ВЧК в ленинской России. 1917–1922: В зареве революции - Игорь Симбирцев

Перед началом последнего наступления Врангеля из Крыма весной 1920 года белые в последний раз получили от Англии и Франции крупную партию техники, орудий и самолетов, и они тоже не были в тех условиях лишними. В боях в Таврии врангелевские летчики на британских военных самолетах «Хэвиллендах» утюжили сверху красную конницу, рассеивая ее, пробивая дорогу своим казачьим лавам, так весной 1920 года был практически полностью уничтожен в РККА конный корпус расстрелянного своими комкора Думенко, которым тогда уже командовал Жлоба. Вот только даже поставленные десятки танков или аэропланов мало чем могли помочь брошенным без прямой военной помощи белым: им противостояли десятикратно превосходящие их численно силы Красной армии, и союзная техника вкупе с героизмом белых солдат только продлили еще на полгода агонию белого Крыма. Уперевшись в мощные укрепления у Каховки, врангелевцы остановились, и уже никакая союзническая техника не помогла, когда на них с трех сторон повалил каток десятикратно превосходящих их численно красных армий. Да и эти танки 1918–1920 годов, английские «Виппеты» или французские «Рено» – это еще не грозные колонны Второй мировой войны, это еще довольно примитивные и неповоротливые машины, которые могут успешно ползти только по ровному полю и используются в основном для прорыва проволочных заграждений.

В каких-то размерах эта помощь от Антанты белым оружием или обмундированием шла до самого окончания их борьбы в Гражданскую войну, даже когда она стала совсем символической и ничего уже не решала. Кульминацией такого абсурда стала посылка уже зимой 1922 года последней белой армии генерала Дитерихса большой партии американских резиновых галош. Галоши сами по себе – дело неплохое и на войне, да только последние белые солдаты Дитерихса и Молчанова истекали кровью в снегах под Хабаровском и Волочаевкой, исчерпав практически уже все свои резервы из Владивостока. А на них напирала многократно их «Земскую рать» превосходившая красная группировка Блюхера, в неограниченных масштабах все время пополняемая из огромной красной России людьми и оружием, и все уже практически было решено. Сильно ли помогли те галоши белым в этих приморских последних боях? Дареному коню в зубы не смотрят, но белоэмигранты из этой «Земской рати» затем рассказывали, что галоши были громоздки и мешали при ходьбе, уссурийские казаки взамен научили обматывать сапоги теплой мешковиной. Так что помочь в боях с Красной армией белым американскими галошами и японским табачком было нереально, это все понимали.

К тому же не забудем, что значительную часть вооружений своим армиям Колчак, Деникин, Юденич, Миллер не бесплатно получали у Антанты, а покупали, расплачиваясь золотым запасом России, хлебом и обещаниями отдать кредиты после победы над Лениным. Только за эти последние английские танки, броневики и самолеты Врангель отгрузил из Крыма западным союзникам многие тонны пшеницы, да еще переводил в западные банки остатки валютных запасов белых. В 1919 году перед походом Северо-Западной Добровольческой армии белых на красный Петроград ее командующий генерал Юденич тоже получил от Англии целых шесть танков, а также более полусотни артиллерийских орудий и больше ста пулеметов «Льюис». И все это не бесплатно, из переданных ему из Сибири от Колчака валютных запасов России Юденич до получения оружия оплатил за него крупную сумму на счета коммерческих банков в Швеции. Колчак же в 1919 году заплатил западным союзникам за новенькие пулеметы систем «Кольт» и «Льюис», а получил допотопные и неповоротливые французские «Сент-Этьены» на подставках-треногах, при начавшемся отступлении армии Колчака белые солдаты эту обузу побросали в снега на своем скорбном пути к Байкалу. В целом и эта помощь с вооружением белым армиям от ее заграничных союзников в Советском Союзе здорово преувеличена, как и масштаб операций интервентов на фронтах нашей Гражданской войны.

