День, когда я тебя найду - Лайза Джуэлл

Он умолк и посмотрел направо, в сторону своей квартиры.

– Я встретил женщину. Женился. Тяжело было без семьи. Делать все самому. Жить без настоящих друзей. Но теперь наконец у меня кое-что есть. Кое-кто. И она принадлежит только мне, – у него снова завибрировал телефон. Он уронил голову на грудь, подождал, пока звонки не прекратятся, и снова поднял взгляд. – И я люблю ее сильнее, чем когда-либо в жизни…

Грей пристально посмотрел на Марка. А потом рассмеялся.

Марк вздрогнул.

– Серьезно? Ты правда надеялся вызвать у меня жалость? Ты что, псих? Ой, я же забыл – да.

У Марка на щеке дрогнул мускул, и он снова попытался стряхнуть с лица волосы.

– Расскажи, когда это к тебе чудесным образом вернулась память?

– Как только я увидел тебя. На прошлой неделе.

– Ты видел меня на прошлой неделе?

– Да. В городе. У вокзала. Ты шел в офис. И я все вспомнил. Все.

– Что именно ты вспомнил?

Грей бледнеет, снова прокручивая в голове произошедшее. У него дрожит голос.

– Вспомнил все. Как ты пришел за нами в сад. Мы смотрели на павлина. Он танцевал. Помню, как ты запер нас в комнате. Как ты трогал мою сестру. Пытался ее изнасиловать. Потом преследовал нас на скалах, затащил мою сестру в воду. Помню, как папа… Умер… На пляже. Все. Все, что было заперто у меня в памяти целых двадцать лет. Все, что не давало мне жить. Теперь я вспомнил. И ты наконец заплатишь. Я вызову полицию. Они арестуют тебя, и остаток жизни ты проведешь в тюрьме.

Марк хохочет.

– Правда? Ты так считаешь? На основании сомнительных воспоминаний человека, который был в ту ночь под наркотиками? И потом утверждал, что ничего не помнит? К которому чудесным образом вернулась память, спустя целых двадцать лет? Ты правда думаешь, они поверят человеку, который нападает на улице, угрожая ножом, незаконно врывается на частную территорию и держит там пленника? Тому, кто, честно говоря, выглядит весьма, весьма безумным?

– Но ты притворялся умершим! У тебя поддельный паспорт!

– Это ты так считаешь.

– Что значит: это я так считаю?

– Если ты вызовешь полицию, я скажу им, что, видимо, просто похож на человека, погибшего много лет назад, что ты напал на меня, что ты очень опасен и, вероятно, безумен. И буду твердо отрицать, что я Марк Тейт.

– Но они проверят твой паспорт. И поймут, что Карла Монроуза не существует.

Марк медленно покачал головой:

– Я заплатил за паспорт много денег. Чертовски много денег. Он защищен от полиции.

– Чушь.

Марк пожал плечами:

– Я плачу налоги. Голосую на выборах. Свободно выезжаю за границу. Я – Карл Монроуз. Давай, – он кивком указал на телефон Грея. – Звони им. Увидишь, что будет. Давай.

Грей пристально посмотрел на Марка, а потом на свой телефон. От осознания собственного поступка его охватила волна дурноты.

– Давай же, – подначивал Марк. – Чего ты ждешь?

Телефон стал влажным от липких пальцев Грея. Он отвернулся от Марка. Его тело затряслось. Он не мог рассуждать разумно.

– Или можешь развязать меня. Развязать и отпустить. И дальше жить своей жизнью. И я буду жить своей жизнью. Да?

Грей обернулся:

– Нет! Нет! У меня нет жизни. Неужели ты не видишь? У меня нет чертовой жизни, ее забрал ты!

Марк вздохнул. В его кармане снова завибрировал телефон.

– Давай, – настаивал он. – Она теряет терпение. Скоро она сама вызовет полицию. Они отследят меня по телефону. Найдут привязанного к радиатору невинного человека и безумного психа с ножом. Отпусти меня сейчас, и я навру ей что-нибудь про задержку поезда.

Грей закрыл глаза и подумал о матери. Сломанной, одинокой, чей смысл жизни зависит только от Грея. Подумал о мелочах, которые делали его человеком: своей работе, своих учениках, своей кошке, своей любительской футбольной команде. И представил, как унизительно будет уехать в полицейской машине и оказаться в камере для допросов, где пара детективов с каменными лицами будут грустно смотреть на него, как на психа. А потом подумал: может, он и есть псих? Конечно. О чем он думал? Выслеживая человека в Лондоне и Суррее? Похищая его прямо с улицы? Привязывая его? Чего он хотел добиться?

Снова завибрировал телефон. Звук проник в его сознание, словно осколки стекла. Грей подождал, пока звонок не смолкнет, и повернулся к Марку.

Тот улыбался, самодовольно, как продавец, заключающий сделку по дрянной машине.

– Давай, Грэхем. Отпусти меня.

На Грея опустилась красная пелена.

Его зрение помутилось. Он бросился на Марка.

Лили хватает Фрэнка за руку и почти кричит:

– И? Что? Ты убил его? Он мертв? Или он еще там? Отвечай! Отвечай немедленно!

Он тупо смотрит на нее, качает головой, и она кричит:

– С меня хватит!

Достает телефон, но колеблется, прежде чем набрать номер полицейской Трэвис. А что, если этот странный человек прав? И ее муж совершил все эти жуткие вещи? Вдруг они заберут его и отправят в тюрьму? Нет, в полицию звонить не стоит. Пока. Она выходит из кафе и находит номер Расса. Он отвечает после первого же гудка:

– Лили?

– Расс, ты где?

– В офисе.

– Расс, выезжай немедленно. Тебе нужно съездить в одно место. Оно называется «Бульвар Вульфс Хилл». Это строящийся квартал на Лондон-Роуд. Рядом с нашей с Карлом квартирой. Там никого нет, фирма обанкротилась. Ты должен…

– Лили, подожди. Я на работе. Иду на встречу.

– Не ходи на встречу! Езжай на «Бульвар Вульфс Хилл». Там Карл. Я сейчас с человеком, который его туда привел. Он привязал его к радиатору. Вечером во вторник. Ты должен поехать и найти его. Он в первой квартире. Пожалуйста.

Он вздыхает.

– Лили, – мягко говорит он. – Давай с начала. Ты где?

– В кафе. В Рэдинхауз-Бэй. Я пришла сюда узнать насчет женщины, живущей в том доме. И встретила этих людей. Они услышали, что я интересуюсь Карлом. Один из них потерял память, он приехал сюда во вторник. Он увидел фотографию Карла и узнал его. Он сказал, раньше Карла звали Марк и двадцать лет назад в этом городке произошло что-то плохое, Карл кому-то навредил. Он сказал, что проследил за ним на прошлой неделе, отвел на стройку, привязал его и ушел. Расс, пожалуйста, умоляю, найди его! Скорее!

– Лили, – вздыхает Расс, – может, тебе стоит позвонить в полицию?

– Нет. Расс, я не могу. Этот человек, здесь в кафе, говорит, что Карл был преступником. Делал дурные вещи. Я не очень верю ему…