махнула рукой мать. — Я ко всему привычная.

— Мамочка! — рассмеялась Вера. — Ты даже не представляешь, что ждет всех нас!

— Очень даже представляю, — ответила мать, поджимая губы. — Осенью, как всегда, — повышение цен, рост коммунальных услуг, холодная зима, политические склоки…

— Насчет этого не знаю, но главное — нас ждет Италия, у нас там объявились родственники.

— Вера! Ты опять отнесла последние деньги в фонд мошенников и жуликов? Когда же ты у меня станешь хотя бы чуточку практичнее?

— На этот раз все было практично. Практичней не бывает. Я ездила в Италию, я тебе говорила об этом, и все разузнала из первых рук.

Вера рассказала матери обо всем, та слушала ее сначала недоверчиво. А потом с возрастающим вниманием, под конец она, кажется, перестала даже дышать.

— Мама, теперь ты понимаешь — в кого у тебя такой чудный голос, почему я стала учить итальянский, а наша бабушка рисовала и стала архитектором. Это все наши итальянские гены.

— Вера! — почему-то шепотом проговорила мать. — Так это все — правда?

Вера энергично закивала.

— Вера! Но это же — невероятно. Это — чудо!

— Видишь, мама, как ни странно, чудеса иногда сбываются.

— И какая ты у меня молодец, Вера! Прости, что я тебя частенько шпыняла, была невнимательной и черствой эгоисткой. Но у меня такая тяжелая жизнь…

Вера сжала ей руки. Какое-то время они обе плакали.

— Мама, давай прошлое оставим в прошлом. Теперь нам нужно собираться в Италию.

— Ты будешь бронировать гостиницу? Где мы будем жить?

— Какую гостиницу, мама? — рассмеялась Вера. — Мы будем жить во дворце во Флоренции у наших родных, но сначала поедем отдыхать на остров Комо.

— И я там что-нибудь спою перед всеми…

— Я думаю, это будет замечательный концерт.

— А Паша? — заволновалась мать. — Мы возьмем туда нашего детеныша?

— Ну конечно! Только нужно ему это все сказать при встрече. Эти новости не для скайпа и не для телефонного разговора.

— Да уж! Не нужно пугать мальчика. Когда у него заканчивается смена?

— Скоро. Но я не стану этого дожидаться. Поеду и заберу его прямо сейчас.

— А как же паспорт, визы?

— Начинай делать загранпаспорт в ускоренном режиме. А с визами проблем не будет. Мне сказали, что я могу обратиться в посольство, дали телефон. Если что — могу и посла задействовать. Это на случай, если возникнут осложнения, но будем надеяться, что все пройдет благополучно и в сроки.

— Верочка, — мать прижалась к ней. — Давай с Пашей сейчас поговорим. Как это называется… По скайпу! Я по нему соскучилась.

Через десять минут они уселись у компьютера, и перед ними возник сияющий загорелый Паша.

— Вы чего? — сказал он, смотря на маму и бабушку. — Плакали? Что случилось-то? Нельзя вас одних оставлять! Сразу раскисаете, — проговорил он неожиданным басом. — Надо радоваться жизни, ведь каждый день происходит что-то классное…

* * *