Часослов Бориса Годунова - Наталья Александрова

– Да что вы говорите? – Ляля покраснела, как школьница. – Вы мне льстите… я не причесана… – и она кокетливым движением поправила волосы.

– Кстати, мадам, у меня совершенно случайно сохранилось кое-что из вашей прежней одежды.

– Неужели правда? – Лялины глаза загорелись.

– Да, посмотрите там, в соседней комнате, в шкафу… я не буду вам мешать…

– Боюсь, что прежняя одежда может мне не подойти… – тем не менее Ляля точнее Елена Сергеевна удалилась в соседнюю комнату.

– Что вы с ней сделали? – вполголоса спросил Профессор Ирину, проводив Лялю взглядом. – В ней действительно появилось что-то от прежней Елены Сергеевны! Это просто чудо!

– Я тут ни при чем! – Ирина развела руками. – Это все книга…

– Книга?

– Ну да… я должна признаться, что позаимствовала у вас книгу. Я подумала, что вам она все равно не нужна…

– Ах, книга! – Профессор тонко улыбнулся. – Что ж, честно говоря, я на нее рассчитывал.

– Рассчитывали? Значит, вы знали о ее необыкновенных свойствах?

– Ну, разумеется! Кстати, вы ее принесли?

– Да, теперь она у меня постоянно с собой. А вы хотите, чтобы я ее вернула?

– Да, она уже сыграла свою роль и больше вам не понадобится. Нужно вернуть ее туда… туда, откуда я ее взял. Она может еще кому-нибудь пригодиться… за ней уже очередь…

– Вот как? Только не говорите мне, что взяли ее в районной библиотеке! – Ирина достала заветную книгу из сумки и с явной неохотой протянула Профессору. – Или вам принес ее случайный человек, который нашел ее на помойке!

– Не скажу, – Профессор улыбнулся, – по этому поводу ничего не скажу, это – мой секрет.

– Но если вы с самого начала знали, что это за книга, почему сами не воспользовались ей, чтобы вернуть прежнюю Лялю, прежнюю Елену Лепесткову?

– О, все не так просто! Не всякому человеку это под силу. Позвольте привести вам такой пример. Если я дам вам скрипку, пусть даже очень хорошую скрипку, пусть даже это будет скрипка Амати или Страдивари – вы сумеете сыграть на ней партитуру Баха?

– Нет, конечно! Я скрипку в руках-то никогда не держала, а тут надо учиться многие годы!

– И не только учиться. Нужно еще иметь большие способности, абсолютный слух…

– Вы хотите сказать, что у меня есть какие-то способности… но ведь эту книгу я тоже впервые увидела у вас, и никто не учил меня, как нужно ею пользоваться!

– Да, но зато у вас есть способности. Прямо вам скажу – удивительные способности!

– Что это за такие способности? И как, интересно, вы их во мне определили?

– Способности у вас редкие, сейчас они почти не встречаются. Вы умеете превращать на первый взгляд бессмысленные слова в мощные заклинания. Такие люди чаще встречались в прежние времена, особенно – в Средние века, чаще это были женщины. И часто им приходилось расплачиваться за свои способности… иногда даже собственной жизнью…

– Вы что – не о ведьмах ли говорите? – насмешливо проговорила Ирина.

– Ну, иногда их и так называли.

– Вот спасибо-то! Значит, вы хотите сказать, что я прирожденная ведьма?

– Кстати, не вижу в этом ничего плохого. У вас просто есть дар придавать определенным словам магическую силу. Поэтому я и сделал так, чтобы эта книга попала вам в руки… это все равно как дать скрипачу прекрасную скрипку… а теперь мы вернем ее, как возвращают скрипку после концерта. На ней еще кто-нибудь сыграет…

– А как вы эти способности во мне разглядели?

– Ну, видите ли…

– Ага, у вас тоже есть определенные способности! Если я в Средние века могла стать ведьмой, то вы, наверное, были бы инквизитором! Ведьм пачками на костре сжигали!

– Ну, вы преувеличиваете…

В это время рядом раздалось деликатное покашливание.

Ирина и Профессор обернулись – и увидели в дверях комнаты Лялю, точнее – Елену Лепесткову. Потому что от прежней Ляли почти ничего не осталось.

Куда делся растерянный мутный взгляд, немытая пакля волос, неловкие движения, неуверенная походка? Ничего этого теперь не было. Перед ними стояла женщина, не первой молодости, конечно, но с абсолютно прямой спиной и красиво посаженной головой на длинной шее. И платье, конечно, абсолютно немодное платье, которое валялось у Профессора в не очень хороших условиях много лет, но зато цвет очень подходил к глазам Елены – темно-синим, с мягким блеском.

– Боже мой! – Профессор молитвенно сложил руки. – Боже мой! У меня нет слов!

На Иринин женский взгляд платье было узковато в груди и талии, но Елена умело прикрыла недостатки шалью.

– Ну? – она строго спросила Ирину, поскольку Профессор, что называется, выпал в осадок, и вразумительного ответа от него в ближайшее время ждать не приходилось.

– Худеть, – честно ответила Ирина, и… что-то надо сделать с лицом. Первым делом – волосы и брови! Брови удивительно меняют женщину! А так… ничего.

– Ну, ничего так ничего! Хоть люди не испугаются! – весело сказала Елена. – Пошла я, дел много очень!

И вдруг пропела чистым глубоким голосом:

– Вот и все, – грустно сказал Профессор, – отцвели белой акации гроздья душистые. Какая женщина! Больше ее не увижу… но мне и так повезло встретить ее на своем пути…

Гулким басом загудели колокола на дворцовой звоннице, заревели большие трубы, извещая всех собравшихся в кремлевской трапезной царедворцев о явлении государя, царя и самодержца московского Бориса Федоровича.

Замерла вся огромная палата, замерли все царские гости – князья и бояре старинных родов, служилые люди и приказные дьяки, лучшие люди московские.

Не так много их собралось в палате, как бывало.

В три ряда стоят здесь длинные богатые столы, по десяти столов в каждом ряду, но половина мест за теми столами пустуют. Где же остальные?

Кто – в войске Самозванца, кто – в своем имении отсиживается, ждет, когда пройдут лихие времена.

Парчой и бархатом покрыты длинные скамьи, да неуютно, неудобно сидеть гостям на этих скамьях – не знают гости, что будет завтра, идет на Москву войско иноземное, во главе того войска идет воскресший царевич.

Что принесет этот царевич московским людям?

Кому-то – почести и казну, кому-то – опалу и смерть…

Стихли трубы, отгудел колокольный звон, наступила гулкая тяжелая тишина.

Вошел в палату Борис Федорович.