Среда обитания - Михаил Ахманов

– В любом конфликте стремятся прикончить старших партнеров, магистров и грандов, – промолвил я. – Иногда вместе с королем и наследником, если тот уже покинул инкубатор. Упорные атаки, если вести их год за годом, способствуют вытеснению противника из купола. Но его промзоны целы; их можно блокировать, откупить и переоборудовать. Это один из стимулов, но есть и другие – наказание, месть, защита своего престижа. Всякое враждебное действие должно вызывать адекватный ответ, демонстрацию силы и могущества. Иначе подданные побегут.

– Куда?

– К тем, кто лучше их защитит и даст работу. А не найдется работы, тогда в подлесок, к капсулям. Лучше быть живым капсулем, чем мертвым грандом!

Он согласился со мной – видно, такую мудрость признавали и в его времена. Я поймал себя на том, что интуитивно уже считаю его эпоху чем-то отличным от настоящего, не совпадающим с ним, хотя мой разум не желал мириться с абсурдной ситуацией. Пришелец из прошлого? Более того, с Поверхности? Мое рациональное начало восставало против этой мысли, логика не соглашалась с ней, нашептывая: чушь, нелепость! Но подсознательно я был готов ее принять.

Дакар задумчиво проговорил:

– Эти конфликты, которые приводят к войнам… Можно ли разрешить их иначе? Без кровопролития?

– Наверное, – ответил я. – Но этот путь самый быстрый и эффективный. Или самый удобный и приемлемый. Путь, который диктует наша человеческая природа… Как-никак мы – хищники!

Третий найденный нами тоннель не походил на предыдущие. Его проложили в разломе базальтовой плиты, где прочный темный камень чередовался с более мягкой породой, глинистым грунтом и многочисленными трещинами, кавернами, пустотами. Хуже для восприятия звуков, зато поближе к их источникам – этот коридор шел вверх, и, прикасаясь ладонью к его стенам, я чувствовал знакомую вибрацию: трейны мчались над нами каждые пять-восемь минут.

Когда мы повернули в этот коридор, Дакар спросил:

– Если нарушить правила войны, последует наказание? Какое? И кто его определяет?

– Служба Вершителей Правосудия ОБР, – отозвался я. – Есть целая система штрафов за ущерб, который наносится зданиям, покрытию улиц, раздаточным автоматам и прочему городскому имуществу. Виновных могут лишить права эвтаназии или сослать на каторгу к обрам-диггерам, на очистку коллекторов и сточных труб. За серьезные проступки – казнь. В двух вариантах: гуманный и не очень.

– Хотелось бы узнать подробности, – заметил инвертор с кривой улыбкой. – Гуманный – это как?

– Это когда в измельчитель суют, – охотно объяснил я. – Легкая смерть, мгновенная, а после – путешествие к червям, и ты уже переработан на компост. Ну, а другой вариант… он действительно не очень.

– В смысле?

Я покосился на него, вздохнул и молвил:

– Помнишь, ты расспрашивал, зачем ловят крыс? Так вот, они нужны не только Лиге Развлечений.

Кажется, Дакар был потрясен – во всяком случае, он замолчал надолго. Дело понятное! С крысами он уже познакомился, а значит, мог представить вариант, который не очень. Не очень гуманный и не очень быстрый. Я сорок лет без малого по куполам скитаюсь и навидался всякого, наемником был, и обром, и Черным Диггером, а скольких на компост отправил разрядником и пулей, не перечесть. То есть перечесть, конечно, можно, но счет я потерял на пятой сотне, лет четырнадцать назад. Но за всю свою бурную жизнь я послал к крысам лишь одного человека, гранда Лиона из Химических Ассоциаций. Хоть и мерзавец был, а жаль! Лучше бы я его сжег или скамейкой придавил… Скамьи в его резиденции были тяжелые, из серого гранита…

Коридор тянулся бесконечно, под ногами – то твердый камень, то подозрительно мягкий грунт с зияющими ямами. Такие же норы были в стенах и потолке, и пахло из них чем-то незнакомым. Точно не крысами и не манки, но я опасаюсь всего, с чем прежде не встречался, – процесс знакомства может быть болезненным. По этой причине я панцирь не снимал, а слушал ухом и прикладывал ладони, пока не уловил журчание воды. Даже не журчание, а гул – труба проходила совсем поблизости, и воду качали так, будто собирались выкупать сотню джайнтов. Но джайнты, конечно, были ни при чем.

Время полива… Воду берут на плантацию, много воды, а это значит, что там растут фруктовые деревья, либо площади полива велики, десять или даже двадцать квадратных километров. Но вблизи тоннелей Третьей трейн-станции мне такие латифундии не вспоминались, да и с грушами-сливами я ничего подходящего припомнить не мог.

Мы двинулись дальше и вскоре разглядели дыру, проделанную в стене, – круглую в сечении, почти в человеческий рост, но не имевшую к человеку никакого отношения. Не ведаю, какая тварь тут поработала – запах, как и прежде, был мне незнаком, – но ход, открывшийся за дырой, тянулся в нужном направлении, то есть к водному коллектору.

Поразмыслив, я решил рискнуть. Баллон огнемета был наполовину пуст, но, с учетом разрядника и моего «ванкувера», схватку с крысами мы бы выдержали. И хоть я не имел понятия о существе, пробившем ход, оно казалось не страшней крысиной стаи.

– Иди за мной и посматривай назад, – велел я Дакару, и мы нырнули в темное отверстие.

Нору проложили в мягком, но хорошо утрамбованном грунте – ноги не вязли, и с потолка ничего не сыпалось. Шли согнувшись, и ствол огнемета, повинуясь взгляду, то и дело утыкался в стены, пока я не выключил реактант, бесполезный в этом замкнутом пространстве. Запах по мере продвижения вперед ослабевал, и это вдохновляло – во всяком случае, мы не приближались к существу, прорывшему тоннель. Если не считать сопения Дакара и гула воды, который делался все слышнее, здесь царила тишина. Кое-где попадались пятна светяшейся слизи, и, прикоснувшись к одному ладонью, я ощутил покалывание, словно от слабого электрического тока.

– Крысиная дыра… – пробормотал инвертор за моей спиной.

– Нет, – откликнулся я. – Тут постарались не крысы.

– А кто?

– Не знаю. Но тварь здоровенная, и лучше с нею не встречаться.

Справа замаячил цилиндрический бок водяной трубы. Такие коллекторы, как и воздуховоды, облицовка трейн-тоннелей и многое другое, сделаны из практически вечного тетрашлака, который ни киркой, ни разрядником не прошибешь. Воду закачивают из глубин, с водоносных горизонтов, питающих Ледяные Ключи, и потому труба холодна и влага конденсируется на ее поверхности. Возможно, хозяин норы ползал сюда на водопой? Разумная гипотеза – ход примыкал к трубе на всем ее протяжении.

В бинокулярах полыхнуло розовым – мы приближались к источнику тепла. Я сдвинул очки на лоб, всмотрелся и невольно ускорил шаг. Передо мной была мозаика из шестигранников, прозрачных и сиявших ровным светом, таким знакомым и родным… Кристаллитовые блоки, из которых собирают купол! Труба пронизывала их, исчезая в выпуклой светящейся стене, а ход отклонялся вправо и огибал ее.

– Что там такое? – спросил Дакар. – Берлога фирмы «икс»?