Брат - Николай Дронт

Достаю коробку из кармана рюкзака. Начальник на кухне, ставит чайник. Подхожу ближе. Раз, два, три… Люблю надёжность… Первым делом подбираю гильзы. Затем надеваю хирургические перчатки на руки, полиэтиленовые пакеты на обувь. Теперь к покойнику.

Неприятное зрелище… Кровь… Фу! Гадость! Отвратительно! Лучше не смотреть. Хотя в 1993-м, когда мы защищали Белый дом, видел куда больше крови. Правда, тогда было не столько противно, сколько страшно. Там сразу десяток наших при обстреле положили. Я чудом ушёл. Патроны кончились, а то бы с другими остался лежать в коридоре. Ладно. Хватит вспоминать. Обыскать квартиру надо.

Хорошо, что завлаб уже разведённый, один живёт. Развод случился сильно раньше, но прогремел так, что через десять лет про него вспоминали. Жена улетела в командировку, но в аэропорту нелётная погода случилась, рейс отложили до утра. Вернулась домой, а там любимому в супружеской постельке студентка экзамен сдаёт. Говорят, шуму было! Валерьяныч кандидатом в члены КПСС был, пинком под задницу выкинули. Но к сегодняшнему дню он уже как-то оправился.

Обыскал квартиру самым тщательным образом. Нашёл ещё тетради с материалами по проекту, тетрадь с записями про будущее. На первом листе дата и числа билета «Спортлото». Рядом матерная приписка – перепутал одну цифру, вместо двадцати двух запомнил двадцать три. Остальные листы заполнены фактами из будущего. В основном политика. За шкафом к стене прилеплена папка. Там тетрадь с воспоминаниями про наших шпионов в Штатах и про штатовских у нас. Деньги – больше двух с половиной тысяч рублей, синеполосые сертификаты «Берёзки» на сто внешпосылторговских рублей и пятьдесят долларов. В основном пятёрками. Десятка одна и пять однодолларовых бумажек. Нашёл двустволку шестнадцатого калибра, с дробовыми патронами. Не взял, побоялся.

Ушёл в спецовке и берете. Перед выходом закрыл форточки, занавесил окна шторами. Перекрыл воду, газ. Вывернул пробки. Дверь запер на все замки найденными ключами.

На работягу никто не обратил внимания. Женщина у подъезда скользнула взглядом, но даже ничего не спросила. Дома вычистил пистолет и поменял местами стволы из чёрного и золотого браунингов. Гильзы по одной выбрасывал в мусорки по пути. Записи надо будет прочитать, причём внимательнейшим образом. Он спросил про себя: «Не нашли ли?» Не нашли ли его труп? Значит, труп лежит в тайнике около маяка? А где тайник расположен? Ладно, прочитаю заметки, разберусь. Завлаб должен был записать место. Но в свете его тетрадей вопрос с местом хранения встаёт в полный рост. Пока полежат у мамы, но надо срочно проверить одно место. Если не подойдёт, то придётся искать что-то другое.

Пока отвёз в мамину квартиру вещи, пока добирался домой, ещё держался, но на квартире на меня накатил отходняк.

Паула

На встречу с доном Педро я опять постарался прилично одеться. Ну как прилично… Те же брюки, те же ботинки, тот же ремень. Рубашка белая вместо чёрной, и галстука нет. На шее, за расстёгнутым воротом, виднеется золотая цепь, на правом запястье ещё одна. На левом японские часы. Ещё и золотой перстень на пальце. Немного пафосно, но не хочу я джинсы на встречу с кубинцами надевать.

Паула меня вновь встречает на платформе, однако не устраивает спектакля с поцелуями. Наоборот, сегодня она очень серьёзна. Пока шли к ней на квартиру, сообщила:

– Сержио, мой мальчик. Я скоро уезжаю. Это не подлежит пересмотру. Ты мне очень нравишься, но у нас с тобой кроме дела нет ничего общего. В кроватке нам было хорошо, но это ничего не значит. Без обид?

– Без обид. Я же знал, что для тебя это только работа.

– Не надо, милый. Я от тебя без ума, но старше возрастом…

– Паула, не надумывай себе. Всё в полном порядке. Я не буду из-за тебя обижен на всю Кубу.

– Хорошо, что ты такой. Честное слово, не вру – мне очень приятно было с тобой работать.

– Ты скоро уедешь?

– Пока точно не решено. Неделю или две я ещё здесь, затем возвращаюсь домой. Если бы ты знал, как я соскучилась по нашим пляжам!

– Тебя не будут ругать, если на прощание сделаю подарок на память?

– Нет, не будут. А какой? – с интересом спросила девушка.

– Наши, приезжая из загранкомандировок, везут разные вещи. Думаю, ваши делают то же самое. Я тебе подарю рублей пятьсот, а ты купи сама себе, что захочется.

– Ты такой щедрый! Конечно, я возьму и придумаю, что сказать нашим про твой подарок. А когда ты мне его дашь?

– Как увидимся в следующий раз. Деньги у меня на квартире.

– Восемь тысяч пятьсот купюрами по двадцать пять рублей. И несколько мужских золотых изделий. И золочёный браунинг. Всё это лежит в чемодане на антресолях. Правда?

– Угу.

– Ты знал, что мы обыщем твоё жильё?

– Конечно. Вы не могли иначе. Глупо было бы рассчитывать на другое.

– Мы с Люсио так и поняли, когда ты дал ключи и разрешил приходить в любое время. Поверь, мы очень ценим твоё отношение. Ты даже не представляешь, с какими уродами иногда приходится работать.

– Я считаю, не надо усложнять друг другу жизнь. Следует принимать окружающих, какие они есть.

– Спасибо, мой мальчик. Ты настоящий друг.

– Да ладно!

– Люсио может тебе сделать хороший тайник. Хочешь?

– Я не против.

– Тогда он подойдёт и сделает. Тебе достали кобуру для скрытного ношения «Бэбика»… Да, кстати! Ты понял, почему тебе его дали?

– Честно говоря, нет.

– У старого оружия, если оно неправильно хранилось, в стволе могли образоваться раковины. От длительной или неправильной эксплуатации другие детали механизма тоже могли износиться. Есть такое понятие – «усталость металла». Ладно, если пистолет просто стрелять не будет, вдруг ствол разорвёт? Стрелку может хорошо прилететь. Наши решили тебя подстраховать.

– Спасибо.

– Не за что. Потом, когда ты дал нам ключ, мы нашли твою золочёную игрушку и её хорошенько осмотрели. Состояние вроде нормальное, но лучше не рисковать. Опять же пружина. У «Бэби» двойная, его можно долго носить взведённым, а твою модель нет – пружина скоро ослабнет.

Собственно говоря, мы уже пришли. Квартира начальника этажа на два выше Паулиной. Весь разговор занял около часа, вместе с распитием кофе. Меня попросили написать ответы на вопросы из подготовленного вопросника, который сейчас переводят. Заниматься этим буду, когда Люсио придёт ко мне, якобы обучать испанскому языку, но учить языку тоже будет.

Ещё мне была выражена благодарность от первых лиц руководства Республики Куба. И сказано о пополнении моего счёта в банке. Но так как воспользоваться сейчас я им не могу, мне предлагают пойти в московский магазин для дипломатов, где мне купят всё, что захочу. Без ограничений. А для продавцов, которые могут поинтересоваться, меня представят кубинцем. Жаль, но пришлось отказаться. Не хочу рисковать из-за шмоток. Едва ли меня можно выдать за иностранца. Ладно, язык, манеры совсем другие.