Невинность и порок - Элейн Барбьери

— Ладно, я отвечу, понравится тебе это или нет. Да, я думаю, ты зря отпустил Пьюрити. Этот парень, которому ты доверил сопровождать ее, на самом деле не Касс Томас. Его имя — Бледнолицый Волк, и он индеец до мозга костей.

— Он ничем не отличается от любого из нас!

— Вот как? Тебе легко это говорить, потому что ты не видел его лицо в тот день прошлой осенью. Черт побери, когда я занялся его лечением, в теле у него не осталось почти ни единой кровинки! Скажу тебе, что у меня и сейчас мороз пробегает по коже, стоит мне вспомнить взгляд, который он бросил на Пьюрити.

— Он угрожал ей?

— Да.

— И что он ей сказал?

— Он говорил слишком тихо. Я не слышал.

— Это ты-то не слышал!

— А мне и не нужно было слышать! Я видел его лицо и лицо Пьюрити. Я тогда дал себе слово, что скорее сам пристрелю его на месте, если понадобится, чем позволю ему тронуть хотя бы волосок на ее голове!

Проклятие…

Стэн испустил усталый вздох. Он был сыт всем этим по горло и с каждой минутой чувствовал себя более слабым. Судя по тому, как все складывается, если Пьюрити задержится чуть дольше, вернувшись домой, она может не застать его в живых.

Внезапно устыдившись своих мыслей, Стэн расправил плечи и крепко стиснул зубы. Черт побери, когда Пьюрити вернется, он будет ждать ее на пороге, даже если ради этого ему придется вступить в сделку с самим дьяволом! Он скорее обречет себя на вечные муки в аду, чем бросит Пьюрити на произвол судьбы, когда она так в нем нуждается!

Тотчас забыв о присутствии Пита, Стэн, напрягая зрение, стал всматриваться вдаль.

Он будет ждать еще ровно неделю.

На поселок кайова опустилась ночь. Все затихло. Из золы в очаге поднимались тонкие струйки белого дыма, лениво плывшие вверх к отверстию в крыше. Пьюрити провожала их взглядом. Даже после целого дня пути сон не приходил к ней.

При одной мысли о предстоящем дне тревожное предчувствие мурашками пробежало по спине девушки. К ее удивлению, она ощутила ту же тревогу в душе Касса, понимая, что он беспокоится отнюдь не за себя.

Пьюрити закрыла глаза, борясь с одолевавшими ее страхами. Нащупав на шее медальон, она крепко сжала его, вызывая в мыслях образы, которые должны были рассеять ее опасения. Однако они все не появлялись, прятались где-то в дальних уголках ее сознания. При звуке шагов снаружи она перевела взгляд на вход вигвама. Ее надежды оказались напрасными: никто не вошел.

Касс ушел повидаться кое с кем из своих приятелей в поселке и еще не вернулся. Пьюрити вспомнила, с какой сердечностью они его приветствовали. В памяти всплыли также лица молодых женщин, смотревших на него с нескрываемым интересом. Нетрудно было заметить, что в поселке он был своим, несмотря на высокий рост и светлые глаза, унаследованные от отца.

Полукровка. Загадка. Человек, которого она любила.

Бросив взгляд в сторону очага, Пьюрити увидела, что Шепчущая Женщина лежит на скамейке, служившей ей постелью. Она была молчалива, как и большую часть дня. Пьюрити тоже овладела какая-то странная вялость, и они молчали, несмотря на представившийся им случай поговорить друг с другом.

«Джек Томас… муж Шепчущей Женщины. Джек Томас… в то же время супруг Джулии», — размышляла Пьюрити.

Множество вопросов теснилось у нее в уме. Ее мысли вернулись к Стэну и той любви, которую он питал к маленькой женщине, лежавшей напротив нее. А что, если…

— Вы не спите. — Тихий голос Шепчущей Женщины нарушил молчание. — Вас что-то беспокоит?

— Нет… то есть да… — Пьюрити сделала паузу, затем внезапно спросила: — Вы помните Стэна Корригана?

Свет очага высветил улыбку на лице Шепчущей Женщины.

— Прекрасный человек. Я познакомилась с ним, когда была почти ребенком.

С возмущением Пьюрити отозвалась:

— Он вас хорошо помнит, считает погибшей, и эта мысль причиняет ему боль.

Улыбка Шепчущей Женщины постепенно померкла.

— Если бы не ваш отец, моя жизнь могла бы сложиться совершенно иначе. Я навсегда сохраню в своем сердце память о нем.

— Он был бы очень счастлив, если бы знал, что вы живы.

Шепчущая Женщина ответила не сразу. Ее темные глаза довольно долго всматривались в лицо Пьюрити, после чего она прошептала:

— А что может сделать счастливой вас?

Удивленная неожиданным вопросом, Пьюрити ответила:

— Я счастлива.

— Нет. Вы такая же, как и Бледнолицый Волк. Тени прошлого омрачают вашу радость.

Бледнолицый Волк. Да, Касса Томаса здесь не существовало.

Шепчущая Женщина продолжила еще мягче, чем прежде:

— Бледнолицый Волк хочет помочь вам, потому что, хотя его будущее ему неведомо, ваше счастье стало его собственным.

— Знаю.

— Тот путь, который он избрал для себя, чуть было не привел его к гибели.

— Вы же его мать! — не сдержавшись, выпалила Пьюрити. — Если вы видите опасность, почему не объясните ему, что бессмысленно рисковать жизнью из-за того, что он не в силах изменить?

— Разве плохо то, что он хочет найти человека, который отнял жизнь у его брата?

— А если он из-за этого лишится жизни сам?!

В вигваме снова на некоторое время воцарилась тишина, потом Шепчущая Женщина произнесла:

— Если бы Парящий Орел увидел чепрак с кровью своего брата… если бы он знал, что душа погибшего не успокоится до тех пор, пока правда о его смерти не выйдет наружу… если бы вы ожидали у этого вигвама шагов Парящего Орла, а не Бледнолицего Волка, мой ответ был бы тем же. Мужчина должен повиноваться своему внутреннему голосу. Бледнолицый Волк услышал в себе этот зов, и он последует его велению.

Пьюрити крепче сжала свой медальон.

— Еще ни одну женщину мой сын не подпускал так близко к своему сердцу, как вас. Вы помогли ему облегчить горе. — Индианка сделала паузу. — Позвольте ему сделать то же самое для вас. Для него это будет радостью. Вам незачем беспокоиться из-за того, что может принести вам завтрашний день, потому что Бледнолицый Волк будет рядом.

У Пьюрити не нашлось слов для ответа. Шепчущая Женщина закрыла глаза, и их обеих снова окутала тишина вигвама.

Девушка не знала, сколько времени прошло, прежде чем до нее донесся какой-то звук. Раскрыв глаза, она увидела, что в вигвам вошел Касс. Она наблюдала за тем, как он развернул одеяло рядом с ней и вытянулся на нем во весь рост, и с нетерпением ждала, когда юноша обернется к ней.

Касс обнял ее и ощущение тепла, исходившее от его тела, принесло ей неописуемое блаженство.