Синдром Настасьи Филипповны - Наталья Миронова

Оказалось, что на улице ее ждет довольно пестрая толпа скинхедов вперемежку с хоругвеносцами, «пеньками» (так прозвали представителей ДПНИ — Движения против нелегальной эмиграции) и другими подвижниками православной идеи. Еще бы! Три года назад эта негритоска уже засадила на большие срока четырех русских парней, а теперь отправила на тот свет казачьего атамана. Слышались завывания о «геноциде русского народа». Как ни странно, милиция не только не пыталась удалить толпу от здания суда, но вообще как будто не видела ее.

Воеводин, узнав об этом сборище, озверел и уже хотел было вызвать ОМОН, но Рымарев, как старший по званию, убедил полковника, что его ребята справятся сами. И действительно, охранники с невозмутимыми лицами как-то тихо и незаметно оттеснили толпу, проложили коридор, и по нему все участники процесса и сочувствующие граждане благополучно прошли к машинам. Юламей шла, гордо подняв голову, не опуская глаз, не пряча их за стеклами темных очков.

Празднование устроили у Нины и Никиты. В переделанном Ниной холле уже сновали официанты из фирмы обслуживания, разнося красиво приготовленные закуски и бокалы с шампанским. Даже охранникам разрешили принять по чуть-чуть — и отнюдь не шампанского! — для снятия стресса. Все поздравляли и благодарили Вашкевича и Воеводина, а Юлю чествовали как космонавта, вернувшегося на Землю.

Но она была мрачна, подавлена, не захотела ни шампанского, ни «Гран-Марнье», ни «Куантро» и на все вопросы отвечала вымученной улыбкой.

— Она устала, — решила оградить ее Нина. — Не приставайте к ней.

Сама Юля подошла к Никите и тихонько тронула его за локоть. Он обернулся к ней:

— Скажите, а можно…

— Юленька, мы же договорились на «ты»!

— Ну, хорошо, извини. А можно что-то сделать для этой девочки… дочки Головничего?

— Я постараюсь, — озабоченно нахмурился Никита. — Ничего не обещаю, сама понимаешь, что тут можно обещать? Но сделаю все, что в моих силах.

— Я думаю, он нарочно ее не лечил, — со слезами на глазах проговорила Юля.

— Мы ничего не знаем. Отчаиваться не надо, — принялся уговаривать ее Никита, и Даня вдруг возник тут же как из-под земли. — Каждый день появляются новые способы лечения, — продолжал Никита. — Где бы это ни было, хоть в Австралии, мы все испробуем, обещаю.

— Давай поднимемся наверх, — предложила Нина. — Твою маму я уже уложила, она просто с ног падала. — А тебе надо хоть переодеться и накраситься. Я ее попросила, она тебе захватила всю косметику и несколько платьев на выбор. Надо вылезать из этого балахона. Заодно и душ примешь.

— Сходим в баню, заодно и помоемся. Чтоб два раза не бегать, — вставил Даня, изо всех сил старавшийся ее развеселить.

— Вам, молодой человек, наверх ходу нет, — строго осадила его Нина. — Это наши женские секреты, вам этого знать не положено.

— Вот так: ходишь-ходишь в школу — бац! — вторая смена, — пошутил Никита, обняв друга за плечи. — Пошли, граф Данила, я тут кое-что придумал.

— Ты никуда не пойдешь, — нахмурилась Нина. — Ты хозяин дома, занимай гостей.

И она увела Юлю на второй уровень в свою спальню. «Балахоном» она назвала черный двубортный костюм с потайной застежкой, который сшила Юле специально для суда. Когда они вошли в спальню, на туалетном столике уже была расставлена Юлина косметика, а с открытой дверцы шкафа свисали «плечики» с несколькими ее платьями.

— Это мама, — Юля улыбнулась по-настоящему впервые за этот день. — А где она?

— Я ее уложила в гостевой спальне, в том конце коридора. Там ей будет спокойнее. А вот и Кузя! Ты что ж с поста ушел?

Кузя виновато вильнул хвостиком, но ему надо было поприветствовать Юлю.

— Сладкий мой, — сказала она, наклоняясь к нему. — Вот мне ничего сладкого нельзя, а тебя — можно!

Он лизнул ее прямо в нос.

— Хватит нежничать! — скомандовала Нина. — Кузя, марш на пост! Я ему велела маму сторожить, а он… тоже мне сторожевой пес!

Кузя убежал.

— Зря ты его прогнала. Честно говоря, мне только с ним легко общаться.

— Понимаю, но, Юленька, возьми себя в руки. Ты же профессионал! Все эти люди — там, внизу, — ради тебя старались, надо же их поблагодарить. Что ты наденешь? Только не «тигру полосатую», ее все уже видели.

— Что? — не поняла Юля.

— Да это Никита так твое кожаное платье прозвал, и прижилось, — улыбнулась Нина.

Из духа противоречия Юля все равно выбрала полосатое: легкое, практически летнего фасона платье в бело-синюю полоску, с синим отложным воротничком, но, как водится, без спинки, без плеч, без рукавов. Это был ее фирменный стиль.

— Отлично, — одобрила Нина. — Беги в душ, там тебе и халат, и тапочки — все уже приготовлено, а я пока уберу остальное.

Никита с Даней тоже времени не теряли.

— Ну, мне начальство велело занимать гостей, а ты пока беги ко мне в кабинет, открой компьютер и найди в Интернете анкилозавра. Ан-ки-ло-зав-ра, запомнил? Текста не надо, картинку побольше да пострашнее, понял? Распечатай в цвете и тащи сюда. Только в трубочку скатай, чтоб никто не видел. Это у нас с Юлей такая частная шутка.

— У тебя с Юлей уже есть частные шутки? — грозно нахмурился Даня. — А Нина знает? И ты еще жив?

— Не рычи, Отелло. Даже Юля еще не знает. Дуй давай. Ан-ки-ло-завр, — повторил Никита по слогам. — Действуй.

Когда Даня вернулся, веселье было в полном разгаре. Площадку, как и следовало ожидать, держал Вашкевич: все-таки он был главным героем этого дня.

— Нашел картинку? — шепотом спросил Никита.

— Обижаешь, — шепнул в ответ Даня. — И что теперь?

— Давай сюда. Теперь ты останешься слушать историю, а я незаметно поднимусь наверх.

— Как картинку искать, так дворник Хабибуллин, а как наверх подниматься, так ты? А не поплохеет?

— Говорю же, это моя шутка. Но ее может развеселить. В общем, слушать мою команду, юнга Ямпольский! Я старше тебя и по званию, и по возрасту. Приказ начальства исполняется беспрекословно и обсуждению не подлежит. Смир-рна! — коротко рявкнул Никита и ушел наверх.

Он застал незабываемое зрелище. Юля, уже умытая, причесанная, уже в бело-синем платьице, сидела у туалетного столика, а Нина наводила на нее «боевую раскраску».

— Вверх смотри, — говорила она. — Так, теперь на нос. Теперь вон туда, в окно. Теперь другой глаз. Вверх. А ты что тут делаешь? — спросила она Никиту.

— Проведать вас пришел. Гостей занимает Вашкевич. Классный мужик! Вот, Юля, я тебе кое-что принес. Подарок. Извини, что без рамки. Это импровизация. Да, Даня тоже руку приложил.

Он развернул скатанный в трубочку лист бумаги, и женщины увидели страшное чудище с бочкообразным телом, все в шипах и с булавой на хвосте.