Погонщица единорогов - Анатолий Махавкин

– Губит душу? – резонно предположил я и получил в ответ гулкий хохот.

«Умный какой! Сам догадался или подсказал кто? Не губит – лишает. Откусывает по маленькому кусочку. А душа – такая субстанция, которая не восстанавливается, как кровь. И когда она заканчивается, человек становится живым придатком своего меча. А брат… Его отец делал последним, когда разум почти оставил мастера. В общем, большая часть его безумия перешла в клинок. Ну, сам понимаешь».

Я, честно говоря, не совсем понимал. Поэтому спросил об отце-создателе живого оружия. Кажется, Кровопийца не очень желал беседовать на эту тему, я ощущал сухость его речи.

«Многого тебе сказать не могу. Всё же он был человеком, а я – мечом. Сам себя он называл Комаром и очень при этом веселился. Мы с братьями были последними из тех, кого он создал. Ещё я встречал упоминания о секире Навей и луке Смерть, но сам с ними никогда не встречался».

– А с братьями?

«О, очень часто! – Казалось, мой собеседник скрежещет зубами. – Сначала наши партнёры бились бок о бок, а по мере того, как братья брали свою дань, всё больше отдалялись. Последний раз я встретил Бессонника полторы сотни лет назад, когда мы разгромили армию Меченых. Им орудовал Отмеченный Печатью, причём невероятно ловко, пока его не нанизали на рог. Куда брат делся потом, понятия не имею».

Разговор пришлось прервать, потому что мы вышли на край глубокого крутого лога. Внизу медленно текла река и росли скрюченные деревья, напоминающие ивы, изуродованные тяжёлой болезнью. Спускаться приходилось очень осторожно, потому что рыхлая земля то и дело осыпалась под ногами. Оставалось цепляться за чахлые пучки травы, надеясь, что они выдержат вес тела. Гансу не повезло: он ухватил едва живой кустик, вырвал его с корнем и покатился вниз по склону. К счастью, Марк и Семён успели ухватить здоровяка – один за ногу, другой за шкирку – и остановили кувырканье.

Став на четвереньки, Ганс долго шипел что-то ругательное на немецком. Потом выдохнул и поблагодарил спасителей. Морис посоветовал здоровяку меньше есть мяса, а Франк шутнику – взять в рот лягушку. Но не есть, а просто дать ей там некоторое время пожить. Последнее предложение все встретили одобрительным гулом, и Морис надулся.

– Может, остановимся здесь? – предложил Ло, когда мы подошли к реке. Внизу оказалось зябко, точно мы разом переместились в середину осени. – Глубоко – костёр не увидят. И вода рядом.

– А если враг? – спросил Марк и ткнул пальцем в крутые склоны. – А мы тут – как на ладони.

– Выставим часового, – не сдавался азиат. – В конце концов, мы так всегда делали.

– Вообще-то, дело говорит, – согласился Егор и, поймав недовольный взгляд татуированного обладателя секиры, спросил: – Что такое? Действительно ведь: поставим сторожа – пусть смотрит.

– Не нравится мне здесь, – пожал Марк покатыми плечами. – Точно кто-то на грудь наступил и давит.

– У кого-нибудь ещё есть возражения или предчувствия? – поинтересовался командир и, получив отрицательные ответы, резюмировал: – Марк, ты меня, конечно, извини, но твои предчувствия…

– Золотой баран, – подсказала Светлана, и все рассмеялись. – Ночевать в луже оказалось просто восхитительно! А в трактир так никто и не пришёл.

– Ладно, – сдался Марк. – Может, просто давление.

– Ты ничего не ощущаешь? – спросил я Кровопийцу. – Никаких ловушек, врагов или ещё чего?

«Спать хочу», – в очередной раз озадачил меня клинок, и на этом разговор прекратился.

Света и Саша коротко посовещались и сообща решили, что лучшим местом для привала выглядит углубление в склоне лога. Здесь над головой нависал пласт почвы, прикрывая отдыхающих. Ганс и Марк развели огонь, использовав какие-то странные коричневые кристаллы. Топливо давало сильный жар и почти не дымило. Как пояснил Семён, такие штуки они использовали лишь во время подобных рейдов, потому что стоили они весьма недёшево.

Джона отправили наверх, пообещав сменить через час. Франк и Морис затеяли спор, как лучше приготовить сушёное мясо, причём Морис начал вдаваться в такие кулинарные подробности, что Семён, устанавливавший котёл на треногу, приказал ему не выделываться, а готовить еду. Ло носил воду из реки, всякий раз серебряной палочкой проверяя её качество. Егор сидел на плоском камне и, хмуря брови, рассматривал подошвы ботинок нашего часового, торчащие над обрывом.

Поскольку все, кроме меня, оказались при деле, я ощутил себя несколько бесполезным. Попытался предложить помощь, но встретил дружное сопротивление со стороны кулинаров. Ло объяснил, что ему осталась пара-тройка ходок, а Семён, Ганс и Марк успели закончить работу чуть раньше. Возникло сильное подозрение, что Лорда пытаются оградить от обычной работы. Вот бы ещё на рабочем месте так! И сказать: Лорд изволит почивать. Мечты, мечты… Девчонки штопали чьи-то кожаные штаны и непрерывно шутили, подкалывая мужчин.

– Присаживайся, – пригласил Егор и подвинулся на своём булыжнике. – Миша, тебя не игнорируют и не берегут, как ты мог бы подумать. Просто у нас, у каждого, свои обязанности. Ты – человек новый, дела для тебя пока не нашлось, поэтому просто сядь и не мешай. Ну, если хочешь, можешь помочь девчонкам штопать одежду. У них этого добра – завались.

– Спасибо, – нервно хихикнул я.

– Лентяй, – тут же отозвалась Светлана. – А я уж было, глядя на это интеллигентное лицо, начала думать…

– И что, лицо действительно интеллигентное? – осведомилась Саша. – А то с моего места трудно рассмотреть.

– Это я ему так льщу, – громким шёпотом сообщила Света. – Но – тсс! А то обидится.

– Балаболки, – махнул рукой командир и, когда я сел рядом, указал отметку на карте: – Мы вот здесь. Кажется, я немного погорячился, когда сказал, что отстаём. Идём даже с некоторым опережением. Думаю, уже к вечеру окажемся на болоте.

– И что? – По позвоночнику прошлись ледяные пальчики. – Попрёмся через трясину в темноте?

– Если найдём проводника, то почему бы и нет? – пожал Егор плечами. – А вот если не найдём или он заартачится… даже не знаю… Топи там по-настоящему гиблые. Боюсь, если нас не поведут, не найдём дорогу и в ясный день.

– Слушай, – прищурился я, вспомнив мысль, которая некоторое время не давала мне покоя, – та тварь, которая на нас напала… Помнишь, ты говорил, что её могли послать Повелители Печати?

– Ну? – Егор кивнул и, сложив карту, спрятал её в планшет.

– Как думаешь, никто не обратил внимания, что её кто-то замочил?

Егор нахмурился.

– Всё же здесь их территория, и такие вещи они должны замечать в первую очередь.

– Марк, – тихо позвал Егор, и татуированный здоровяк повернул к нам голову. – Ты ещё ощущаешь то давление на грудь?

– Да, – медленно ответил тот. – Только ещё сильнее стало. Как воздуха не хватает.

Я положил ладонь на рукоять Кровопийцы. Она казалась холодной, точно жизнь покинула болтливое оружие. На лице Егора появилось откровенное беспокойство. Я бы даже сказал – тревога. Я заметил, как Ганс подтянул меч ближе, а Света, точно невзначай, расстегнула куртку.