Казаки-разбойники - Наталья Николаевна Тимошенко

крючка за секунду до того, как Яна нажала бы на него. Не обращая внимания больше ни на что, она бросилась вперед и очутилась в объятиях Никиты. Таких крепких, спасительных, что усталость разом навалилась на нее, и Яна едва не упала. Никита удержал, еще сильнее прижал к себе, но тут же отстранил, чтобы заглянуть в лицо, убедиться, что она не ранена.

– Он здесь, – прошептала Яна, не тратя времени на опасные сейчас посторонние мелочи. – У него ружье, и он знает, как меня найти.

Никита понял все без лишних слов.

– Бежим!

Схватил ее за руку и потянул в сторону. Наверняка он лучше знал, как выйти к деревне, поэтому Яна доверилась ему полностью. Ее задачей оставалось прислушиваться к происходящему вокруг и не потерять пистолет. Она знала, что Никита не любит оружие, потому пистолет оставила себе. Видела в его руках фонарь и молилась только о том, чтобы Никита не вздумал включать его. Маг наверняка издалека увидит свет.

Яна не поняла, что произошло дальше. Только что они бежали вместе, Никита чуть быстрее, тянул ее за собой, и вот тишину разорвал крик, его рука выскользнула из ее ладони, исчезла, как мираж. В первое мгновение Яна испугалась, что он на самом деле был иллюзией, что ее воспаленное, перепуганное насмерть сознание создало его, чтобы хоть в чем-то найти спасение, но уже в следующую секунду она остановила себя. Никита не был миражом, он был настоящим.

Обернувшись, Яна увидела, что он лежит на земле, и не сразу поняла почему. Она не слышала выстрела, значит, дело не в маге.

– Ник!

Яна вернулась обратно, упала возле него, ноги внезапно отказались слушаться. И почти сразу она увидела, что левую ногу Никиты сжимают огромные железные челюсти, а светлые джинсы стремительно темнеют от крови. Только тогда она поняла, что крик принадлежал ему.

– Капкан, – прошипел Никита, приподнимаясь на локтях и тоже глядя на свою ногу.

– Я сейчас, сейчас.

Яна подползла к капкану, внутренне сжимаясь от его размеров. Рискнула включить фонарь на пару секунд, чтобы рассмотреть лучше. Капкан был огромным, уже поржавевшим, должно быть, лежал тут очень давно. Оранжево-коричневые зубцы глубоко вошли в плоть Никиты, кровь мощным потоком хлестала наружу. От страха Яна никак не могла понять, какого она цвета, порваны лишь вены или же артерии тоже. Если так, то у Никиты мало времени. Яна ухватилась руками за железные челюсти, попыталась разжать, но не сдвинула ни на миллиметр. Только Никита зашипел сильнее через плотно сжатые зубы.

– Не сможешь, – тяжело дыша, сказал он. – Это медвежий капкан, его вдвоем разжимают с трудом.

Яна не собиралась сдаваться. Тянула и тянула железные челюсти, не замечая, как по щекам текут слезы отчаяния. И только стон Никиты ее остановил. Она не помогает ему, лишь делает больнее.

– Беги, – велел Никита. – Беги отсюда. До дачи километра полтора, я задержу его.

Яна замотала головой.

– Я не оставлю тебя.

– Тогда у нас обоих нет шансов.

Яна отодвинулась от него, села, глядя на капкан с ужасом понимания, что ей его не открыть. Но как она может убежать, как может оставить Никиту?

– Беги, позови на помощь. Пусть Лосев вызывает подмогу, если еще не вызвал. Где-то здесь в лесу еще Саша, вдвоем мы справимся.

Яна понимала, что он несет полную чушь. Если маг найдет его, не поможет никакой Саша. Откуда вообще тут Саша, почему Никита ему доверяет? Он говорит ерунду, лишь бы она ушла.

– Уходи, черт же тебя побери! – закричал Никита.

