Калинка-малинка для Кощея - Марина Комарова

Пока они бурно обсуждали Горыныча, Лель склонился к моему уху и шепнул:

– Ты что, действительно замуж вышла за… этого?

– Действительно, – шепнула я, покосившись на Кощеев и Горыныча. Ну и компания! Кто бы мог подумать, что в такой окажусь! Но тут же спохватилась. – А тебя действительно украл Горыныч?

– Действительно, – шепнул Лель и неожиданно улыбнулся.

Я недоуменно уставилась на друга. Нет, судя по выражению лица, не шутит. Но…

– Как?!

– Елька постаралась, – мрачно ответил он. – Впрочем, кратко лучше пусть Любим объяснит. – Он мотнул головой в сторону Горыныча.

Тот оживленно что-то рассказывал Кощеям, указывая на ледяные ходы. Потом поймал мой взгляд и вдруг улыбнулся, по-доброму так.

– Что, Калина-чудесница, хочешь много спросить да не знаешь, с чего начать?

Темнозар и Дивислав обернулись. Ничего не поделаешь, пришлось подойти к ним. Все же выяснить, что и как, сумеем потом. Сейчас важно выбраться отсюда. И параллельно, если судьба улыбнется, обезвредить мерзкую туманную Ткачиху. Сомневаюсь, что она будет в восторге от нашего побега.

– Первый вопрос: как отсюда уйти? – спросила я, поняв, что план по уничтожению Ткачихи лучше прорабатывать в безопасности и покое, а не у нее в логове.

– Вы с ней мысли друг друга читаете, что ли? – покосился Горыныч на Дивислава.

Тот приобнял меня за плечи с очень далеким от раскаяния видом.

– Понятно, – вздохнул Горыныч. – Что ж, повторюсь: уйти отсюда нельзя. Ткачиха наложила мощное заклятие на Двурогую гору, в которой мы сейчас находимся. Поэтому иного выхода, как отыскать Хозяйку и донести, что плен нам не по душе, попросту нет.

Некоторое время я молчала, обдумывая услышанное. Ничего дельного в голову не приходило. Так, Калина, соберись. Ткачиха – создание, которое славно управляет туманом и льдом. Если ее, например, поджечь, то можно добиться удивительного эффекта.

– Чего она боится? – мрачно спросил Дивислав, обнимая меня.

После нашего бурного приветствия с Лелем он явно не в восторге. Хотя ничего такого и не произошло. Но я уже успела понять, что чувство прекрасного под названием «это МОЕ» у Дивислава развито очень хорошо. Поэтому спорить бесполезно.

Лель запустил пальцы в льняные волосы, взъерошил и без того львиную гриву.

– Все сложно, – изрек он. – Ткачиха знала, что вы придете. Поэтому подготовилась.

– Ну, не совсем так, – мягко поправил его Горыныч. – Попытаюсь кратко. И по возможности… – он вдруг поморщился и сделал глубокий вдох, – без лишних эмоций.

А потом направился к лестнице, оставляя нас в полном недоумении.

Не оборачиваясь, бросил:

– Следуйте за мной. Нечего терять время.

…Когда родились Любим и Счаста, то в семье Горыныча-старшего все пошло не так. Сын совершенно не интересовался политикой и торговлей, зато увлекался счетными науками и все время тянулся к звездам, словно постоянное изучение обители богов могло привести к добру. Во всяком случае, так считал отец Любима. Счаста же уродилась не в меру бойкой, хитрой и остроязыкой. И вроде бы правильная змеиная женщина, да только было в ней нечто темное, нехорошее. И поначалу этого разглядеть нельзя было, особенно отцу, воспитывавшему обоих детей без погибшей красавицы-жены. Счаста не доставляла особых хлопот, вела себя смирно, постигала науки и занималась хозяйством.

Только вот после смерти родителя разошлась полностью. Отыскала древние свитки с историей про Ткачиху – нехорошую суть Луны-серебряницы, которая появлялась во время затмения. В такое время Богатырь-Солнце не видел ничего, теряя часть сил, потому и ночь полностью вливалась в вены прекрасной Луны и перекрашивала в темную суть. Шло время, боги нашли способ спрятать Ткачиху в Двурогую гору, запечатали как могли. Привели хранителей из далеких земель, в чьих жилах текла золотая кровь и волосы были рыжими-рыжими. Такими же, как у их предка – Богатыря-Солнца. Поселились хранители в Ушбани, честно несли свою службу, уберегая мир от кровожадной Ткачихи.

Но потом… Счаста нашла какой-то темный ритуал. Уговорила кого-то в Ушбани пойти вместе с ней к горе. Что там было – неизвестно. Только после этого Счаста исчезла и больше не появлялась в Ушбани, а вот семья хранителей начала погибать. И вроде бы ничего странного… один заболел в осеннюю пору да слег, второй грибами отравился, третья под лед на реке провалилась. Осталась одна Зирьяна. Но после гибели своих родичей она потеряла большую часть сил и стала сама не своя. Защищать Ушбань пыталась, только мало что выходило.

А Ткачиха тем временем вошла в силушку, начала творить нехорошие дела.

Когда Горыныч сделал небольшую паузу, позволив обдумать услышанное, я заодно осмотрелась. Довольно скучный коридор уже закончился. Периодически встречались затянутые льдом ходы. Слишком уныло и пусто. Кажется, кроме самой зловредной Ткачихи, тут никого и нет.

– Здесь все так, – шепнул мне на ухо Лель, уже не обращая внимания на не слишком довольного Дивислава. – Ощущение, что гора – просто место для заключения. Сколько мы тут ни бродили – ничего не отыскали. Заклятие сильное очень. После бегства Темнозара Ткачиха отыскала слабое место и сделала так, что и не выбраться.

– А как вы столько времени протянули? – шепотом спросила я.

– Еду нам приносили ее слуги. Знаешь, такие огромные волки, которые… не совсем волки. В них она превращала души мужчин, погибших под серпами ее жнецов. И вообще…

– И вообще мужская сила мне нравится больше женской, – прошептал кто-то за спиной.

Я вздрогнула и резко обернулась. Совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, стояла Ткачиха. Довольно ухмылялась и смотрела ледяными прозрачно-голубыми глазами. Лицо… будто у древней старухи, губы узкие, нос крючком, прямо как у злой ворожки. Тело вот красивое, наряд богатый. Волосы как у молодой девицы. Живущей на краю леса. Только в этот раз головного убора нет. И косы немного растрепаны. Неужто торопилась куда?

Дивислав сильно сжал мое запястье, дернул за себя, становясь между мной и Ткачихой.

– Мило, – сказала она, осмотрев его с ног до головы. – Знаешь, ты не хуже своего старшего брата. А теперь у меня вас двое. Сколько же времени я ждала вас! Кощеева кровь наконец-то даст долгожданную мощь и отвяжет от этого проклятого места!

Какая-то плохая и неправильная сказка. И почему Темнозар так странно на нее смотрит? Впрочем, Дивислав тоже. Я медленно начала закипать, думая, куда культурно послать обнаглевшую Ткачиху.

И тут она посмотрела на Горыныча:

– Спасибо, брат мой, что привел их сюда.

Золото слепило глаза. Сияло ярко, не давало смотреть спокойно и прямо. Мне, привыкшему к полумраку змеиных покоев, это не слишком нравилось. Но Доля крепко держала меня за руку и вела за собой. Позади, весьма мерзко посмеиваясь, брела Недоля. Вот, честное слово, сколь хороша одна сестра, столь же печальна вторая!