Казаки-разбойники - Наталья Николаевна Тимошенко

нет ничего честного, но она промолчала, остановленная происходящим: Ника подошла к стене сарая, вытащила из него что-то и полоснула себя по ладони. Горячая кровь брызнула в стороны, и прежде, чем Яна успела бы отшатнуться, Ника протянула руку и схватила ее за волосы. Яна ойкнула, дернулась, но Ника держала крепко, размазывая кровь по ее волосам. Магу даже не пришлось как-то калечить себя, он лишь подковырнул пальцем уже засохшую коросту на щеке, тоже выпачкал пальцы в собственной крови и потянулся к Яниным волосам.

– Что вы делаете? – Яна отчаянно пыталась вырваться, но лишь делала себе больно.

– Ставим преграду между тобой и демоном, – ухмыльнулась Ника, наконец отпуская ее. – Кровь тех, кто был связан с демоном, но избавился от него, не позволит ему услышать твое желание. А чтобы ты не могла ее смыть или стереть, мы оставили метку на волосах. Теперь игра будет честной.

Дуло ружья ткнуло Яну в спину, и ей пришлось идти вперед.

– Сейчас вы с Витей пойдете в лес, – прояснила Ника свою задумку. – И выйдет оттуда только кто-то один. Это и есть кульминация. Противостояние протагониста и антагониста, как в любом хорошем произведении.

– Разве автор не должен любить своего героя? – в отчаянии спросила Яна. – Ведь у меня же нет никаких шансов!

– Шансы есть всегда, – твердо сказала Ника. – А авторская любовь, девочка моя, страшная вещь: на долю любимчиков выпадают самые сложные испытания. Увы, не во всех книгах побеждает добро, так что тебе придется постараться, чтобы выжить.

Они остановились на опушке леса, и Яна вдруг поняла, что это не сон, не игра. Все происходит по-настоящему. По-настоящему она сейчас пойдет в темный лес, по-настоящему за ней начнет охоту маньяк с ружьем. Паника подступила к горлу, мешая вдохнуть, но Яна снова не разрешила себе плакать. Не доставит она им такого удовольствия.

– Хорошая девочка, – похвалила Ника. – Герои не должны плакать.

– Я не герой! – выкрикнула Яна. – Это вы ненормальная! Толку с вашего произведения? Вы никогда не сможете его напечатать или поставить на сцене, все сразу поймут, кто вы!

– Ты преувеличиваешь человеческие умы, – вздохнула Ника. – Но даже если и так. Вспомни, как много сейчас выходит книг и фильмов о настоящих маньяках. И все становятся бестселлерами. Люди обожают чужие страдания. В этом они ничем не лучше демона: питаются чужим страхом и болью. Моя задача в таком случае будет просто жить в какой-нибудь стране, которая меня не выдаст, и наслаждаться славой.

Маг вытащил из кармана пистолет и протянул Яне и ружье, и пистолет.

– Выбирай. Игра должна быть честной.

Яна отступила на шаг назад. Казалось, если она возьмет оружие, назад дороги не будет, а пока она стоит перед ними с пустыми руками, что-то еще может случиться, что спасет ее. Конечно же, это было не так.

– Ты же умеешь стрелять, – не спросил, а будто бы подсказал маг.

Стрелять Яна умела. У папы был пистолет, и однажды ей удалось уговорить отца научить ее стрелять. Он много лет сопротивлялся, но, когда она поступила в университет и он понял, что она не откажется от идеи стать следователем, сдался. У Яны обнаружился определенный талант. Она почти сразу научилась попадать по мишеням, и чем больше тренировалась, тем лучше у нее получалось. Из ружья же стрелять ей не доводилось, она не знала, насколько стрельба из него отличается от стрельбы из пистолета, получится ли у нее целиться так же хорошо. Получится ли у нее вообще целиться в живого человека! Тем не менее, выбора ей не оставляли. В нее-то определенно целиться будут.

Яна не могла заставить себя взять оружие, из которого застрелили Воронова. Там ведь останутся ее отпечатки, сможет ли она потом доказать, что стреляла не она?

«Яна, не о том сейчас надо думать!» – заорал внутренний голос, и Яна послушала его, протянула руку за пистолетом. В глубине души она ждала, что маг сейчас спрячет оружие и скажет, что пошутил, что оно ей не положено, однако он честно вложил пистолет в ее ладонь.