Яна вздрогнула, приходя в себя. Вложила пистолет в его руку, пусть у Никиты будет хоть какое-то оружие. Она пробежит полтора километра не останавливаясь, она уведет мага за собой. Может быть, он пройдет мимо, не увидит Никиту, но у того все равно должно быть оружие. А она уведет мага, даже не будет пытаться вести себя тихо. На мгновение Яна прижалась губами к губам Никиты. В фильмах ей всегда казалось, что подобные поцелуи героев на краю пропасти лишь глупая трата времени, но только сейчас она поняла, как сильно им это нужно. Как нужно почувствовать тепло любимого человека. Может быть, это тратит время, но совершенно точно придает сил. Никита поцеловал ее тоже, но быстро отстранился, прошептал в самые губы:

– Беги…

Яна вскочила на ноги, и тут же мимо ее головы просвистела очередная пуля. Она обернулась, с ужасом понимая, что не успела убежать, не успела увести мага, и теперь он тут, нашел их обоих. Он стоял метрах в десяти от них, держал наготове ружье и улыбался. Краем зрения Яна видела, как поднял пистолет Никита, маг это тоже заметил.

– Не советую, – сказал он, не спуская глаз с Яны и целясь в нее из ружья. – Ты не так хорошо стреляешь, а с ногой в капкане вообще едва ли в слона попадешь. А вот я девочку застрелить успею.

Яна смотрела на него, тяжело дыша и не зная, что будет дальше. Он ведь и так ее застрелит, он за этим здесь. Застрелит сначала ее, а потом и Никиту, потому что он прав, Никита едва ли в него попадет из такого положения, если только маг не подойдет вплотную, а он не подойдет, не дурак.

Черный пес появился из ниоткуда, словно невидимая рука соткала его из самого воздуха. Мгновение назад его не было, и вот он уже стоит прямо перед магом, скалит зубы и рычит. Маг посмотрел на него лишь на мгновение, не сводя ружья с Яны. Но этого мгновения Никите хватило, чтобы выстрелить. Грохот оглушил Яну, она не сразу поняла, что произошло, лишь когда увидела, как по груди мага расплывается темное пятно, опустила взгляд на Никиту, но тот выглядел таким же удивленным, как и она. Яна обернулась, увидела стоящего позади Сашу с пистолетом в руке. Стрелял не Никита, а он.

Яна уже не увидела, как маг упал на колени, но не собирался сдаваться. Поднял ружье и выстрелил. Саша бросился вперед, толкнул Яну, и она упала, а он упал сверху. Послышалось рычание собаки, какая-то невнятная возня, предсмертный крик мага, но ничего этого Яна не видела. Она смотрела прямо перед собой, на лежащего сверху Сашу, в его широко распахнутые черные глаза. Застывшие, безжизненные глаза. По ее собственной груди разливалось что-то теплое и липкое, но Яна боялась сформулировать, что именно. Только когда Никита тихо позвал ее по имени, она наконец все осознала.

Саша мертв. А тепло на ее груди – его кровь. Даже умирая, маг все-таки выстрелил, и, если бы не Саша, эта кровь была бы ее собственной.

Глава 18

Не так уж часто Никите приходилось бывать на похоронах, поэтому траурная процессия вызывала в нем странные чувства. Впрочем, едва ли к подобным вещам можно привыкнуть, даже если хоронить кого-то каждый год.

Никита точно знал, что Лера всегда хотела быть кремированной, а не сожранной червями в гробу, но что значит его слово против слова безутешной матери, желающей для дочери пышные похороны, горы живых цветов и огромный памятник в перспективе? Хорошо еще, что остальным родственникам, кто так или иначе был знаком с характером покойной, удалось уговорить Светлану Евгеньевну надеть на Леру пусть белое, но узкое, едва закрывающее колени платье. Если бы Леру облачили в пышное свадебное платье, как принято хоронить незамужних женщин, Никита бы не удивился, когда она встала бы из гроба и заявила, что в этом цирке участвовать отказывается.

– Вы поедете на поминки? – поинтересовался мрачный Леша Лосев, подойдя к Никите, Даше и Яне, когда основная часть церемонии закончилась и на том месте, где еще час назад была глубокая яма, стал возвышаться усыпанный цветами земляной холм.

Никита мотнул головой, отказываясь. Если на поминках государственный оркестр не будет играть «Металлику», то это совершенно точно не те поминки, которые хотела бы Лера.

– Павел Антонович обещал мне встречу с Вороновой, – сказал он. – Сегодня в два.

Леша понимающе кивнул, уговаривать