1000 год. Когда началась глобализация - Валери Хансен

Наше представление об Ангкоре существенно расширила новая методика исследований с применением лидара. Ученые использовали лазеры, установленные на самолетах и вертолетах, чтобы «бомбардировать» территорию, а специальное программное обеспечение фиксировало импульсы, отражаемые земной поверхностью. Лидар не реагирует на растительность и так формирует удивительно точную карту поверхности с каменными объектами (руинами стен и храмов), которые прячутся в густом тропическом лесу.

Лидарные съемки Ангкора выявили очертания каналов, земляных сооружений, плотин и прудов – всех элементов местной ирригационной системы, которые чрезвычайно трудно обнаружить, бродя по джунглям. В отсутствие этих сооружений подданные династии Ангкор не смогли бы выращивать рис, основу древнекамбоджийской экономики.

В ходе ранних исследований выдвигалась гипотеза, что окрестности храмовых комплексов оставались необитаемыми, как и сегодня, но лидар показал, что они изобиловали жилыми домами вдоль плотно застроенных улиц. Комбинируя сведения, полученные с помощью лидара, и содержание храмовых надписей, археологи существенно повысили численность местного населения – до 750 000 человек.

Изумительные храмовые фрески и рельефы тоже дают некоторое представление об образе жизни местных жителей. Так, на справедливо знаменитых каменных барельефах изображены религиозные сцены из индийских эпических поэм и буддийских текстов – наряду со сценками из повседневности. Скажем, можно увидеть, как кхмеры и китайцы (они разнятся прическами) делают ставки на бойцовых петухов.

Эти изображения показывают, что характер торговли заметно менялся. Местные правители и простолюдины в Юго-Восточной Азии продолжали поклоняться божествам индуистского пантеона, но после 1000 года их прямые контакты с Южной Азией сократились. Теперь уже Китай сделался основным торговым партнером, и численность китайских купцов возрастала, тогда как индийских торговцев постепенно становилось все меньше. Суда с грузом уходили в Китай и возвращались обратно, а обитатели территории нынешней Камбоджи поставляли все больше и больше товаров ненасытным китайским потребителям.

* * *

Это смещение фокуса в торговле на Китай по-разному сказалось на областях Юго-Восточной Азии. Яванцы и балийцы начали импортировать китайские бронзовые монеты, чтобы использовать их как средство размена, в одиннадцатом столетии, а к тринадцатому веку, когда поставки из Китая иссякли, они уже копировали китайские монеты для собственного использования. В портах по всему региону китайские торговцы стали превосходить в числе индийских, особенно после монгольского завоевания южного Китая в 1270-х годах, когда многие китайцы навсегда перебрались в Юго-Восточную Азию. Также к тринадцатому столетию относятся первые мусульманские захоронения на северной Суматре, где ислам со временем утвердился на постоянной основе.

В 1290 году, после того как монголы завоевали Китай, китайский посланник по имени Чжоу Дагуань посетил Ангкор по воле нового императора-монгола – хана Хубилая. Этот посланник заметил много любопытного и составил крайне содержательный и подробный письменный отчет. В своем тексте он перечислял различные товары, экспортируемые из Китая в Камбоджу, а также в прочих направлениях. Как и вся Юго-Восточная Азия, камбоджийцы импортировали китайскую керамику в колоссальных объемах. Список Чжоу, кроме того, включал отдельные виды сырья – ртуть, селитру, древесину сандалового дерева, но сразу отмечаешь невероятное разнообразие готовых изделий: жестяные поделки, лакированные и медные подносы, зонты, железные кастрюли, корзины, деревянные гребни, иглы и тростниковые подстилки. Промышленность Китая тех лет обходилась без электроэнергии, но это обстоятельство не мешало появлению крупных предприятий, способных производить товары «массового производства» на экспорт.

А вот список того, что камбоджийцы экспортировали в Китай, по версии Чжоу Дагуаня: перья зимородка, слоновьи бивни, рога носорога, пчелиный воск, древесина алоэ, кардамон, смола гуммигут (желтый краситель для ткани), лак, масло чаульмугра (лекарство от кожных заболеваний), синий и зеленый перец. Профессиональные охотники, как объяснял Чжоу, заманивали самцов зимородка в сети на самок, которых использовали как «живцов»; в хороший день они ловили от трех до пяти птиц, а в плохой – вообще ни одной. Обилие растительного «сырья» может создать обманчивое впечатление, будто камбоджийцы сохраняли у себя традиционное хозяйство. Но для подготовки всех этих природных товаров к экспорту требовались сложная логистика и предварительная обработка.

В пору визита Чжоу Дагуаня главным конкурентом Камбоджи являлся Вьетнам, который отвоевал независимость у Китая в 1009 году[89]. Протянувшаяся вдоль побережья Тонкинского залива, на главном торговом пути, эта страна во многом поставляла на экспорт те же товары, что и Камбоджа. Яростно отстаивавшие свою независимость, вьетнамцы, тем не менее, копировали китайские традиции усерднее, чем любое другое государство Юго-Восточной Азии, и, в частности, учредили у себя экзамены по приему на государственную службу.

Раскинувшийся на островах возле залива Халонг в дельте Красной реки, порт Вандон стал важнейшим портом на севере Вьетнама приблизительно после 1100 года. Там продавали добычу из горных лесов купцам со всей акватории Индийского океана. Особое уважение оказывалось китайским торговцам: те прибывали в значительном числе и оказывали немалое влияние на местное население, перенимавшее китайскую одежду, еду и чай.

В 1406 году, когда третий император династии Мин обнаружил, что поддерживал, оказывается, узурпатора вьетнамского престола[90], китайцы вторглись во Вьетнам. На протяжении двадцати лет оккупанты пытались превратить Вьетнам в провинцию Китая. По всей стране открывались «конторы», облагавшие налогами торговлю, солеварение и рыболовство.

Появилась даже «контора» по сбору жемчуга (этот товар неизменно пользовался высоким спросом в Китае) недалеко от Вандона. Современник писал: «Была возведена особая постройка для добычи и сбора жемчуга. Тысячи людей трудились там сутками напролет. В те дни правители не ведали жалости в своих требованиях. Они заставляли собирать всякие местные разности – перец, благовония, белых оленей, белых слонов, девятихвостых черепах, вислых птиц, обезьян с белыми щеками, змей и прочих животных. Все это они вывозили в Китай». Приведенный отрывок наглядно иллюстрирует участь местного производителя в глобализированной экономике: работая с утра до вечера, вьетнамцы собирали растения и животных, которым предстояло очутиться в Китае. Когда же китайцы наконец ушли (в 1427 году), у власти утвердилась вьетнамская династия, однако экономика страны продолжала ориентироваться на Китай.