Теперь ты меня видишь - Шэрон Болтон

— Но это было не все.

Руки Таллок были до того неподвижны, что она напоминала стеклянное продолжение стола.

— Увы. Девицы отправились в полицию и стали уверять, что их изнасиловали. Пришлось, конечно, действовать по протоколу, обследовать их, ехать в этот парк, искать наших мальчиков. А поскольку все были несовершеннолетними, пришлось вызывать и нас.

— Если я правильно поняла, то ваших сыновей и еще одного парня арестовали по обвинению в двойном групповом изнасиловании.

Джонс с яростью хлопнул по столу.

— Нет, мисс Таллок, вы поняли неправильно. Официальных обвинений никто так и не выдвинул.

Джосбери отошел от экрана и, сев за свой компьютер, принялся водить мышкой.

— Не нашлось доказательств, — продолжал Джонс. — На девицах не обнаружили никаких следов. Не то что насилия — секса. Все мальчики, слава богу, пользовались презервативами. Которые, кстати, им дали те девицы.

Джосбери снял трубку.

— Никто и не отрицал, что они занимались сексом, — сказал Бенн. — Но девицы сами предложили, сами позвали их в парк. Господь свидетель, мы все забываем о логике, когда заплаканная женщина кричит, что над ней надругались.

— Сколько лет было девочкам?

— Старшей — почти семнадцать, — ответил Бриггз. — Ее в участке все знали. Они с дружками неоднократно угоняли машины, катались по порту, а потом эти машины жгли.

Джосбери говорил с кем-то по телефону. Я страшным усилием воли заставила себя сосредоточиться на экране. На другом конце диспетчерской зазвонил другой аппарат, и трубку снял Барретт.

— А младшей?

Никто не ответил.

— Сколько лет было младшей? — повторила Таллок.

Опять молчание.

— Все мальчики были несовершеннолетними, — вмешался рыжий адвокат. — Детвора. Ситуация вышла из-под контроля. Полицейские неукоснительно соблюли протокол, но обвинений не выдвинули.

Барретт договорил, повесил трубку и взглянул на меня.

— В итоге, слово девочек против слова мальчиков, — заключила Таллок. — Слово двух девочек из рабочих семей против слова пятерых мальчиков из частной школы и с влиятельными отцами.

— Не совсем, — возразил рыжий. — Полиция обнаружила упаковки от презервативов. С отпечатками девочек. Стало быть, они же их и купили. Девочки отправились в парк, чтобы заняться сексом, а потом, когда мальчики им недоплатили, разозлились. По-моему, мои клиенты и так пошли вам навстречу, особенно если учесть, какому стрессу они подверглись, и…

Таллок встала из-за стола.

— Как их звали? Этих девочек.

Но те лишь пожали плечами и переглянулись. Никто не потрудился запомнить их имена, иначе они с радостью помогли бы следствию.

— Спасибо, что нашли время поделиться информацией.

С этими словами Таллок вышла из комнаты. Андерсон вышел вслед за ней. Детектив-суперинтендант встал и выключил звукозаписывающую аппаратуру. Кто-то выключил экран в диспетчерской.

— Эй, Флинт! — окликнул меня Барретт. — Тут твоя подружка Эмма Бостон объявилась. Будешь с ней разговаривать?

Буду, буду. Я что угодно буду делать, лишь бы поскорее отсюда убраться.

— В чем дело? — гаркнула Эмма, стоило мне переступить порог. — Мне вообще-то надо статью писать, а я торчу тут целый день, жду, пока кто-то соизволит со мной поговорить.

Том Барретт передал, что Эмма Бостон вернулась домой и получила сообщение от нас. Побоявшись пропустить что-то интересное, она тут же примчалась сюда. Солнцезащитные очки лежали на столе, и я в который раз поразилась, до чего же у нее красивые глаза. Больше, возможно, и не будет шанса узнать, зачем она их прячет.

— Эмма, скажи, пожалуйста, где ты была в понедельник с восьми часов утра до полудня, — попросила я.

Лампочка на мониторе не горела — похоже, за нами никто не наблюдал. И все равно нельзя было проявлять излишнюю фамильярность. Особенно если учесть, что Джосбери снова за меня взялся.

— Дома, — ответила она, пожав плечами.

— Кто-нибудь может это подтвердить?

— Может, кофе попить выходила, не помню. А что?

— Давай задавать вопросы по очереди. Сейчас моя очередь. Так вот: куда ты ходила пить кофе, в котором часу, кто тебя обслуживал и кого ты там видела?

Я записывала все ее ответы. Эмма — хорошая журналистка, наблюдательная. Она в мельчайших подробностях описала поход в кофейню. Судя по всему, ей не составит труда доказать, что то утро она провела на приличном расстоянии от места преступления.

— Зачем ты звонила Шарлотте Бенн?

— Той женщине, которую убили? Да не звонила я ей!

— А ее дочь говорит, что звонила. И пыталась договориться об интервью. Ты якобы опрашивала матерей, чьи дети учились в Святом Джозефе, и пыталась выяснить, что они думают об этих убийствах.

И без того помятое лицо Эммы исказила возмущенная гримаса.

— Это х… какая-то! Кто-то звонил Шарлотте Бенн, притворяясь мной?

Я знала, что Эмма не врет, но вынуждена была продолжать допрос.

— Ты хочешь сказать, что не пыталась связаться с Шарлоттой Бенн?

Она покачала головой.

— Абсолютно. Мне и в голову не пришло бы. Расскажи, что там случилось.

— Моя очередь еще не прошла, — напомнила я, чуть помедлив. — Дай мне, пожалуйста, свой телефон. И другие тоже, если есть. Мне надо убедиться, что с них не поступало звонков в дом Беннов.

Эмма устало откинулась на спинку стула.

— Издеваешься ты надо мной, что ли? Опять? Когда мне вообще работать?

— На твоем месте я бы держалась от греха подальше, а потом уже думала о работе. Телефон, пожалуйста.

Я положила ее мобильный в стерильный пакетик для улик и встала из-за стола.

— Эмма, — окликнула я ее уже с порога, — прошу тебя, будь осторожна!

К моему возвращению гам в диспетчерской уже смолк. Осталось совсем мало народу; Таллок, Андерсон и Стеннинг куда-то ушли. Джосбери по-прежнему говорил по телефону.

— Босс велела собрать всех пятерых пацанов, — сказала Майзон. — В Лондоне живут далеко не все, так что на это уйдет какое-то время. Маму Томаса, Карен Кертис, мы уже нашли, она живет в Илинге. Стеннинг поехал туда с одним новобранцем.

— А где Таллок?

— Они с сержантом до сих пор общаются с суперинтендантом Уивером.

— Не понимаю, — сказал один из сержантов постарше. Он всегда разговаривал громко, а уж теперь хотел, чтобы его услышали во всем здании. — Две валлийские прошмандовки сами напросились на групповуху, а десять лет спустя кто-то начинает кромсать их матерей? По-моему, просто совпадение.