Расколотый Трон - Алексей Александрович Иванов

«Теневой клинок» продолжал тянуть из него силы, но Нарт не стал его развеивать. Слишком эмироемкая техника. Создать ее второй раз он просто не сможет, а глупцов, пренебрегших «доспехом», среди неизвестных врагов уже не осталось.

А нападающие непросты. Чувствуется в них выучка и дисциплина. Клановые бойцы или тени? Добив своего же раненого, они сбились в тесную группу и молча продолжили движение вперед, постепенно переходя на бег, пока очередной «морок» не заставил одного из них споткнуться.

Последовавшая за этим ругань была для Нарта словно музыка.

Проклятье, но где эта стража, когда она так нужна?!

- Мне нужно их отвлечь, малыш, - вздохнул он, погладив махнувшего хвостом пса. – Молчун, взять!

Грозно и зло рыкнув, волкодав бесстрашно бросился через кусты в свою последнюю атаку.

- Хороший был план, братец, - сказал Тибер Бадрису, когда Тар вместе с Кэрой покинули парк императорского дворца, спеша вернуться в Зеленый двор. – Но зачем тебе это понадобилось?

- Не понимаю, о чем ты? – отозвался тот, пытаясь разыграть полное недоумение.

Тибер бросил взгляд за спину, убедился, что Эльгери отошла на достаточное расстояние, понизил голос и пояснил:

- Ты дерьмовый актер, мой воинственный братец. Учись у Лорса. Вот где настоящий талант! Устроить ссору с лари Кэрой, чтобы спровоцировать Тара – ход некрасивый, но хороший, признаю. Сам бы ты до такого не додумался, умишка не хватит, - продолжал рассуждать Тибер, немало не заботясь о том, что младший двор Бадриса может их услышать. - Значит, императрица Медея. Эхо былой любви?

Бадрис вспыхнул. Как смеет это красное ничтожество смеяться над Синим двором?

- Заткнись! Иначе…

- Что? – Тибер заинтересованно склонил голову на бок, словно филин.

Этот вопрос, а особенно шутливо-пренебрежительный тон старшего брата окончательно взбесил Бадриса.

- Трус и подлец! Я вызываю тебя на тренировочный бой!

И плевать на возможные последствия! Да и кто вступится за это недоразумение, по какой-то нелепой прихоти судьбы считающееся принцем? Красный двор? Даже императрица Лиара считает своего сына мозолящим глаза ничтожеством. Да одно его существование бросает тень на Красный двор! Плюс вызывающе-непристойное поведение и злые шутки, благодаря которым Тибер обзавелся массой недоброжелателей.

Да, дуэли в империи запрещены. Но тренировочные поединки мало чем от них отличаются. Убить в ходе них сложно, защитные руны тренировочных полей не позволят, а вот покалечить - запросто. Особенно если поставить себе именно такую цель.

- Мой горячий, но недалекий младший брат, - вздохнул Тибер, постучав по лбу средним пальцем. - Мой ответ в начале твоего вызова!

- Что?

- Раз я трус и подлец, - в очередной раз сокрушенно вздохнул Третий принц, переходя на менторский тон учителя, объясняющего нерадивым ученикам прописные истины, - то я просто не стану принимать твой вызов? Бывай!

Издевательски помахав ладонью, он развернулся на каблуках и поспешил вернуться к фонтану. Пусть Кэра улизнула с приема, но еще оставалась Эльгери ати Унсан. Возможно, астшанка любит танцы?

- Одно твое слово, я подстерегу его в темном уголке и переломаю ноги, - вполголоса предложил Бадрису верный Рас.

- Нападать на принца, да еще и на императорском приеме? – удивился Бадрис наивности друга. - Боюсь, тени моего отца тебе этого просто не позволят.

Может дракон и стар, но он все еще дракон. Не стоит дергать его за хвост, находясь в его логове.

- Позже, в городе, - пояснил Рас, бросив опасливый взгляд по сторонам, словно вездесущие императорские тени могут их подслушивать. - Никто не узнает.

- Многие пытались, но никому это не удалось, – вздохнул Бадрис. Гнев оставил его, осталось только глухое раздражение. А раздражать Тибер умел. Единственный его талант. – Не ты первый хочешь проучить Третьего принца. Красный двор, Синий двор, кланы – многие хотели бы сделать то же самое. Но калека скользкий, словно змея. А опасность чует лучше любой крысы.

- И все же, я попробую, - сказал Рас.

- Мешать не буду, - пожал плечами Бадрис. – Но никаких нападений в стенах Белого города! И сообщи моей матери, что ничего не получилось. Хотя… не надо, я сам это сделаю. А ты займись мечами, - он небрежно кивнул на руки друга, все еще сжимавшие два тренировочных меча, один из которых был совсем не тренировочным, а прекрасно заточенным клинком, еще и зачарованным на прочность и остроту

Провоцируя Тара Валлона, Бадрис не видел ничего зазорного в том, чтобы несколько уровнять шансы. На победу он не рассчитывал. Если разрыв в одну ступень еще можно как-то компенсировать с помощью артефактов, зачарованного оружия или брони, то пятая ступень против седьмой – без шансов. Но есть ли эта седьмая ступень у искалеченного драконом Первого принца?

Слухи на этот счет ходят разные. А донесения шпионов ничего не проясняют, внося еще большую сумятицу. Одни считают, что Тар Валлон уже давно превзошел свою седьмую ступень в любимой школе льда. Некоторые так и вовсе говорят, что он догнал по силам стареющего императора. Другие наоборот считают, что Первый принц ослаб. Не сильно, но все же. А даже если не ослаб, то неспособен выдержать долгую схватку.

Искать мать Бадрису не пришлось. Покинув тронный зал, в котором, судя по льющейся через открытые двери в сад музыке, начались танцы, Четвертая императрица дожидалась сына на террасе.

- Судя по твоему хмурому и не побитому виду, у тебя ничего не получилось, - заметила Медея, поигрывая новинкой из Вольных городов – богато украшенным веером.

Черноволосая, гибкая, с большими изумрудными глазами и влажными, чуть припухшими, словно только что целованными губами, она не зря считалась одной из первых красавиц империи.

- Этот план не нравился мне с самого начала, - отозвался Бадрис, небрежно облокотившись на перила террасы рядом с матерью. - Да и низко это провоцировать девчонку.

- Ты хочешь получить трон, оставаясь в белых перчатках? – выгнула точеную бровь императрица. - Нет, мой дорогой, привыкай возиться в крови и дерьме! Его будет много, - жестоко добавила она.

- А ты хочешь узнать силу Первого принца или отомстить своему бывшему любовнику? - поинтересовался Бадрис и закатил глаза, заметив, как изменилась мать. - Не делай такое удивленное лицо, мама. Стоило ему вернуться и весь императорский двор вспомнил про твою связь с Первым принцем!

Последнее было откровенной ложью. Тибер не в счет! Калека бьет редко, но выбирает самые болезненные точки. Но Бадрис вырос, на этих слухах. Эту застарелую обиду он всегда чувствовал особенно остро, а теперь и подавно. И выплескивал на мать боль своих детских воспоминаний.

Небрежный, но довольно сильный шлепок веером по щеке стал для него полной неожиданностью.