Предел риска - Натализа Кофф

Ажуров присел на край постели, а потом и прилег. Ядвига не спала, но и не шевелилась. Степан глубоко вздохнул, а потом шумно выдохнул.

— Ягуш, родная, — пробормотал мужчина. — Прости меня.

— За что? — так же тихо ответила Ядвига. — Ты ведь не виноват, что я дура.

Ажуров хмыкнул, обнял Ядвигу, устроил у себя под боком.

— А у нас отпуск с сегодняшнего дня, — проговорил Ажуров. — И я билеты уже забронировал. На наш остров. Поедем?

— А нужно? Может, разведемся, да найдешь себе умнее, моложе, и без проблем с детородными функциями, — выдохнула Ядвига, но, противореча самой себе, вскарабкалась на своего мужа и затихла.

— Вылет после обеда, — пробормотал Ажуров, точно не замечая колкой фразы жены. — Утром разбужу. Готовься.

— К чему? — удивилась Ядвига.

Но Ажуров не ответил, только хмыкнул и крепче прижал к себе свою вредную Ягушку. А наутро, как и обещал, Ажуров разбудил свою сладко похрапывающую супругу. Разбудил, залюбил и оставил досматривать сладкие сны.

Пока Ядвига похрапывала, Степан с дочерью собрали все необходимые вещи для двухнедельного отпуска на берегу океана. А потом, разбудив Ядвигу, Степан накормил ее, и уволок в аэропорт. Да и Ядвига не особо и сопротивлялась. Ей тоже очень сильно хотелось вновь оказаться вдали от цивилизации, на том самом острове, что прочно остался в их с мужем сердцах.

***

Степан смотрел, как его девчонка идет к нему через весь пляж. Ее белоснежное простенькое платье ладно облегало стройную фигуру. В волосах запутался ветер. Глаза — лучатся счастьем и нежностью. Определенно, Ажуров чувствовал себя самым счастливым мужчиной на планете. А как иначе? Если ему принадлежала такая девушка. Нет, не идеальная. Храпящая по ночам. С веснушками на курносом носу. С вредным характером, но добрым и щедрым сердцем. Но она была настолько «его», принадлежала ему одному, что Ажуру не хватало воздуха, если вдруг она не оказывалась рядом. Он не мыслил без нее и дня своей жизни. Она была всем для него.

Ядвига подошла ближе и встала рядом. Степан осторожно надел на ее голову венок. Как и год назад, они стояли на том же самом месте. Тот же самый мужичок принялся что-то бормотать на местном наречии. И та же самая женщина запела уже знакомую мелодию.

Они вновь повторили свои клятвы, как и год назад, глядя друг другу в глаза в лучах уходящего за горизонт палящего солнца. Вновь целовались под лепестками цветов, брошенными на молодоженов местными жителями в дань древней традиции. Вновь не спали до утра, даря друг другу нежные ласки под звездами. Но теперь, когда небо медленно меняло оттенок на более светлый, Ядвига и Степан увидели, как с неба сорвалась звезда. Не сговариваясь, Ажуровы загадали общее желание. Одно на двоих. И всем сердцем верили, что оно непременно исполнится. Совсем скоро. Месяцев через девять. А ровно через год они вновь вернутся сюда, на этот остров, ставший для них сказкой.

— Ягодка, это не серьезно! — фыркнул мужчина, повязывая галстук на своей шее.

Степан, глядя в зеркало на отражение жены, с трудом скрывал смех. Ягушка выглядела по-домашнему уютной и капельку смешной.

Девушка лежала на кровати, а в ее длинных волосах с упоением ковырялось маленькое чудо. Чудо было милым, с веселыми хвостиками на голове, перетянутыми яркими резинками, нежной мордашкой и озорным блеском в глазах. В ее ручке была зажата небольшая, почти кукольная, расческа, которой девчушка и вычесывала длинные и красивые локоны мамы.

