Тиргартен - Георгий Зотов

– А из какой винтовки убил моего напарника Дисней?

– Копия «Маузера». Моя задача – извлечь пули из тела твоего заместителя Хофштерна, это я и сделал в морге «крипо». Однако в чём проблема с Диснеем – парень не аккуратен. Как и большинство богачей, он не особо заботится, если насвинячит, – ведь есть же уборщик, готовый всегда вытереть за ним блевотину. Поэтому Хозяин стреляет, не раздумывая, какие последствия это может иметь в истории. Проблемы устраняю я. А без копии не обойтись – не всегда в эпохе перемещения легко достать профессиональное оружие. Скажем, настоящую «беретту» шестидесятых годов выпуска я покупал ему на «чёрном рынке». Вот с «Маузером» лучше взять копию – модель слишком старая, велика вероятность, что в нужный момент заклинит. Я надеялся, винтовка не понадобится, – Дисней предпочитает на охоте свой нож.

– Как ты узнал, что именно мы преследуем Диснея?

– (Смех.) Боже, и ты ещё называешь себя полицейским следователем? Хозяин следил за тобой, ведь директор «крипо» Панцингер давний друг оберфюрера Винтерхальтера. Он подробно рассказывал самому Диснею о методах поимки маньяка, и какой именно человек назначен вести твоё дело, и даже о том, что под тебя на службе копает оберштурмфюрер Рауфф… Хозяин был в курсе с самого начала. Видимо, той ночью ты поехал в Тиргартен без оповещения самого высокого начальства, иначе охотник не рискнул бы гонять Бэмби по лесу. Так вот, он позвонил мне по засекреченному телефону. Назвал правильный код. У нас условие – если его задержали полицейские и заставляют говорить, в коде меняются три цифры. Этот кретин Пройсс забыл вернуть Хозяину бронежилет. Моё задание состояло из двух фаз. Сначала запланировал разобраться с тобой и твоим новым приятелем. Я проинформировал Рауффа, что напарник Лютвица – большевик. (Смеётся.) И ведь не соврал. Хозяин, чудом не пристреливший нашего русского товарища в Тиргартене, сопоставил факты и сообразил: он и есть тот самый «иван», устроивший засаду на Пройсса у Тельтов-канала. Затем я пробрался в парк к трупу Бруно и обнаружил – «броник» исчез. Я, безусловно, расстроился.

– Настолько, что заминировал особняк? – осведомился Вольф.

– Он уже был заминирован, – возразил Мэддок. – С самого начала, едва Хозяин сюда вселился. Упреждаю ваш вопрос – нет, подорваться я не боюсь. Взрывчатка без спецсигнала – всё равно что пластилин, она не детонирует. Ну, я погулял по городу, заехал в рейхсканцелярию – давно хотел увидеть последние дни Третьего рейха, ещё когда смотрел фильм «Бункер». Глупость с моей стороны, но за такие вещи я и люблю свою работу. А потом догадался – бронежилет-то стопроцентно у вас, и значит, Рауфф с вами так легко не справится. Хозяин предупреждал, что ты затребовал адреса сановников, живущих вблизи от Тиргартена. Приехал сюда. Увидел взорванную дверь. Решил – вот и пришло время привести бомбы в действие. Опоздал. Кстати, кто именно из вас так удачно дал мне прикладом по голове?

– Это я, – застенчиво признался Комаровский. – Стоял как раз за деревом с повешенным старичком, осматривал окрестности. Меня не видно, а мне зато – отлично. Тут вижу тебя на велосипеде. Извлекаешь какую-то ерунду из ящика, крадёшься в полутьме. Не к добру.

Мэддок тяжело вздохнул.

– Меня поражает твоя беспечность, – картинно всплеснул руками Лютвиц. – Ты и на осмотр города поехал, и в рейхсканцелярию заглянул. Я бы вас, дураков, поймал в любом случае. У русских, к твоему сведению, есть поговорка: «Сколько верёвочке ни виться, всё равно конец будет». Старое правило полицейских – если маньяк не прекращает совершать преступления, рано или поздно он попадается. А Дисней останавливаться не хотел.

Стены комнаты содрогнулись от взрывной волны.

