Поцелуй врага - Лана Морриган

– Ты про что? – Яна убедительно разыгрывает непонимание.

– Не хотите ли чаю? А может, останетесь переночевать? Поживите недельку-другую, пожалуйста! – я передразниваю, изменив голос. – И надела вот это? Янка, я еще не насмотрелся, – подхватываю волчицу и опрокидываю на диван, придавив собой.

– А потом можно будет показывать другим?

– Не зли меня, – я подцепляю зубами край футболки. Неужели, я наконец смогу ощутить их вкус, перекатить на языке… упругие, идеальной формы…

Мне не кажется – снова стучат. Настойчиво и громко.

– Кто там еще?! – Слова застревают в горле, деформируясь в звериный рык. Я вскакиваю, готовый свернуть шею любому, кто окажется за дверью, под ногами что-то хрустит и впивается мне в пятку. – Да, мать вашу! – вытаскиваю крупную деревянную щепку.

– Наверное, приехали замерять окна, ты же хотел шторы. – Стук повторяется, Яна торопливо приводит одежду и волосы в порядок.

– Янка, пять секунд, буквально пять, – я втягиваю сосок в рот, нырнув под футболку. Ну наконец-то… дурман, амброзия! А до чего же злючка чувствительная к ласкам – с тихим стоном задрожала всем телом. Только от этого можно кончить. – Быстро переодеваться, я сам открою. – Поднимаю Яну на ноги и придаю ускорения.

«Потерпи! – уговариваю себя. – Потерпи! Пятнадцать-двадцать минут – и продолжим с того места, где остановились», – распахиваю дверь, приглашая войти.

Двадцать минут… Ну да, ну да. Два с половиной часа! Вот сколько нужно времени, чтобы замерить окна и с особой щепетильностью подобрать ткань. Мое раздражение настолько сильно, что я не могу уснуть, хочу и пытаюсь, но не могу. Лежу и слушаю женские голоса на кухне. Но перед этим, конечно же, убрал в гостиной, буквально своими пятками собирая мельчайшие щепки.

– Большое спасибо. До свидания. – Яна, издеваясь, не сразу направляется в спальню. У нее находятся более важные дела.

Усталость не прибавляет мне дружелюбия, и сексуальное желание ощущается острее. Звуки льющейся воды и звон посуды окончательно срывают крышу. Видите ли, злючке нужно вымыть тарелки, пока я схожу с ума!

– Яна! – рычу я.

Из ее рук падает бокал и с грохотом приземляется в раковину:

– Напугал, – она дарит мне хмурый взгляд. – Я подумала, ты уже спишь.

– Не сплю. Выключай воду!

– Тут две кружки, я быстро, – она поворачивается спиной.

– Быстро, – я кручу вентиль крана, перекрывая, и прижимаю Янку к раковине. – Не хочу ждать… – Скольжу руками под кофту. – Это что еще такое? – усаживаю на столешницу. – Все сегодня против меня! – Стягиваю с хохочущей волчицы кофту, чтобы наткнуться на очередное препятствие. – Серьезно, футболка? Значит, когда в доме был посторонний оборотень – футболочка на влажное тело, а для меня вот этот аттракцион «Распакуй Янку»?! Что молчишь? Нечего сказать в оправдание? – Яна игриво жмет плечами. Задрав к шее футболку, стону от разочарования. Бюстгальтер! Немного отстраняюсь, любуясь. Хороша! А в белоснежном белье – ангел! Ангельская ладошка пробирается под резинку моих штанов и обхватывает член. – Чертовка! – рычу, ища застежку на лифчике.

– Спереди, – прогибается волчица, помогая.

– Уже догадался, – я щелкаю, обнажая грудь. – Моя. – Касаюсь языком соска, очерчиваю и грубо втягиваю. – И ты моя. – А проворные пальчики скользят вдоль ствола, набирая темп. – Медленнее. – Злючка послушно выполняет просьбу. Но нежные медленные движения лишь усиливают накал. – Янк, так мы до дела не дойдем, – накрываю девичьею ладонь своей. Считаю до пяти: отпускает.

Поставив волчицу на ноги, спускаю с нее штаны вместе с бельем.

– Илья, окно!

И верно, мы как раз напротив, из него видно дорогу.

– Тогда так, – выбираю тумбу за холодильником. – Когда уже будут шторы? – я нетерпеливо раздеваюсь сам.

– После празднико-о-ов.

Вхожу рывком. Яна со стоном откидывается, открываясь. Как я хотел растянуть удовольствие, насладиться, гладить, сминать, пробовать языком и губами совершенное тело, но все летит в тартарары. Яна с силой подается бедрами в такт моим движениям. Ее дрожь удовольствия окончательно замыкает мои до предела обостренные ощущения, накрывая оргазмом.

– Ты меня вернула в прыщавый пубертат. Завожусь и кончаю с пол-оборота.

– Я тебе подарила вторую молодость, – она дразнит, поглаживая бедра.

– Так звучит значительно лучше, чем «преждевременное семяизвержение».

– А теперь можно я домою посуду? – она толкает меня в живот и спрыгивает со столешницы.

– Обидно… реально обидно! Ощущаю себя использованным. Какое-то новое для меня чувство, и оно мне не нравится. – Голая злючка быстрыми движения пальцев вспенивает моющее средство на губке. – А как же окно?

Яна неопределенно качает головой:

– Я не стеснительная.

– А ну иди сюда, – я вновь перекрываю воду. – Одеваться! – подгоняю по лестнице. – Не стеснительная она.

Яна

***

– Ты что тут делаешь? – Поджав замерзшие ноги, я рассматриваю приглашение на празднование Нового года в особняке Альфы. – Проснулся, а тебя нет рядом. – Блондин сонно ворчит, наливая воду.

– Мне обязательно туда идти?

– Что? – Илья хлопает себя по груди и откашливается. – Я с тобой с ума сойду, – бормочет, выливая остатки в раковину и убирая стакан на место. – Обязательно. Ты теперь часть стаи. И моя пара, а я не последний волк, нужно появляться на мероприятиях.

– Они не рады будут меня видеть, а пригласили лишь не обидеть тебя.

– Фу-фу-фу, Яна. Сил никаких нет. Не могут такие красивые губы говорить столько глупостей за один раз. Оставь, – забирает из моих рук глянцевую карточку. Открывает ящик и небрежно швыряет приглашение в самые недра. – Янка, они тебя полюбят, как я тебя полюбил. Вот увидишь.

– Что?!

– Это самый часто задаваемый тобой вопрос. Что?! – передразнивает он, выключая свет.

– Ты меня любишь?

Блондин морщится, словно ему насильно скормили килограмм лимонов:

– Забудь! Последние два дня выдались тяжелыми, я сам не понимаю, что говорю, – широко зевает и добавляет: – Валюсь с ног.

– Трус!

Страхи от предстоящего праздника уходят на второй план под натиском желания подразнить блондина. А глубоко-глубоко внутри девочка Яна хочет услышать признание в любви, первое в своей жизни, настоящее и искреннее, с заверениями в невозможности существования без нее. А не просто быть нужной только потому, что по-другому нельзя.

– Не провоцируй. – Мужские ладони ложатся на мои плечи, наливаясь тяжестью, и немного придавливают к земле.