— Да вот ни капли не смешно, — поморщилась Ядвига, когда цепкие пальчики весьма чувствительно дернули за спутанный локон.

— Это чистой воды ребячество, — гнул свою линию Ажуров, закончив с галстуком и надевая пиджак на широкие плечи. — Так ведь, Васютка?

Девочка, услышав ласковое обращение отца, тут же потеряла всякий интерес к длинным волосам матери.

— Плавда! — кивнула девочка и потянулась ручками к улыбающемуся отцу.

Ажуров тут же подхватил дочь, звонко поцеловал в животик сквозь яркую футболку, пощекотал и усадил на руки.

— Вот, устами младенца глаголет истина! — подмигнул Степан дочери и вновь взглянул на жену. — У тебя нет выбора, Ягодка. Вылет уже завтра.

— Я не могу, Степа! — вздохнула Ядвига, переворачиваясь на спину и закрывая руками лицо. — Вот, правда, не могу! У меня сроки горят! Я Бесу обещала. И потом, давай еще годик подождем, а?

Ажуров спустил дочку с рук, и та сразу же умчалась из спальни в соседнюю комнату, откуда раздались громкие детские голоса. Стоило девочке скрыться, как Степан присел на край кровати. Его руки, уже привычно и знакомо, зарылись в длинные локоны, рассыпавшиеся по постели, скользнули на плечи, а потом осторожно зафиксировали подбородок, заставляя Ягу смотреть мужчине в глаза.

— Ягуш, три года прошло, как мы и хотели, — спокойно проговорил Ажур. — Мы так решили вместе. Помнишь?

— Помню, — вздохнула Ядвига.

— Ты передумала? — Ажуров решил проявить настойчивость, ну и, наверное, хитрость.

— Пффф! — фыркнула Ягуша. — Разумеется, нет! Просто, я не уверена, что сейчас самое время.

— Ягодка моя, — улыбнулся Ажуров. — Я не молодею. И хочу посмотреть, как растут мои дети.

— Началось! — недовольно сверкнула глазами Ядвига Петровна, а потом и вовсе, воспользовавшись тем, что детей в их спальне не было, повалила своего Кружавчика на постель и вскарабкалась на него. — Степан Семенович! Вы, между прочим, в самом расцвете сил! Не наговаривайте на себя!

Ажуров рассмеялся, руки сами собой сжали бедра жены, сдвигая ее тело так, чтобы она в полной мере ощутила тот самый расцвет его мужской силы.

— Ты меня любишь? — хитро прищурился Ажуров, вызывая жену на откровенный разговор. Дождавшись кивка, продолжил: — Родишь мне еще одно чудо? Потому что я тебя просто обожаю. И очень хочу еще одного ребенка. Мелкого такого. Похожего на тех двух, что у нас уже есть.

— Трех, — исправила Ядвига супруга, имея ввиду Емельяну.

— Трех, — согласился Ажуров и решительно кивнул. — Пацан нужен. Вот край, как нужен. Для ровного счета. Емеля, Сава, Вася и еще Яр.

— Ну, ты и жук, Ажуров! — возмутилась Ядвига. — Уже и имя придумал! Вообще-то, когда родилась Василиса, кто-то мне пообещал, что в следующий раз «вот железно и прям сто пудов» имя давать ребенку буду я сама.

— Ягуш, ну я ж не виноват, честное слово! — оправдывался Ажуров. — Вон, Савелия я только увидел, сразу ясно, что Сава. А Васька? Да у нее на лбу написано было крупными буквами «Василиса»!

— Угу, а будущий ребенок уже родится с надписью Ярик, верю, ага, — ворчала Ядвига, но ее ловкие пальцы пробрались под рубашку мужа, соблазняя того явиться на рабочее место позже.

— Так и есть, — захохотал Ажуров, а потом стремительно перевернулся, подмяв под себя несопротивляющееся тело улыбающейся супруги. — Решено, едем на наш остров! Нужно соблюдать семейные традиции.