Венец Гекаты - Наталья Александрова

— Наше первое правило — идти навстречу любым пожеланиям клиента! — проговорила она многообещающим тоном.

Увидев несомненный интерес в глазах женщины, Дмитрий Алексеевич отказался от своего первоначального плана и решил действовать напрямую.

— Я сотрудник Эрмитажа, — он представился и протянул женщине свою визитку. — В мои руки попали документы, из которых явствует, что вскоре после революции в этот особняк были переданы некоторые предметы мебели из дворца Нарышкиных. Так вот, я хотел бы узнать о судьбе этих предметов и обсудить с нынешними владельцами здания: не хотели бы они продать эту мебель музею?

— Эрмитаж! — воскликнула дама, не сводя со Старыгина слегка затуманившегося взгляда. — Какая у вас, должно быть, интересная работа! Вы каждый день проходите по этим прекрасным залам!.. Каждый день видите шедевры Веласкеса и Айвазовского!..

Она порывисто сняла очки, поправила волосы и как бы нечаянно расстегнула верхнюю пуговку розовой блузки.

«Ну что за напасть, — подумал Старыгин, невольно отодвигаясь вместе со стулом. — Ну отчего на меня непременно западают дамы бальзаковского возраста?»

Сам Дмитрий предпочитал женщин до тридцати, среди которых он пользовался не слишком большим успехом, и поэтому энтузиазм собеседницы немного раздражал и отпугивал его.

— Веласкеса у нас, к сожалению, нет, — пробормотал он, еще немного отодвинувшись от дамы, — а Айвазовский не у нас, а в Русском музее.

— Это совершенно неважно! — воскликнула та, также немного отодвинувшись от своего стола — только для того, чтобы закинуть ногу на ногу, предоставив Старыгину возможность полюбоваться ее коленями. — Я готова помочь вам во всем! Готова сделать для вас все, что в моих силах!

Колени были красивые, округлые, но Дмитрий Алексеевич остался к ним равнодушен.

— Так с кем бы вы посоветовали мне поговорить на эту тему? — напомнил он о цели своего визита.

Почувствовав холодок в его голосе, дама несколько огорчилась, но не потеряла надежды. Достав из ящика стола перламутровую пудреницу, она двумя широкими взмахами подправила макияж и снова водрузила на нос очки.

— Я бы очень хотела быть вам хоть чем-то полезной, — проговорила она низким, слегка задыхающимся голосом. — Но, пожалуй, по этому вопросу вам лучше поговорить с Андреем Виссарионовичем. Он — наш старейший сотрудник и знает об этом здании буквально все!

Она снова придвинулась к столу, чуть склонила голову к плечу, заправив за ухо случайно выбившуюся прядь, и повторила с тайной надеждой:

— Так вы уверены, что я больше ничем не могу вам помочь?

— Уверен! — Старыгин вскочил со стула. — А этот Андрей Виссарионович… где я могу его найти?

— Если он не уехал по клиентам, то вы найдете его в двенадцатом кабинете. Это налево по коридору.

Дама разочарованным взглядом проводила Старыгина и погрузилась в свои бумаги.

Старыгин свернул налево и почти сразу оказался перед дверью, на которой стоял номер двенадцать.

Кроме того, на этой двери красовалась табличка с именем владельца кабинета. Красивым строгим шрифтом на ней значилось: «Вице-президент компании Бромелиус А. В.».

В первый момент Старыгин не поверил своим глазам.

Он еще раз перечитал надпись на табличке.

Все было верно, глаза его не обманули: фамилия вице-президента была действительно Бромелиус!

«Ну надо же! — подумал Дмитрий Алексеевич. — Каких только совпадений не бывает на свете! Или… или это не совпадение?»

Он постучал в дверь кабинета, не услышал ответа и, толкнув створку, вошел.

За столом сидел крупный краснощекий мужчина средних лет, с окладистой бородой, в которой серебрились нити седины. Будь на нем еще и красная, отороченная мехом шуба и высокая шапка, его вполне можно было бы принять за Деда Мороза или его западного коллегу Санта-Клауса, но вместо шубы на нем был темный итальянский костюм в узкую полоску, свидетельствующий о неплохом материальном положении господина Бромелиуса.

На столе перед ним стояла какая-то фотография в красивой металлической рамке. Сама фотография Старыгину не была видна, но он предположил, что это — дети или, возможно, любимые внуки Андрея Виссарионовича.

Хозяин кабинета разговаривал по телефону, прижимая трубку плечом к уху, и что-то записывал в блокнот. Увидев Старыгина, он глазами показал ему на стул и проговорил в трубку:

— Ну, Володечка, я все понял! Сделаю в лучшем виде, не сомневайся! Душа моя, я тебя когда-нибудь подводил? Нет? Значит, и сейчас не подведу, не сомневайся! А сейчас извини, у меня клиент!

Положив трубку, он поднял глаза на Старыгина и стал еще больше похож на Деда Мороза, который как раз собирается развязать мешок с подарками.

— Вы от Витеньки Скороходова? — проговорил он жизнерадостным басом и, не дав посетителю ответить, зарокотал: — Замечательный мужик, чистое золото! Познакомились мы в руководстве профсоюза энергетиков… Мы с ним через огонь и воду прошли, и я ни разу Витеньку не подвел, все было в лучшем виде! И вас мы не подведем, душа моя, не сомневайтесь! Все будет в лучшем виде! И выплаты, и бонусные программы… У нас ведь как: наше первое правило — идти навстречу любым пожеланиям клиента!

— Да, она тоже так говорила… — растерянно пробормотал Старыгин, невольно покосившись на дверь.

— Кто — Леночка? — Бромелиус добродушно расхохотался. — Она — женщина замечательная, чистое золото, но вы бы, душа моя, видели ее мужа… впрочем, это не наше дело. Итак, душа моя, какая вам нужна страховка? Обязательная, добровольная? Витенька у нас страхуется во всех доступных формах — и всегда доволен! И имейте в виду — для всех крупных клиентов у нас предусмотрены замечательные бонусные программы! Будете довольны!

— Вообще-то я не от него… — попытался вклиниться Старыгин в монолог хозяина.

— А, так вы не от Витеньки? Вы, наверное, от Петюни Симановского? Золотой мужик! Познакомились мы с ним в управлении химической промышленности. Мы с ним столько соли съели… Мертвое море можно засолить!

— Нет, я и не от него. Я сам от себя.

И Старыгин положил на стол перед Бромелиусом свою визитку.

Тот ознакомился с ее содержанием и пришел в еще больший восторг:

— Эрмитаж? Так это же замечательно! Мы вас застрахуем по самой льготной программе! Это ведь честь для любой страховой компании — заполучить такого знаменитого клиента! Самая лучшая реклама для нас!

— Я вообще не по поводу страховки, — и Старыгин изложил цель своего визита в той же редакции, которую перед тем выдал любвеобильной даме.

Если Бромелиус и расстроился, то он никак этого не показал.

Напротив, он оглядел посетителя с новым интересом и проговорил, немного понизив голос:

— Ну, конечно, настоящей дворцовой мебели вы здесь не найдете. Вы же понимаете — война, блокада… кроме того, в первые годы после революции здесь помещался детский дом, а детдомовские обитатели — это настоящие разбойники!