Гороскоп птицы Феникс - Дарья Донцова

– Возможно, – согласился Макс, помогая мне снять куртку. – Но есть маленькая деталь. Откуда дизайнер собачьих нарядов узнала эту давнюю историю? Кто ей сообщил про то, что случилось двадцать лет назад?

В моем кармане зазвонил телефон. Я посмотрела на экран, удивилась и нажала на него.

– Лампа, это вы? – спросил чуть запыхавшийся женский голос.

– Добрый день, Регина Павловна, – ответила я.

– Можете ко мне приехать? – продолжала Львова.

– Что-то случилось?

– Я упала, – коротко сказала пожилая женщина, – головой ударилась. Не сильно, но наложили пару швов. Меня толкнули в метро, сбросили с платформы. Я чудом жива осталась. Но видела, кто это сделал, и могу назвать имя.

– Скоро будем у вас, – пообещала я, снова натягивая куртку.

Домой мы вернулись очень поздно.

– Ты бледная, как привидение, – сказал Макс, когда я вышла из ванной.

– Голова невероятно болит, – прошептала я, – выпила уже четыре таблетки, и никакого толку.

– Попробуй фонарь, который тебе в фирме «Вукс» подарили, – предложил муж.

– Хорошая идея, – кивнула я. – Можешь его зарядить?

Утром я проснулась совершенно здоровая и сказала мужу:

– Просто волшебный ночник!

– И пахнет очень приятно, – согласился супруг. – Давай только поставим его не на тумбочку, а на консоль. Боюсь, ты ночью можешь ненароком его скинуть, ведь часто во сне руками двигаешь.

Муж взял в руки ночник.

– О, смотри, ножки-то столешницу поцарапали!

– Да, и правда, – сказала я и задумалась. – Где-то такие же следы мне на глаза попадались… Вспомнила!!!

Прошла неделя. Все семь дней мы с Максом и Виктором были заняты так плотно, что порой не оставалось времени даже попить кофе.

Киса ходила в садик, а по утрам весело рассказывала мне, что по ночам по квартире бегают барсуки, ругаются, дерутся и вообще ведут себя безобразно. Малышка показывала мне домик и говорила:

– Видишь, тут все раскидано? Сегодня дедушка и бабушка ночевали дома, а за завтраком друг в друга посудой кидались.

К сожалению, Киса вдруг начала употреблять бранные слова, мне это совсем не нравилось. Я отлично помнила, как игрушечная семейка скандалила один раз в нашей с Максом спальне, поэтому пару раз просила мужа:

– Барсуки носятся ночью по комнатам, сделай что-нибудь.

А он смеялся:

– Малышка видит яркие сны. Тебе тоже настоящее побоище у нашей постели привиделось. Батарейки из пульта вынуты, значит, игрушки где-то валяются, без питания они не могут ни двигаться, ни ругаться.

– И откуда тогда Киса узнала столько плохих выражений? – парировала я. – Телевизор она не смотрит, айпада с интернетом у нее нет, наши ноутбуки запаролены.

Вульф пожал плечами.

– Девочка посещает сад, а там разные ребята.

– Мы отдали Кису в платное учреждение, – напомнила я, – не в муниципальную группу, где на одну воспитательницу сорок детей.

– Если в семье есть деньги, это не является гарантией того, что отец не станет обзывать жену «безмозглой курицей» или даже как-нибудь похлеще, а жена не бросит в него табуреткой, сопроводив это нецензурными выражениями, – усмехнулся Макс. – Поговори с директрисой садика, обсуди проблему с ней.

На следующий день я сказала Инге Федоровне, что, похоже, в подведомственном ей учреждении моя Киса набралась непечатной лексики. Честно говоря, ожидала услышать в ответ, что все сотрудники детсада ангелы во плоти, но заведующая смутилась.

– Понимаете, в группе Кисы есть мальчик Родион Сколкин. Его родители с шумом разводились, и дома у них творилось бог весть что, каждый день скандалы, в которые были втянуты все родственники и друзья. Мальчик слышал много разных выражений и приносил их к нам. А его родители даже в моем кабинете драку затеяли, когда я их вызвала и сказала: «Ваш Родион матерится, а другие дети повторяют его перлы. Мне уже поступали жалобы, поэтому или вы возьмите себя в руки, или забирайте мальчика».

– Ребенка перевели в другое место? – с надеждой спросила я.

– Нет, – нехотя призналась Инга Федоровна. – Но весь наш коллектив старательно перевоспитывает юного матерщинника.

Я вздохнула. Похоже, Макс, как всегда, прав. Видимо, ругающиеся барсуки мне померещились. Или мне приснился яркий сон, когда кажется, что все происходит наяву. Киса большая фантазерка. Она увидела один раз, как игрушки колошматили друг друга, и до сих пор не может забыть, находится под сильным впечатлением от той сцены. А неприятные фразы в ее речи появились после общения в садике с мальчиком, родители которого потеряли ум и совесть.

Я провела с Кисой работу, попросила ее не повторять то, что говорит Сколкин.

– Так только барсуки ругаются, – отстаивала свои фантазии малышка, – Рома другое говорит.

Я подыскала веский аргумент.

– Игрушки плохо воспитаны, а ты нет. Девочке не пристало разговаривать таким образом. Это неприлично.

После нашей беседы Киса перестала вещать о ночных драках барсучиного семейства – или надо сказать «барсучьего»? – и я выдохнула.

Нине Еськиной неожиданно продлили командировку, она пока не вернулась, поэтому Роман Борисович все еще живет у нас. Профессор с упоением кормит своего студента сосисками и ждет, когда тот взбесится от однообразного рациона. Я капаю Барабану Сосисовичу в глаза и угощаю его сыром за терпение. Муся и Фира ждут, когда портниха сошьет им наряды и привезет их на примерку. В общем, все дома хорошо. Вот только Антонина до сих пор ничего не ест, но она бодра, весела и… толстеет. Психотерапевт Сергей уверяет, что бодрости чхуне придают его сеансы, он ходит к нам теперь каждый день. Причем увеличил время сеансов, соответственно, цена за визит тоже возросла.

В среду в час дня к нам в офис приехали Елизавета, Никита и Юрий Михайлович Волковы.

– А где Екатерина Андреевна? – спросила я.

Волков махнул рукой.

– Она всегда опаздывает.

– Если хочешь, чтобы мать пришла в полдень, позови ее к десяти утра, – засмеялся Никита.

– Просто тетя Катя очень занята. Она ведь владелица магазина, у нее полно дел, – встала на защиту свекрови Лиза.

И тут в комнату вошел Сергей Бурков, сын Ларисы Алексеевны. Он окинул взглядом присутствующих, поздоровался и сел на диван. Волковы хором ответили: «Добрый день». На их лицах не отразилось ни волнения, ни удивления, ни тревоги. Члены семьи явно не знали пасынка педагога Шляпина. В комнате стало тихо.

– Давайте представлю вам наших сотрудников, – нарушил молчание Вульф. – С Евлампией многие из вас уже знакомы, слева от меня наш эксперт Федор Леонов, справа детектив Виктор Глебов.