Тиргартен - Георгий Зотов

Немец небрежно плюнул в сторону противника. Комаровский взял винтовку из рук ближайшего трупа и выстрелил от живота, не целясь. Офицер рухнул на колени, благодаря чёрной форме не было видно, куда именно попала пуля. На губах выступила кровь, потянувшись вниз клейкой нитью. Сергей закинул винтовку за спину, приблизился к эсэсовцу. Взял его за волосы одной рукой, другой равнодушно перерезал горло. Вернувшись, он не обнаружил Мэддока и Лютвица и понял, что произошло.

Подойдя к осевшему на пол британцу, Комаровский сказал:

– Хватит уже в кошки-мышки играть. Ты нам всё это время зубы заговаривал? Дисней ведь не просто так перемещается туда-сюда… Я читал Герберта Уэллса. Нужно приспособление, механизм. Где находится это… как его… логово? Скорее всего, здесь, правильно? Вариантов немного. Либо совсем недалеко, либо на этой же вилле, вместе с коллекцией голов. Диснею нужно будет скрыться, когда наши войска займут Берлин. Он не говорит по-русски, занимает должность с приставкой «фюрер», сгоряча могут и к стенке поставить. Значит, переключатель времени тут. Показывай, блядь.

Мэддок с ненавистью смотрел на Сергея и молчал.

Комаровский вздохнул. Британец был ранен в руку, лицо расквашено, выбиты зубы, во время избиения Сергей стопроцентно сломал ему одно или два ребра. После очень короткого размышления, куда противника всё же можно ударить, Комаровский не нашёл других вариантов – и весьма ощутимо ткнул Мэддока в район мошонки. Тот застонал, испуская кровавую слюну.

– Наши страны в этой войне союзники, ублюдок… – прохрипел он.

– Ты мне не союзник, – флегматично сообщил Сергей. – Сам тварь, и работаешь за деньги на другую тварь, которая здесь девок режет. Я тебе честно скажу: защищай ты маньяка, охотящегося за эсэсовцами, я бы ещё и помог. А его убить надо. Если он уйдёт, возможно, через свою машину захочет Союз посетить, леса у нас хорошие, и бабы красивые. Поэтому говори: где конкретно в этом доме находится устройство для перемещения? И не ври, что оно в другом месте. Всё под боком. И коллекция мёртвых голов, и путешествия в свою эпоху. Парень ведь богатый, привык к комфорту…

Мэддок сплюнул в руку крошево зубов.

– Хорошо… я покажу.

Он вдавил ладонь в стену, делая упор на все пять пальцев, согнув их в фалангах. Открылся прежде незаметный тайник, скрывающий массивный механический замок с шифром. Британец несколько раз повернул железное колесо – три раза влево, четыре раза вправо. Дважды вдавил внутрь. Металлические двери распахнулись двумя створками, как крылья бабочки. Лютвиц и Комаровский замерли на пороге. Луч фонаря выхватил пол, устланный человеческими черепами. «Боже, – передёрнулся Вольф. – Пройсс не врал».

Мэддок искоса бросил на них взгляд. Через мгновение он нажал что-то внутри комнаты и быстро отступил. Оба его противника и глазом не успели моргнуть, как вновь оказались перед запертой дверью-сейфом, а их противник находился в безопасности за толстенными листами брони, пробить которые не смогло бы и орудие прямой наводкой.

…Через час, устав повторять комбинацию на замке, набранную ранее Мэддоком, Вольф бессильно сел на пол. Видимо, бронированная дверь имела функцию специальной блокировки изнутри, чем и воспользовался британец. Комаровский выматерился – в который раз за последние десять минут, однако замок это не поколебало. Каждый ругал себя на чём свет стоит, что не среагировал быстрее. Теперь Мэддока было не достать. И вместе с исчезновением спецназовца оборвалась нить, ведущая к убийце.

– Как мы поступим? – спросил Лютвиц, не глядя в лицо Сергею.

– Будем искать Диснея.

– По-моему, лучше подождать здесь: ведь тут находится механизм перемещений, и убийца обязательно придёт. Ему некуда деваться – домой-то возвращаться надо.

– Мэддок тебя, видимо, контузил бутылкой, – поморщился Комаровский. – Ты думаешь, подъехав к своим атлантам, увидев семь трупов у порога и развороченную дверь, Дисней с удовольствием заглянет и позовёт нас с тобой повеселиться в пивную?

