Тысяча жизней подряд. Вечности недостаточно - Мара Вульф

– Тогда я буду у вас около пяти.

– Нам пора, – нетерпеливо вмешался Седрик. – У нас есть еще кое-какие дела.

– Я буду очень ждать тебя, – попрощалась Арвин. – Не обращай внимания на Седрика. Его поведение в последние три дня просто ужасно. А я изо всех сил стараюсь наладить отношения с Ноем. Так что, пожалуйста, не подводи меня. Ты – единственное светлое пятно здесь, – шепнула она мне на ухо.

– Не подведу, – пообещала я, хотя перспектива встретиться с Клэр меня не прельщала. – Увидимся позже.

Седрик шагнул ко мне, и я почувствовала его губы на своем виске.

– Это неразумно, но я буду рад, если ты придешь.

И почти тут же он опустил меня и отвернулся.

Некоторое время я стояла на улице и наблюдала, как они, удаляясь, что-то обсуждают друг с другом, а потом вошла внутрь.

Бабушка постукивала карандашом по блокноту.

– Мне всегда нравилась Арвин, – сказала она. – Такая милая девочка.

Тут она поняла, что только что сказала, и запнулась.

Я скрестила руки перед грудью.

– Мабон уже через две недели, – заметила она. – Ты сама все прочтешь.

– А ты просто можешь рассказать мне все, что тебе известно.

– Я и так уже нарушила указания Селины тем, что не прерываю контакты между тобой и Седриком, хотя она не ошибается в своих опасениях. В отчаянии люди делают то, чего прежде даже не могли вообразить. Не забывай об этом. Просто будь осторожна. – Бабушка лукаво подмигнула. – Будь я на твоем месте, тоже не смогла бы устоять перед ним. От жизни к жизни он становится все красивее. Это удивительно, – добавила она. – Его душа не должна созревать, и тем не менее это происходит. Мальчика и в самом деле очень жаль.

– Это еще не конец, – ответила я, стараясь подавить свое беспокойство. – Их все еще можно избавить от уготованной им участи.

Бабушка сдержанно улыбнулась:

– Да, еще можно.

Казалось, время тянулось нестерпимо медленно. Мне приходилось заставлять себя не смотреть на часы каждую секунду. В полдень к нам зашел Питер, который с момента моей карательной проповеди каждый день послушно обходил свой округ.

– Хочешь чаю или горячего шоколада?

– Шоколад. – Он потер руки. Сегодня и впрямь было необычайно прохладно. Кажется, лето приближалось к концу. – А Мегги что-нибудь испекла?

Я, улыбаясь, кивнула:

– Сейчас принесет. Положи пока свою почту на прилавок.

Мегги вытирала пыль в оранжерее.

– Пришел Питер. Он просит твоей выпечки.

Питер был на два года старше ее, и, увидев этих двоих рядом, никто бы не подумал, что у них может быть что-то общее. Мегги была слишком экзотична, а Питера, скорее, можно было назвать занудой. Но в последнее время они проводили вместе поразительно много времени. Выпрямившись, Мегги неуверенно улыбнулась, что для нее было довольно необычно.

– Я могла бы принести ему кусочек пирога.

– Тогда принеси, и не забудь горячий шоколад. Я скоро приду. Мне нужно только быстро переодеться.

Мегги помчалась на кухню, а я поднималась по ступенькам в свою комнату и раздумывала об этих двоих. Красота Мегги не бросалась в глаза, как красота Виктории, и все же я считала нашу колдунью намного милее. Кроме того, ей были присущи верность и мужество. Она никогда не забудет, что сделала для нее бабушка, когда Мегги выбросило на берега Олдерни и она сама не знала, что с ней происходит. Мне лишь хотелось, чтобы Питер наконец набрался смелости и попросил Мегги о свидании, потому что, несмотря на то что эти двое были совершенно разными, они очень нравились друг другу. Ведь вскоре жизнь Мегги будет находиться в постоянной опасности, если она и дальше будет придерживаться своего плана покинуть Олдерни, чтобы освобождать Душелишенных. Внезапно я почувствовала себя ужасной эгоисткой. Мегги была готова выполнить свою задачу без единого колебания и даже пожертвовать ради этого жизнью.

Когда я полчаса спустя снова спустилась в магазин, Мегги и Питер все еще стояли у прилавка. Заметив меня, они испуганно отпрянули друг от друга.

– Мне пора, – сказал Питер. Но вместо того, чтобы уйти, он вытащил из кармана сложенную бумажку. – Это для тебя. – Он протянул ее мне. – Чуть не забыл.

– Большое спасибо. – Размашистый почерк, весьма старомодный на вид, которым было написано мое имя, был мне не знаком.

– Всего хорошего, Мегги, – сказал Питер. – Это был лучший пирог, который я когда-либо ел.

– Ты всегда так говоришь. – Она теребила колечко пирсинга в своей брови. Верный признак того, что Мегги нервничает.

– Потому что это правда, – важно произнес Питер и вышел.

– Тебе нужно сходить с ним куда-нибудь, – предложила я, когда дверь магазина закрылась за почтальоном. – Ты ведь его любишь.

– Подожду, пока он позовет меня, – угрюмо отозвалась она.

Я тихонько вздохнула. Похоже, позже мне придется заняться этой проблемой.

Я отправилась в форт пешком. Такая прогулка заняла почти целый час, но зато помогла мне справиться с волнением. Кроме того, солнце ярко светило на небосводе, и кто знал, сколько еще раз в ближайшие недели будет стоять такая погода. Бабушка укоризненно посмотрела на меня, когда я рассказала ей о приглашении Арвин. Записку же, которую Седрик передал мне через Питера, я от бабули предусмотрительно утаила. «Тебе не стоит злить Селину», – было написано в ней. Эта строчка даже отдаленно не походила на любовное письмо, и тем не менее я водила пальцами по четким буквам, а потом спрятала записку в свой дневник. И хотя до недавнего времени я отказывалась от своего наследия, в какой-то момент мне пришлось уступить желанию записывать и сохранять важные детали моей жизни. Впрочем, пока что я предпочитала заносить свои воспоминания в обычные тетради без всяких излишеств. Но скоро все изменится.

Еще издалека я увидела, как входная дверь форта Кеснард отворилась, и Арвин помчалась мне навстречу.

– Я боялась, что ты не придешь, – запыхавшись, сказала она, подбежав ко мне и обнимая меня за талию.

– Я ведь обещала.

Она отступила и теперь рассматривала меня, вытаращив глаза. На мне были джинсы с рваными коленками, кроссовки, темно-зеленая шелковая блуза в стиле оверсайз и несколько серебряных цепочек, недавно найденных в магазине, которые я обернула вокруг шеи. Черная шапочка-бини и легкое черное пальто довершали этот, по моему личному убеждению, чрезвычайно привлекательный образ. Для меня он был чем-то вроде брони, и Арвин, все еще одетая в то же старомодное платье, что и утром, с улыбкой покачала головой.

– Ты потрясающе выглядишь, – сказала она. – Седрик будет сражен, а Клэр возненавидит тебя.

– Еще больше, чем сейчас?

Арвин весело рассмеялась и взяла меня под руку.