Похищение с сюрпризом - Анна Бахтиярова

- Как же тогда Гастон? Он ведь тоже пострадает.

- А тебе какая печаль? Я же обещала разорвать вашу связь, чтобы с тобой ничего не стряслось, коли муженек в мир иной отправится. Достань мне медальон, Ромина. Прояви фантазию. Это ты умеешь. Уж кто-кто я годами наблюдала за твоими выходками.

- Зачем тебе медальон? – спросила Лизетта прямо, отлично понимая, что та не ответит.

- Исправить содеянное хочу, - нагнала туману ведьма и исчезла.

Увы, на этом «приключения» не закончились.

- А это чья корова?

Пока Лизетта подставляла пятнистые коровьи бока солнышку и размышляла, сразу возвращаться назад или постоять тут немного, на поле появились новые действующие лица – два пастуха, гонящие с собаками стадо. Оба озадаченно разглядывали одинокую корову, гадая, как она тут оказалась.

- Клейма не видно. Странно.

- Ничейной быть она не может. Не с неба же свалилась. Берем с собой, а там отыщем хозяев – старых или новых. Иначе волки сожрут.

Лизетта открыла рот, чтобы просветить пастухов, что она очень даже «чейная». В смысле, своя собственная, но вспомнила, что говорящие коровы не существуют, а последнее, что им со спутниками надо – это привлекать к себе очередное внимание. В конце концов, упомянутые ведьмой рога имеются. Можно ими всех на место поставить.

Вот только пастухи оказались опытными в своем деле. Еще и псов крикнули. Скрутили общими стараниями быстро, то бишь, веревку на рога накинули и потянули за собой. А попытка взбрыкнуть закончилась знакомством коровьих ног с собачьими зубами. Цапнули не сильно, но дали понять, что в следующий раз мало не покажется. Пришлось покорно топать за новыми «владельцами», выжидая удобный момент для побега и вынашивая планы мести. Знаменитой Лизеттиной мести!

И она отомстила. Постаралась! Обманула чужую бдительность притворной сговорчивостью. А потом… потом и веревку перегрызла (даром, что корова – живность травоядная, клыками острыми похвастаться не может), и ограждение загона проломила. Сама удрала и «соседей» взбаламутила. Пастухам с собаками не до новенькой, когда родное стадо улепетывает в полном составе. А что ж ему не улепетывать-то? Кто угодно перепугается, коли обычная с виду корова по-волчьи зарычит…

Теперь даже смешно это вспоминать. Всё приключение, а не сидение в четырех стенах.

- Тоска… - протянула Лизетта горестно.

- Ух! Зверюга! Говорит!

Бегемот с перепуга завертелся на месте. Точнее попытался это сделать. Но габариты помешали. Филейная часть врезалась в стену, да так, что весь амбар качнулся.

- Ой, мамка! – взвыл кто-то позади.

Бегемот гневно закряхтел и повернулся. На него во все округлившиеся глаза взирал вчерашний продавец газет – мальчишка, что им с Гастоном к матери посоветовал обратиться на постой. Белый, как новая простыня, он не мог сдвинуться с места. Только дышал тяжело, будто воздуха в легких не осталось.

- Не мамкай, - посоветовала Лизетта. – А расскажешь ей про меня, обоих съем.

Но, видно, в голосе серьезной угрозы не прозвучало. Мальчишка вдруг осмелел и спросил заговорщицким шепотом:

- Ты магическая зверушка? Из лесных?

Лизетта вздохнула и вместо того, чтобы припугнуть сильнее, покачала головой из стороны в сторону.

- Магическая. Но не из лесных. Сама по себе.

- Значит, тетка, что тут поселилась – ведьма? Тебя заколдовала? Иль украла у кого?

Лизетта хмыкнула и, с трудом поборов желание ответить утвердительно (ведь украли, и именно «тетка»), пояснила:

- Я с рождения заколдованная. Но постоялица ваша – друг. Она ни при чем.

Мальчишка шагнул ближе.

- Так ты – девочка?

Вопрос обескуражил. Да какая разница?

- А что ты умеешь? – не унимался мальчишка.

- Оборачиваться. В разных зверушек.

- Покажи! – на детской физиономии расцвело любопытство.

- Завтра приходи. Я один раз в день меняюсь. Это не от моего хотения зависит.

- Приду, - пообещал мальчишка и уселся напротив. – Расскажи что-нибудь. Откуда ты?

Лизетта ломала голову, как прекратить этот поток вопросов, но всё же ответила.

- Из Алмании.

- Ого! – глаза мальчишки загорелись пуще прежнего. – Как там живется?

- Не знаю. Меня под замком держали. Лучше расскажи, как живется тут.

Юный собеседник нахмурился. Будто старичок.

- Мамка говорит, об этом нельзя болтать.

- Мудрая у тебя мамка. Но кому я разболтаю?

Мальчишка засмеялся – звонко, задорно, явно представив, как бегемот разгуливает по улицам и рассказывает каждому встречному о его «проступке».

- Зовут-то тебя как?

- Ратмир. А тебя?

- Роми…

Она сама не поняла, почему назвала настоящее уменьшительное имя. Может, оно больше подходило зверушке, чем Лизетта. Или же просто чувствовала, что мальчишке можно доверять. Отчего-то Ратмир казался гораздо надежнее, чем та же Огонёк.

- Рассказывай, - вновь попросила она.

- Ну… мамка говорит, у нас всё неправильно. В столице. Мамка с папкой раньше у меня по всей стране ездили – настойками целебными торговали. Их папка готовил. В других местах люди обычные, хоть и осторожные, а тут, - он помолчал, вспоминая слово, - тут все, как зомби. Это существа из мифов. У них нет своей воли. И радоваться они не умеют. И роптать тоже. Вот.

Лизетта кивнула, мол, тоже подметила, что в столице Эндории все люди не как люди, а упомянутые зомби, пусть она и услышала это название впервые.

- А вы с мамкой и папкой не такие, значит?

Мальчишка вдруг приуныл. Шмыгнул носом и вздохнул горестно.

- Папки у меня нет больше. Забрали его прямо с улицы. В темницу. Стражнику не понравилось, как он на него посмотрел. Да папка и не смотрел вовсе. Но стражнику разве докажешь. А коли в темницу забрали, считай, пропал человек. Никто его больше не увидит. Вот и мы не видим. Уж три месяца прошло. Теперь мы с мамкой вдвоем, - Ратмир потер глаз. Нет, он не плакал. Мальчики не плачут. Но глаз жутко чесался от непролитых слез. – И папки нет, и настойка скоро закончится. Придется нам в зомби превращаться, как всем, или уезжать из столицы…

Лизетта насторожилась.

- Какой настойки?

- Папка готовил. Это особенная настойка. Защищает от превращения в зомби. Только тсссс. Об этом нельзя говорить. Ее мамка с папкой никому не продавали. Она для нас только, - Ратмир поднялся и стряхнул прилипшую к штанам солому. – Пойду я, а то мамка хватится. Завтра опять наведаюсь. На тебя новую поглядеть. И ты мне про Алманию расскажешь.

- Хорошо, - пообещала Лизетта, с удовольствием отмечая, что день прошел не зря.