Фактически уже Парижская конференция стран Антанты 1919 года поставила крест на возможной интервенции и полноценной поддержке русских белых хотя бы оружием и техникой. В Париже руководители стран Антанты (Англия и Япония с оговорками в пользу белых, остальные решительно) примиряются с существованием в Москве режима большевиков Ленина, объявив о своем «невмешательстве» в российские дела. В Париже правительства стран Антанты предали оставшихся им верными в эти тяжелые годы русских белогвардейцев, отказавшись допустить на конференцию делегацию от омского правительства Колчака, и само колчаковское правительство они не признали. Зато затем они решили уравнять красных и белых из России, усадив их здесь под своим патронажем за стол переговоров. Главные ленинские дипломаты Чичерин и Литвинов даже торговались об этом, оговаривая свое участие в мирных переговорах в Париже различными уступками Запада и признанием ленинского Совнаркома как законного российского правительства. Узнав об этой идее, уже представители Колчака наотрез отказались садиться с красными за стол переговоров.

С этого времени от Антанты постоянно идут предложения посредничества на переговорах между режимами Ленина и Колчака где-то на турецких островах Мраморного моря, начало которых красная Москва оговаривает новыми уступками Запада, а Колчак с Деникиным однозначно отвечают: «Ни за что, со зверьем переговоров не будет!» Когда белая армия Врангеля уже истекала кровью в Крыму в 1920 году, англичан и французов белые умоляли для их спасения ввести в Черное море флот хотя бы просто для разделения враждующих сторон, как это сейчас делают «миротворческие силы» ООН. Но Лондон и Париж все время только грозили из-за моря пальцем советской Москве, а их советники опять настойчиво предлагали барону Врангелю начать с Советами мирные переговоры, пока не поздно. На прямой вопрос Врангеля, о чем ему вести переговоры с теми, кого он считает сатаной на Земле, ему в лоб сказали: «Об условиях бескровной сдачи и достойного ухода из Крыма». После этого Врангель перестал с такими «советниками» советоваться вообще. Барон Врангель уже понял, что конец его Крыма и белого лагеря в целом на юге России неминуем. И он твердил своим генералам, что нужно драться, пока возможно, чтобы еще хоть день в Крыму существовала другая Россия, без военного коммунизма и ленинских «чрезвычаек».

И сами западные советники были разными. Если главный британский советник при штабе Колчака в Омске генерал Нокс действительно пытался помочь, а затем искренне переживал разгром колчаковского движения, то главный в Омске от французов генерал Жанен Белому делу помог мало. А в начале 1920 года Жанен оказался одним из главных виновников позорной сдачи адмирала Колчака в руки красных и бегства с фронта Чехословацкого легиона. Среди интервентов были люди, искренне желавшие русским белым помочь. Такие, как собравший англо-русский легион добровольцев в Мурманске английский капитан Дайер, поведший его на фронт против красных и там убитый в бою. Пусть Дайер был больше авантюристом, персонажем из романов Джека Лондона, но он был смелым и честным авантюристом, не желавшим сидеть в тылу у сражающихся белых. И другие смелые авантюристы среди «союзников» тогда встречались, как встречались и искренне решившие сражаться на стороне белых без указания о том своих правительств. Такие, как британский морской офицер Мюррей, по своему почину начавший создавать у Колчака из боевых судов Камскую флотилию. Такие, как самовольно, без приказа своего командования, садившиеся у Деникина в кабины аэропланов и вылетавшие бомбить красные позиции английские офицеры, как шедшие на фронт с русскими в командах «охотников» безвестные австралийские стрелки. Как лейтенант Майнтефель из германского добровольческого Ландвера в Латвии, который при штурме Риги в первой команде ворвался в занятый еще красными город, чтобы успеть спасти от расстрела ЧК при отходе заключенных Рижской тюрьмы, при этом сам храбрый пруссак был сражен наповал у тюрьмы пулей одной из женщин-чекисток. Как некоторые офицеры японской императорской армии, добровольно вызывающиеся с белыми на антипартизанские операции на Дальнем Востоке в силу веры в самурайский кодекс чести бойца. Но далеко не все главные командиры интервентных частей были столь искренни в желании помогать людям, называемым ими же союзниками. В любом случае с начала 1920 года белые остались вообще без этой военной поддержки, один на один с пятимиллионной Красной армией.