– Я это осознаю, – с олимпийским спокойствием кивнул британец. – Но всё просто: он Хозяин, моя работа – выполнение его заказов. Да, он делает плохие вещи. Фюрер немцев, которому осталось пара дней существования, творил штуки куда хуже – вы всей страной самозабвенно ему подчинялись и наслаждались своей покорностью. Гитлер – психически больной маньяк. Хозяин ничуть не лучше – разве что масштабами не вышел. Я ему не поклоняюсь. Я спокойно делаю свою работу – ну, как охрана концлагерей. Вы собственными руками задушили шесть миллионов евреев в газовых камерах, сожгли и повесили восемнадцать миллионов ни в чём не повинных русских и украинских крестьян и считаете – во всём виноваты не вы, а только один Гитлер. Признайся честно, разве никому из твоих соседей, сослуживцев, друзей не нравилось убивать? Они переоделись в чёрную форму только под угрозой расстрела? Джентльмены, в этом вся суть человечества – умерщвлять безнаказанно всех, кого захочешь. Да, Дисней – грёбаный маньяк, но он дарует мне путешествия во времени. Вы и представить себе не можете, что это такое. Боже, я словно нахожусь в фильме-блокбастере. Австро-Венгрия начала века, Третий рейх, Северная Америка тридцатых… Он платит за каждую командировку, а если мне приходится спасать его шкуру, я получаю премию в двадцать миллионов долларов. Это и в нашем столетии безумные деньги. Убьёте его вместе со мной – ну значит, так тому и быть, время наше кончилось. Я хорошо погулял.

Мэддок видел: оба в смятении. Откровенно не знают, что делать. Он ещё пару раз заработает по зубам, но убивать его наверняка не станут. А Хозяин обязательно тут появится, в том или ином качестве. Коллекционер ведь не уйдёт без трофеев.

Ему не хотелось признаваться, но нервозность нарастала.

– Откуда взялись эти маски? – поинтересовался русский, наклонившись над стулом. – Их трудно отличить от человеческой кожи. Они тоже привезены… из… будущего… или…

Комаровский не закончил фразу. Ему было плохо – лицо Елены плыло перед глазами, она смотрела на него тёмными провалами глазниц и улыбалась сгнившими губами. Мёртвый ребёнок, смеясь, тянул к отцу почерневшие ручки. Во рту проявился вкус крови.

– Конечно, из будущего, – пояснил британец. – Искусственная кожа, тоже новейшие разработки. Разница с настоящей видна только при специальном анализе. В две тысячи восемнадцатом году материал не слишком широко распространён, его применяют при серьёзных ожогах четвёртой степени. Ну и стоит безумно дорого. Однако у моего нанимателя нет финансовых проблем. Маски нужной персоны изготавливаются на заказ – и вот тут нельзя допустить ошибку, ведь его должны узнавать близкие. Как правило, берётся персона значительная, но не особо публичная, и без семьи – ведь на теле могут быть отличительные знаки в виде шрамов и родинок. Да и, извините, жена рассмотрит член и поймёт: в постели с ней вовсе не муж. Винтерхальтер подошёл идеально. Как обычно, мы прибыли сюда вместе с Хозяином – ближе к концу декабря сорок четвёртого, с готовыми масками. Они не вечны – материал изнашивается, всегда берём несколько штук.

– Ты подготовил для Хозяина плацдарм? – поинтересовался Лютвиц.

– Да, это моя работа, – кивнул британец. – На момент перемещения я в курсе, куда обратиться в первый день, чтобы снять дом в нужном районе. Заранее вычисляю по архивным документам расположение, удобства… Цена не важна, мы не торгуемся. Далее Хозяин ждёт на квартире, а я занимаюсь подготовкой к охоте. В «егеря» я сразу предложил Бруно Пройсса: ещё в две тысячи пятнадцатом году в архивах полиции нашёл его досье, где упоминаются пропажа жены и жалобы сотрудниц: я моментально смекнул, что к чему. Хозяин кандидатуру одобрил – тот самый человек, что ему и нужен. Мы обжились, попривыкли, я убрал Винтерхальтера, а Хозяин присвоил личность Хайнца и обратился в «Трудовой фронт» с просьбой снять ему эту виллу. На Бруно он вышел сам, и тот даже не колебался – захлебнулся от радости, что выпал такой шанс. Остальное вы знаете. Пятого апреля он вышел на охоту за своей первой здешней дичью.