– Сколько трупов?

– Семь.

– Я в тебе не сомневался.

– И в гостиной ещё шестеро, если ты забыл. Так вот, он войдёт сюда только во главе хорошо вооружённой армии. А её взять неоткуда. И в памяти – пример Бруно Пройсса, попавшего в засаду. Вряд ли Хозяин повторит ошибку этого мудака, парень умнее. Дисней скроется, будет выжидать… Но мы его точно поймаем.

– И как ты собираешься искать Диснея, Зергиус? Разве легко найти человека в городе?

– Ты витаешь в облаках, как камарилья вашего сучьего Гитлера. Берлин уже не город. Это набор из нескольких улиц и пары районов под властью последних частей СС и фольксштурма. С каждым часом их территория сокращается. Нам нужна новая форма, – Комаровский скептически посмотрел на простреленный в десяти местах мундир, – с этим проблем не возникнет: кто-то из тринадцати убитых подойдёт по размеру. Поэтому предлагаю следующее – мы начинаем финальный розыск Диснея. Скорее всего, он нашёл новую жертву и отсиживается где-то в ожидании часа, когда сможет поохотиться. А вести охоту, кроме как на уцелевшем от обстрела участке парка Тиргартен, ему негде. Он не упустит последнюю возможность пополнить коллекцию.

…Комиссар и лейтенант осмотрели тела солдат, потом вышли на улицу, обыскивая трупы в поисках патронов и гранат и прикидывая размер формы. Гауптштурмфюрер не испытывал никаких эмоций, видя мёртвых соотечественников. «Возможно, это неправильно… – спокойно думал Вольф. – И ещё год назад я бы сожалел. Но в данный момент мне всё равно. Мы должны ликвидировать Диснея, а они нам мешают. Я безумен? Что ж, как и остальные граждане великой Германии». Улица была совершенно пуста – ни единого жителя (вероятно, спрятались в подвалах от снарядов), а советские части, от коих мертвецы собрались оборонять участок у особняка, либо ещё не дошли сюда, либо обогнули территорию, вклинившись в немецкую оборону с другой стороны. Не было даже птиц на деревьях, вороны и воробьи покинули «зону смерти». Лютвиц и Комаровский уверились: за ними никто не наблюдает.

Однако в этом они ошибались.

Я должен признаться, что существенно расстроен и испытываю лёгкое смятение. Не понимаете? Сейчас объясню. Подъехал к своему милому дому с атлантами, находясь в прекрасном романтическом настроении. Коллекция почти завершена, осталась ещё одна, последняя охота – и можно с чистой душой отбыть в свой небоскрёб в Цюрихе. Пожалуй, это было лучшее путешествие. Охота по всем правилам – профессионально подготовленная, грамотно организованная, с очень качественными трофеями. Ну и заодно – всегда мечтал своими глазами увидеть падение Третьего рейха, одно из самых масштабных событий в мировой истории. До капитуляции Берлина остаётся полных три дня, и он превращён в братскую могилу для лучшей армии Европы. Сегодня на моих глазах рухнул шестиэтажный дом, расположенный на Унтер-ден-Линден. Там целых десять дней кропотливо строили укрепления под руководством лучших инженеров, заливали проходы бетоном, устанавливали взрывные устройства – а русские взяли и за пять минут расстреляли эту крепость из гаубиц. Теперь на всех этажах гниют офицеры СС с пулемётами, а в подвалах завалены фольксштурмовцы, так и не использовавшие фаустпатроны. Оборванные, голодные и завшивевшие солдаты вермахта местами уже утратили волю к сопротивлению, толпами сдаются русским на Потсдамском и Ангальтском вокзалах. Я закрываю глаза и слышу топот их сапог, они выходят к смеющимся большевикам, машут белым флагом: «Иван, мы хенде хох!» Окружённый квартал Тиргартен напоминает горлышко бутылки – на узкой полоске земли, оставшейся под властью рейха, ещё уцелели флаги со свастикой. Из каждого окна огрызаются огнём, за баррикадами спрятались прыщавые юноши с винтовками, кое-где вермахт принимает самоубийственные контратаки. О да, это превосходно – положить всю роту под русскими «дегтярёвыми», а затем принять из рук генерала Железный крест в наспех оборудованном в туннеле метро штабе и, вне себя от радости, визгливо прокричать: «Хайль Гитлер!»