Смерть или слава - Сэнди Митчелл

Я, конечно же, уже видел подобные, и не раз, но они всегда казались мне довольно странными приспособлениями. Вместо оружия эти шагающие машины были снабжены набором механических захватов, предназначенных для того, чтобы поднимать и переносить тяжелые грузы, а также массивным противовесом, привешенным за спиной, подобно камнебетонному рюкзаку.

— Как только мне удастся завести и разогреть его, мы все погрузим мгновенно.

Не было нужды спрашивать, кто, по ее мнению, будет пилотировать эту штуковину, потому как она буквально поедала ее обожающими глазами, так что я сделал себе мысленную заметку найти важное и срочное дело где-нибудь вне открытого пространства склада, как только она начнет баловаться с этой игрушкой.

— Рад слышать, — произнес я. — Как наши машины?

— Как всегда, не лучше и не хуже, — откликнулась она, и это звучало очень верно в отношении орочьих развалюх. — Мы крайне вовремя загнали их в укрытие. Алдиман и Лидди как раз проводят общую диагностику.

После секундного недоумения я понял, что она говорит о своих помощниках, которые, насколько можно было понять, продвинулись несколько дальше простого откручивания гаек (конечно же, к концу нашего путешествия на обоих появились значки в виде шестерен, и, кажется, они начали полагать себя технопровидцами во всем, кроме формального посвящения[73]).

— А что из имперского тут есть? — спросил я.

Фелиция пожала плечами, с явным усилием и нежеланием отрываясь от своей большой игрушки.

— У нас теперь имеется пять «Химер», и все они в достаточно хорошем состоянии, учитывая, как их эксплуатировали. Им не помешал бы текущий ремонт, но сейчас возможности для этого нет. — Она пожала плечами, и механодендрит хлестанул в унисон за ее спиной. — Если я правильно понимаю, времени у нас не много.

— Вы понимаете правильно, — заверил я ее. — Мы должны выдвинуться отсюда не позднее завтрашнего утра.

После некоторого обсуждения мы с Пирсом и Тайбером решили, что ближайшее скопление орков должно было ожидать возвращения своих рейдеров около сегодняшнего полудня и начать шевелиться лишь к следующему рассвету, если собирались всей массой сняться и выяснить, что же с ними произошло. Конечно, ни то ни другое не было с надежностью верным предположением, но в наших обстоятельствах рисковать мы не хотели.

— Сможете выпотрошить этот склад к тому времени?

— О да, — отозвалась Фелиция с несколько большим энтузиазмом, чем тот, что мог бы внушать мне спокойствие, и я покинул ее, чтобы найти вокс-оператора отряда Пирса, стремясь убраться прочь прежде, чем техножрица заведет свой погрузчик.

Связист оказался тощим, болезненного вида бойцом, насколько я могу припомнить, и встретил меня на пандусе командной «Химеры», как и было оговорено, при этом выказывая все признаки недоумения по поводу того, положено отдавать честь комиссару или нет. В конце концов он пришел к компромиссу, изобразив некое незаконченное движение рукой, на которое я не замедлил ответить полным парадным салютом, добавив достаточно дружелюбную ухмылку, дабы не слишком его запугать.

— Все готово, — заверил он меня и пропустил в уютное нутро бронетранспортера, прочь от постепенно стихающего ветра.

Внутри было немного теснее, чем в обычной модели, потому что часть объема кузова была отведена для ауспика и дополнительной аппаратуры связи, к которой меня и пригласил Маркони, связист. Мне приходилось иногда бывать в командной машине Мострю, так что я был знаком с внутренним расположением приборов — хотя, конечно же, в этой было достаточно небольших отличий — и уверенно занял свое место рядом с хозяином аппаратуры.

— Все, кто находится в зоне досягаемости, должны каждые две минуты слушать возможные передачи.

Это был еще один постоянный приказ-инструкция, оставшийся с начала вторжения, и, надо сказать, он пришелся весьма кстати. С мощностями передающей станции командной «Химеры» я мог достичь ушей возможных союзников в радиусе гораздо большем, чем позволяла переносная станция Гренбоу (которая теперь почила с миром, после того как Фелиция отслужила над ней соответствующую заупокойную).

— Благодарю, — откликнулся я, вводя свой комиссарский код.

Учитывая то скептическое отношение, которое я встретил у Тайбера и Пирса, с самого начала следовало установить формат передачи, возможный лишь для моего положения, чтобы по мере сил оградить и нас, и ее получателей от множества противоречий. Маркони посмотрел на хронограф, подкрутил какие-то рукоятки и переключатели и кивнул мне:

— Вы в эфире.

— Передает комиссар Кайафас Каин, для всех имперских боевых единиц, кто может меня слышать, — произнес я, стараясь наполнить голос легким ожиданием полного подчинения, как меня тому учили в Схоле. — Общий сбор на базовом складе «Сигма двенадцать» к завтрашнему утру. Конец передачи.

Я кивнул Маркони, и он сразу же заглушил передатчик. Мы добрые двадцать минут вслушивались в разряды статики, но никакого ответа не было, даже удивленного «Вы сказали „комиссар“, мы не ослышались?», которого я наполовину ждал.

Маркони ухмыльнулся в мою сторону.

— Хорошая вокс-дисциплина, — произнес он. — Тем меньше зеленокожие могут услышать.

— Или так, или никого уже не осталось, чтобы дисциплину нарушить, — произнес я, стараясь, чтобы это прозвучало как шутка.

Как оказалось, мои страхи оказались необоснованны. Первый из разрозненных отрядов выживших прибыл вскоре, еще до полудня, добавив к нашей разношерстной компании еще пару «Химер» и больше дюжины солдат. С ними у нас образовался почти полноценный взвод, если добавить выживших из отряда Пирса, не говоря уже о том, что теперь по крайней мере одну «Химеру» мы могли использовать целиком и полностью для транспортировки различных припасов. Я оставил сержанта разбираться с новоприбывшими, дабы обсудить насущные вопросы интеграции нашей цепи командования с Пирсом и Тайбером, после чего направился еще за одной чашкой рекафа.

Так получилось, что по пути я столкнулся еще и с Норбертом, который, очевидно, искал того же, что и я, и потому присоединился ко мне за общим столом.

— Это прямо-таки зигзаг удачи, — заявил он, разворачивая ко мне планшет данных. — Теперь я могу распределить часть наших запасов топлива и амуниции в полностью бронированную машину. Так меньше шансов, что их подорвет шальной снаряд.

Конечно, в этом был известный риск, потому что одно хорошее попадание крак-ракеты или энергетического заряда заставило бы нас потерять значительную часть и того и другого, но у зеленокожих, кажется, не было большого количества подобных орудий. Так что это было определенно безопаснее, чем везти крупные части наших взрывчатых запасов в полуоткрытых орочьих штуковинах.

— А что касательно остальных припасов? — поинтересовался я.