Морфо - Амелия Грэмм

– Бедненький бельчонок. Скакал, скакал, убегая от мамы-белки, и разбил себе лобик. Ай-яй-яй, – запричитал Баттори, качая головой. – Непослушный бельчонок.

Флинн в ответ простонал что-то нечленораздельное. Из его рта хлынула кровь, он почувствовал ее солоноватый металлический привкус.

– Ой, ты испачкался, – наигранно расстроился Баттори и достал из кармана шелковый платок. – Сейчас я тебя вытру, – заботливо сказал он.

Платок напился крови Флинна, из белого став алым. Баттори поднес его к носу и глубоко вдохнул. На щеках мужчины вспыхнул румянец, на губах заиграла улыбка, а в глазах появился маниакальный блеск.

– М-м-м, какой приятный запах, – мечтательно произнес Баттори. – Запах отчаянья и страха. А теперь скажи мне, дружочек, где конверт?

– Я… не… а… – вырвалось с новой порцией крови изо рта Флинна.

Он попытался пошевелить рукой. Боль поднялась по позвоночнику и молотом ударила по голове, используя ее как наковальню.

– Тихо-тихо-тихо, – унял его Баттори. – Тебе нельзя двигаться, ты можешь навредить себе еще больше. Давай так: один раз моргнешь – да, два раза – нет, – предложил он, поглаживая Флинна по голове.

Ладонь Баттори облачилась в красную перчатку. Перчатку из крови Флинна.

– Где конверт? – повторил он.

Флинн моргнул два раза.

– У тебя его нет, – расшифровал Баттори и едва заметно нахмурился. – Его украли?

Флинн задумался. По сути, да, украли, но сначала он его потерял, поэтому он моргнул два раза.

– Ты его потерял? – догадался Баттори.

Флинн моргнул один раз.

– Ты меня расстроил, – огорченно сказал Баттори, погладив его по щеке тыльной стороной ладони.

Флинн задыхался, на грудь будто гранитную плиту уронили. Боль все нарастала, но он не мог пошевелиться или вскрикнуть. Он заживо горел в гробу из собственного тела, чувствуя, что вот-вот опять потеряет сознание, но Баттори не допустил этого. Он что-то вколол Флинну, отчего сердце забилось ровнее, а дышать стало легче.

– Эй, бельчонок, держись. У меня еще остались вопросы, – сказал Баттори доброжелательным тоном. – Ты не знаешь, у кого конверт?

Нет. Флинн не знал этого, иначе бы сам попытался вернуть его. Это могло бы спасти ему жизнь. Он моргнул два раза.

– Ясно. Не буду тебя долго мучить, – проворковал Баттори. – Последний вопрос: тебе известно, что было в конверте? Ты открывал его? Только будь честен со мной. Я всегда почую ложь. Она щиплет мне ноздри. – Он поморщился.

Даже сейчас лицо этого негодяя казалось безупречным. Поистине дьявольское отродье.

Флинн ненадолго прикрыл веки. Два раза. Баттори сокрушенно вздохнул.

– Опять нет? – Баттори стер с губ Флинна кровь и попробовал ее на вкус. – Ты мне соврал. – Он недобро сузил глаза.

Раздался звонок. Навязчивая мелодия доносилась из кармана Баттори. Он отвлекся, выпрямился и отошел на несколько шагов. Но Флинн все равно слышал, о чем тот говорил по телефону.

– Да, мистер Баедд, я его нашел, – елейным голосом произнес Баттори. – Нет, конверта при нем нет. Говорит, что потерял. У кого он – не знает. – Он со скучающим видом принялся рассматривать свои туфли. – Еще сказал, что не заглядывал в конверт, но я уверен: врет как дышит. Хотя, признаться, дышать ему осталось ох как недолго.

Баттори обернулся и смерил Флинна оценивающим взглядом, точно мясник тушу, прикидывая, как бы разделать получше.

– Нет, привезти не смогу. Этот бельчонок больше не жилец. Наслаждается последними минутами. Нет, я ничего не делал, мистер Баедд, он сам угодил в капкан своей глупости. Да, от тела я избавлюсь, не переживайте, шеф. Все сделаю по высшему классу. До связи.

Флинн закатил глаза. Все. Это конец. Баттори отправился к своему автомобилю. Скоро он вернется и избавит его от мучений. Флинн последний раз смотрел на этот мир, пытаясь запомнить каждую мелочь. Он не знал, существовало ли что-то по ту сторону, но ему очень хотелось верить, что за гранью его ждала не бесконечная тьма.

Одновременно с этими мыслями на мосту возникла чья-то фигура. Это был не Баттори. Незнакомец, одетый в черное двубортное пальто, немигающим взглядом смотрел на Флинна. В сознании зажглась крохотная надежда, что этот человек поможет ему, но она тут же угасла. В глазах мужчины читалось абсолютное равнодушие.

Флинн кричал и бился в своей голове, как в клетке. Он хотел вскочить, убежать, но груз боли не давал ему пошевелиться.

– Ты умеешь плавать, бельчонок? – спросил вернувшийся Баттори. В руках он держал веревку. – Надеюсь, что нет. В любом случае тебе это уже не поможет.

Он улыбнулся, обнажая ряд белоснежных зубов. Хоть в рекламе снимай.

– Честно говоря, я бы мог тебя спасти. Твоя смерть нам не очень выгодна: долги сами себя не отдадут. Можно было бы тебя подлатать, а потом допросить. Уверен, что Громила Гейп из твоей светлой головушки достал бы все нужные воспоминания. Но делать я этого не буду. А знаешь почему? По-то-му что ты мне соврал, – по слогам проговорил Баттори. – Один маленький обман будет стоить тебе жизни. Я же говорил, что ложь щиплет мне ноздри, а это такое гадостное ощущение. Истинная мерзость.

Один конец веревки Баттори привязал к ногам Флинна, а другой – к его мотоциклу, лежавшему на краю моста.

– Ты мне всегда нравился, бельчонок. И в знак этого я не буду связывать тебе руки. Ты сможешь выбраться. Хотя я не думаю, что у тебя хватит сил и воздуха в легких, но если вдруг получится, то обещаю больше не преследовать, а если же нет, – Баттори выдержал театральную паузу, – то передавай мои наилучшие пожелания Господину Смерти.

Он с искренней и светлой улыбкой толкнул мотоцикл. Чертов Баттори!

Последним, что увидел Флинн перед падением в воду, был бесстрастный взгляд незнакомца в двубортном пальто. До того, как утонуть в реке, он утонул в черных глазах самой Смерти.

Флинн ничего не видел перед собой: вода в реке была очень мутной. Он больше не задыхался. Вернее сказать, он больше не дышал.

– Долго собираешься плавать? – прозвучал спокойный голос.

Странно, Флинн думал, что люди не могут разговаривать под водой.

– Всплывай уже, – тихо сказал все тот же голос.

Он сделал пару мощных гребков, но остался на месте, так как все еще был привязан к своему мотоциклу.

– Все самому приходится делать…

Флинна поймали на невидимый крючок и потащили наверх. Когда он пробкой вылетел из реки, его немой крик перешел в оглушительный рев. Он высоко взлетел, а затем шмякнулся на мост. Флинн лежал на спине, широко раскинув руки и ноги. Он чувствовал себя морской звездой, выкинутой на берег. Черная тень накрыла его. Из груди вырвался хриплый стон.