Металл обжег кожу, но Яна заставила себя сжать пальцы. Она попробовала отключиться от происходящего, перестать быть собой, перестать быть той Яной Васильевой, которой была девятнадцать лет до сегодняшней ночи. Сейчас она не Яна, она – та, кому надо выжить в лесу против маньяка с ружьем. И для этого все средства хороши.

– А теперь – беги, – посоветовал маг. – Я буду целиться в тебя, пока вижу, если остановишься – выстрелю. И имей в виду, в этом лесу случалось много всякого…

– Беги, – повторила Ника, глядя на нее с почти материнской любовью.

И Яна побежала. Что еще ей оставалось? Она бежала, задыхаясь от ужаса, сжимая в руке пистолет и почему-то больше всего боясь его выронить. В глубине души она знала, что не сможет выстрелить в человека, но боялась сейчас потерять, словно он был той единственной ниточкой, которая могла ее спасти. Но, справедливости ради, лучше бы в ее руке сейчас был телефон.

Яна добежала до спасительной темноты деревьев, нырнула в лес, но не остановилась. Знала, что, как только она скрылась в темноте, маг сорвался с места и последовал за ней. Если секунду назад он просто целился в нее, то теперь началась охота, и, едва она снова окажется у него на прицеле, он выстрелит. В серьезности его намерений Яна не сомневалась. Ника, быть может, и не выстрелила бы, ее поведение давало понять, что себя она постарается выгородить, а вот маг по-настоящему болен.

Ветки били ее по лицу, кустарники хватали за ноги, пытаясь остановить, но Яна бежала вперед, пока не закончилось дыхание. И только когда с очередным вдохом в легкие не попало воздуха, а очередной куст все-таки смог повалить ее, Яна покатилась в какой-то овраг и осталась лежать на дне. Ей нужна минутка. Ей нужна минутка, чтобы передохнуть. Чтобы мысли в голове перестали кружиться неровным роем, а ноги смогли двигаться дальше.

Никита уже наверняка выехал за ней. С последнего его звонка прошло несколько часов, он уже должен был позвонить ей снова. Он позвонил, а она не сняла трубку. Он испугался и поехал к ней. Яна была уверена, что все так. Значит, он скоро будет здесь. Эта мысль одновременно радовала и пугала ее. Давала надежду на спасение и угрожала жизни Никиты. Пусть маг ушел за ней в лес, но Ника осталась дома. Поверит ли ей Никита или же ей не удастся обмануть его, притупить бдительность? А если поверит, не ударит ли она в спину? Ведь если выживет маг, у Ники будет шанс себя обелить. Даже если маг выступит против нее, велика вероятность, что поверят ей, а не ему. А если выживет Яна, ей несдобровать. Станет ли она рисковать?

Если выживет Яна. Эта мысль показалась такой абсурдной, что Яна едва не расхохоталась. Какие у нее шансы выжить в лесу против сумасшедшего? Против сумасшедшего, которому доступны входы в потусторонний мир. Он сказал, что в этом лесу происходило много всякого. Чего именно?

Что-то шевельнулось рядом. Яна вздрогнула и подняла голову, пытаясь рассмотреть, кто шевелится возле ее ноги. Если это змея, то ей лучше не дергаться. Скудный свет луны пробивался через густую крону деревьев, с трудом дотягивался до земли, но его хватило, чтобы Яна увидела, что это не змея. Что-то большое лезло из земли, и несколько мгновений спустя Яне удалось разглядеть ладонь с тонкими длинными пальцами. Пальцы шевелились, как змеи на голове Медузы Горгоны, ладонь поворачивалась вокруг своей оси, пока не нащупала кроссовку Яны, а нащупав, резко дернулась вперед, схватив за лодыжку. Яна взвизгнула, и тут же над ее головой что-то просвистело, ударилось в ствол дерева, куски коры полетели в разные стороны.

Изо всех сил ударив по руке второй ногой, Яна подскочила на ноги и бросилась наутек. Еще одна пуля просвистела над ее головой, отколов от другого дерева новую партию щепок. Маг был далеко и не смог нормально прицелиться. В отличие от него, раненного падением в воду с высоты, Яна была здорова,