Сумрачная душа - Наталья Александрова

Евгений Иванович Легов не сидел сложа руки, он интриговал. Но поскольку в милиции у него связей не было, он пытался привлечь бывших коллег из ФСБ. Привлечь-то он привлек, да только начальство майора Ленской еще больше уверилось, что дело нужно раскрывать как можно быстрее именно у себя. А для порядка начальник еще напомнил про остальные дела, что числились за Ленской. И так распалился, что она даже не решилась буркнуть, что дел много, а людей мало, и что не разорваться же ей на четыре части – именно столько дел требовало неотложного расследования.

Так что пришлось временно отложить убийство в Эрмитаже и заняться другими делами, тем более что эксперты любят тянуть резину и к сроку сделать анализ, конечно, не успели.

Только к вечеру дверь ее кабинета распахнулась, и появился Савелий Ушаков из криминалистической лаборатории. Вид у него был измученный, но довольный.

– Александра Павловна! – воскликнул он с порога. – Я как раз закончил!

– Ну и как? – Глаза Ленской загорелись, как огни выезжающего из туннеля поезда. – Есть что-нибудь интересное?

– А как же! – Савелий помахал в воздухе заполненным бланком экспертизы. – Вам подробно или самое главное?

– Сначала главное, потом – подробно…

– Самое главное – насчет того серебристого кристалла… это бромид серебра.

– Так-так! – Ленская еще больше оживилась. – Где изготовляется? Где применяется?

– В том-то и дело, что теперь практически нигде. Раньше, в девятнадцатом веке, такое точно соединение серебра применялось в фотографии. Его использовали для изготовления дагеротипов, знаете, были такие коричневатые изображения, предшествовавшие современной фотографии.

– Да знаю я, – отмахнулась Ленская. – Ты мне лекцию по истории не читай, ты мне выводы, выводы давай!

– Да, так вот, насчет выводов… Потом технология фотографии изменилась, и вместо бромида стали использовать нитрат серебра – это проще и технологичнее. Так что, как я и сказал, сейчас такие кристаллы не используются практически нигде…

– Практически нигде – или нигде?

– Вот! Именно! – торжественно проговорил Савелий, делая ударение после каждого слова. – Есть единственный мастер в городе, который восстановил старую технологию и для редких ценителей делает снимки в стиле старинных дагеротипов. Вот этот умелец сам получает такое соединение серебра в собственной лаборатории…

– Где? Кто? – отрывисто выкрикнула Ленская, поднимаясь из-за стола.

– Василий Никитич Смоленский, – отрапортовал Савелий. – Мастерская у него по адресу… – и он назвал улицу в центре города и номер дома.

– Николай, на выезд! – Ленская вскочила, и тут же ее лицо перекосилось от боли. Однако она преодолела боль и потянулась за своей курткой.

– Постойте, Александра Павловна! – остановил ее Савелий. – Я еще не закончил!

– Что еще? – Ленская затормозила и повернулась к эксперту.

– Кроме кристалла бромистого серебра, в вашем образце пыли было еще кое-что очень интересное…

– Ну, Савочка, не тяни! – взмолилась Ленская.

– Там были образцы микроспор трав и растений…

– Ну, это есть почти в любой пыли… – пробормотала Ленская, но тут же осеклась. – Да, но сейчас зима… значит, он приехал откуда-то с юга…

– Причем могу значительно сузить круг, – гордо сообщил эксперт. – Эти травы и растения произрастают только в Восточном Средиземноморье, и то не во всем…

– Где именно? – торопила его майор.

– Думаю, что можно ограничить территорию Израилем, Иорданией и Ливаном.

– Ага! – обрадовалась Ленская. – А так как в Ливане обстановка довольно сложная и оттуда люди прилетают редко – то наибольшие шансы дают Израиль и Иордания…

– Совершенно верно!

Ленская выхватила у Савелия отпечатанный отчет, чтобы по дороге ознакомиться с ним подробнее, и, кряхтя от боли, натянула куртку. Поясница под пластырем невыносимо зудела, но почесаться не было никакой возможности.

– Вот теперь – на выезд!

Выйдя из подъезда, Марина поскользнулась на обледенелом тротуаре, и Старыгин едва успел подхватить ее под локоть.

– Моя машина совсем рядом, – виновато проговорил он, как будто извиняясь за скользкий тротуар, который никто не удосужился посыпать песком, и даже за отвратительную питерскую погоду.

С неба, как обычно, сыпалась какая-то невразумительная дрянь – то ли мокрый снег, то ли ледяной дождь. В общем, обыкновенное явление в нашем городе с ноября по апрель.

Марина оперлась на его руку и благодарно улыбнулась, почувствовав ни с чем не сравнимое ощущение твердой мужской руки, ощущение близости человека, которому она, кажется, небезразлична и который готов разделить ее проблемы… или это ей только кажется и она опять выдает желаемое за действительное? Нет, разумеется, она ему интересна, но исключительно из-за кольца, вон как глаза блестят! А ведь он еще многого не знает… С кольцом-то не так все просто… Ну и ладно, пускай это будет только Марининой тайной…

Вдруг рядом с ними затормозила машина.

Брызнувшая из-под колес снежная каша едва не облила Марину. К счастью, Старыгин успел оттащить ее в сторону.

Дверца машины открылась, из нее выбралась унылая особа женского пола. Дмитрий Алексеевич с необъяснимым злорадством заметил, как эта особа чуть не по колено провалилась в подтаявший сугроб, и тут же понял, что уже видел эту женщину.

Сутулая фигура в синтетической куртке немаркого серо-крысиного цвета, вязаная шапочка, из-под которой выбиваются жидкие светлые волосы, прихваченные обычной аптечной резинкой, вечно простуженный вид… Ну да, это та самая женщина-милиционер, которая занимается расследованием убийства Тизенгаузена!

Старыгин даже вспомнил, что она – майор и фамилия ее – Ленская.

Интересно, что она делает здесь, возле его дома?

Из машины выскочил бравый молодой человек спортивного вида с быстрыми рысьими глазами и извлек Ленскую из сугроба. Та тусклым простуженным голосом поблагодарила его, двинулась к дому… и тут заметила Дмитрия Алексеевича.

Глаза Ленской загорелись, она замерла, как охотничья собака, почуявшая свежий след, и проговорила, в упор разглядывая Старыгина:

– Так-так! Интересная встреча! Господин Старыгин, если мне память не изменяет?

– Память вам не изменяет. – Старыгин зябко поднял воротник, закрываясь от резких порывов ледяного ветра. – А вы, если не ошибаюсь, майор Ленская?

– И что же вы здесь делаете? – осведомилась Ленская, сверля его взглядом, как рыбак сверлит лунку во льду.

– Я? – Старыгин кисло усмехнулся. – Я-то здесь живу. Согласно прописке, то есть регистрации. А вот вы как здесь оказались?

– По работе, – проскрипела Ленская и негромко охнула, схватившись за поясницу.