Хороший день, чтобы воскреснуть - Влада Ольховская

Когда она забеременела, а Кирилл ее бросил, именно тренер первым озвучил мысль об аборте. Очень осторожно, все под девизом заботы о ней. Он не давил, потому что не хотел вызвать подозрения. Потом, на время беременности и после родов, он самоустранился из ее жизни. Точнее, присутствовал на периферии – звонками и единичными визитами. И снова Лия посчитала это нормой, потому что представляла, насколько он занят.

Ее тюремный срок, весь этот карнавал с судом… Она не помнила, был ли там Петр Семенович. Люди, окружавшие ее в тот период, были безликими и неважными. Наверное, был, раз он встретил ее из тюрьмы!

Этот жест теперь тоже воспринимался Лией по-другому. Она, в отличие от Тани, была здорова, спортивную форму не потеряла, а еще у нее никого и ничего не осталось! Кроме спорта. Скорее всего, тренер надеялся снова сделать ее чемпионкой, пока возраст позволял.

Впрочем, надежды эти были не слишком высоки. Он появлялся рядом нечасто… да вообще не появлялся! Но по телефону разговаривал с ней вежливо и дружелюбно… просто на всякий случай.

– Как ты? – тихо спросила Агния.

Она, надо отдать ей должное, не беспокоила Лию лишними расспросами и бессмысленными утешениями. Должно быть, понимала, что некоторые чувства нужно пережить самостоятельно, справиться с ними в своей душе, а потом уже разговаривать с другими.

Но теперь время прошло. Они обе сидели в поезде, направлявшемся в Москву, ждали, когда он рванет с места. Вагон был полупустым.

– Таню жалко.

О Тане Степанчик она слышала – и слышала от самого Петра Семеновича. Да это и в новостях было! Как она разбилась… Тренер казался очень расстроенным этим. Лия искренне сочувствовала и ему, и Тане. Теперь же она понимала, что опечалило мужчину на самом деле.

Вот только ехали они не к Тане, а к Елене Сониной! Лия понятия не имела, как звали мать Тани, поэтому и теперь параллель провела не сразу. А вот откуда об этом узнала Ева? Как?

– Да она просто ведьма, мама, – беззаботно пояснил Тимур. – Должна быть ведьмой, разве нет? Ты же ее глаза видела!

Он по-прежнему был рядом, но теперь это воспринималось по-другому. Лия и раньше чувствовала вину перед ним, и это чувство увеличилось до чудовищных масштабов. Получается, она не просто не уберегла своего ребенка от педофила! Она стала причиной, по которой Тимура выбрали, по-своему, обрекла его на такую жуткую смерть!

Как ей с этим жить? Как с этим вообще можно жить?

– Ты плачешь, – заметила Агния. – Из-за Тани? Ты ведь не о ней думаешь…

– О Тимуре.

– Подозреваю, что придумываешь лишнее, потому что ты склонна всегда винить себя.

Она, конечно, утешала; а Тимур молчал. Это для Лии было важнее всего.

– Вот потому он и не уходит, – прошептала женщина. – Поэтому и появился! Убийц было трое… И один из них – я!

– Тихо ты, – Агния кивнула на соседей по вагону, которые уже начали оборачиваться на них. – Такой вывод ты из всего сделала?

– А какой еще вывод может быть? Тимур хочет, чтобы я была наказана! Я была ему плохой мамой…

– Глупой – да, плохой – нет. Он же на тренера этого тебе указывает!

– А что тренер?

– Действительно, что тренер? – раздраженно закатила глаза ее спутница. – Тебе не приходило в голову, что тренер мог устроить все это, подговорить Сумина и его шавку похитить Тимура?

Такая мысль тоже посещала Лию, но казалась слишком дикой.

– Он не мог…

– Да на раз-два! Если он поступил так с Таней и со многими остальными, понятно, что он за человек! А еще… Вспомни ту видеозапись, что хранил Леденин! В день похищения Тимура мы ведь видели, что кто-то его подманил!

– Нам показалось…

– Ничего нам не показалось! Четко видно, что мальчик на кого-то смотрит в той стороне, а Сумин заходит с другой!

– Может, на Михаила?

– Ага, конечно, и уверенно идет к нему, как к старому знакомому! Ты ведь сама говоришь, что Тимур был очень осторожным. Почему ты отказываешься признавать очевидное? Тимур знал твоего тренера, воспринимал его как хорошего знакомого. Он мог ему довериться!

– Она права, мама, – шепнул Тимур, не поднимая глаз. – Мог…

Они думают, что это так легко – взять и принять… Но ведь это не значит возложить всю вину на Петра Семеновича. Вина распределяется на них двоих.

– Тебе нет смысла больше участвовать в этом, – покачала головой Агния. – Ты сделала все, что могла. Как Ева додумалась отослать нас сюда – мы разберемся потом, может, она и сама скажет. Когда она устает ждать ответ, то дает его сама. А тебе нужно отдохнуть.

– Ты серьезно думаешь, что я смогу?

– Думаю, что постараешься. Заставишь себя, если надо, вспомнишь спортивную дисциплину. Потому что Тимур наверняка бы хотел, чтобы ты оправилась от этого шока и жила дальше!

Но сам Тимур молчал.

– Я должна встретиться с ним, – твердо заявила она.

– Со своим тренером?

– Да.

– Зачем? – поразилась Агния.

– Просто… просто хочу в глаза ему посмотреть.

Лия и сама понимала, что это глупо. Он не раскается, уже ясно! А ей от его равнодушия и уверенности в собственной правоте станет только хуже. И все же она чувствовала, что должна пойти. Какая-то часть ее души никак не могла смириться с тем, что все, услышанное о Петре Семеновиче, – правда. Ей необходимо было увидеть подтверждение.

А вот Агния придерживалась другой точки зрения:

– Это может быть опасно!

– Это не будет опасно. Скажи Даниилу Владиславовичу, чтобы начинал расследование… Или что ты там хочешь делать? Действуй по своей схеме. Я скажу об этом Петру Семеновичу. Он будет знать, что под подозрением. Он мне ничего не сделает.

– Если он способен убить ребенка, страх большего наказания его вряд ли остановит!

– Он не убивал Тимура. Может… только поучаствовал в этом.

Агния была готова спорить, и это чувствовалось. Но не стала. По глазам собеседницы она поняла, что это бесполезно: Лия уже все для себя решила.

Остаток пути они провели в молчании. Агния писала кому-то письма на планшете, Лия рассматривала ребенка, сидящего в кресле напротив. Для всего остального вагона это место пустовало. Но ей было плевать, она даже радовалась тому, что Тимур здесь… и пыталась понять, что скрыто в направленном на нее взгляде.

Они разошлись на вокзале.

– Тебе не нужно идти туда в таком состоянии, – укоризненно посмотрела на нее Агния. – Сколько ты не спала?

– Это неважно.

– Это видно! Хотя бы день подожди, Лия…

– Со мной все будет в порядке.

У подруги был такой вид, словно она собиралась остановить Лию силой. Однако обе они осознавали, что драка на вокзале – последнее, что им нужно.