Койот Санрайз. Невероятная гонка на школьном автобусе - Дэн Гемайнхарт

– Сколько пассажиров вы везете, сэр?

– А животные считаются?

– Э-э, как вы сказали?

– Понимаете, у нас тут пять людей, одна коза и один кот. Если считать животных пассажирами, а этих конкретных животных я бы ими считал, то, наверно, ответ: в целом семь пассажиров.

Полицейский сощурился. Замер как вкопанный на второй ступеньке сверху.

– Несовершеннолетние в автобусе есть?

– Да, сэр. Два несовершеннолетних. Койот – вот она, а в хвосте – Сальвадор.

– Оружие есть?

– Нет, сэр. Я превысил скорость, сэр?

– Нет, – ответил коп и взобрался на верхнюю ступеньку. Окинул взглядом салон, внимательно рассматривая Яджер и ее экипаж. Если бы меня попросили описать выражение его лица одним словом, было бы нелегко выбрать одно из двух – либо «гадливое», либо «враждебное».

– Я думал, вы сказали, что у вас пять пассажиров.

– Я сказал: «Семь», – уточнил Родео. – Если считать Айвана и Глэдис.

– Ну а я вижу только четверых.

Мы оба – я и Родео – оглянулись.

Лестер сидел рядом со мной, как я уже сказала.

Сальвадор – чуть дальше, на диване.

Глэдис свернулась калачиком на груде одеял Родео, пожевывая угол покрывала. Ее коп, предполагаю, в расчет не брал.

– А где Вэл? – спросила я.

Сальвадор быстро глянул на меня, чуть заметно покачал головой, но было уже поздно. Я проболталась.

Глаза копа заблестели.

– Вэл? – переспросил он, а потом перевел взгляд с меня на Родео и сказал: – Не двигаться, – вытащил из кобуры пистолет и, целясь куда-то вниз, пошел между креслами по салону.

Когда он достал оружие, у меня оглушительно застучало сердце, подмышками стало горячо. Во рту пересохло. Пистолеты, ружья и прочие стволы – мне они просто не по душе. Разве что водяные пистолеты-брызгалки я готова терпеть, но и то лучше пусть меня водой обрызгают, чем я сама возьму такой пистолет: спасибо, но мои принципы мне дороже. И теперь я чуть не задохнулась, глядя на это черное орудие смерти… но не могла оторвать от него глаз.

Пройдя пол-автобуса, коп остановился.

– Вэлери Бекетт? – позвал он.

Кто-то обреченно вздохнул. Потом Вэл выпрямилась во весь рост: оказывается, пряталась она, скрючившись, за спинкой Трона. Села на Трон, потупив мокрые глаза. Ежилась, обхватив руками плечи, словно замерзла, хотя в автобусе было даже не прохладно.

– Вэлери Бекетт? – повторил коп, поднес к глазам мятый листок и стал поглядывать то на него, то на Вэл. – Это вы, верно? Мисс, вы не пострадали?

Вэл не отвечала. Просто нервно двигала губами, прятала глаза.

Коп оглянулся на Родео:

– А почему, сэр, вы не удосужились сообщить мне об этой несовершеннолетней?

– Ей девятнадцать лет, – сказал Родео, но его голос прозвучал как-то глухо.

– Простите меня, – сказала Вэл. Она обращалась не ко мне. И не к копу. Эти слова она сказала срывающимся голосом, глядя прямо на Родео.

– О нет, – прошептал Родео, закрывая глаза.

– В чем дело? – спросила я.

– Как долго вы везли мисс Бекетт, сэр? – спросил коп нервно, все еще не опуская пистолет.

– Она к нам подсела в Миннесоте, сэр, но она мне сказала…

– В Миннесоте? А известно ли вам, что закон запрещает перевозить несовершеннолетних без разрешения их родителей через границу штата?

– Она мне сказала, что…

– Два дня назад родители подали заявление, что она пропала без вести. Они подозревали, что ее похитили. А потом ее двоюродная сестра сказала, что вчера вечером ей позвонили, сказала, что эта барышня уже едет к ней в Сиэтл. На старом школьном автобусе. Мы все ее разыскиваем.

– Простите меня, – повторила Вэл, а Родео просто сидел, зажмурившись, а я повторила: – В чем дело? – Но меня словно бы никто не услышал.

Коп попятился, чтобы видеть всех нас разом.

– Кто еще находится здесь против своей воли? – спросил он.

– Я здесь не против своей воли! – слабым голосом возразила Вэл. – Господин полицейский, я им сказала, что мне уже…

Ее прервал треск из рации, прикрепленной к униформе копа. Он отстегнул зажим, поднес рацию ко рту:

– Дежурный, говорит Гриффин. Я взял под охрану ту девушку из Миннесоты, на которую пришла ориентировка. И задержал подозреваемого. Мы находимся на трассе номер четыре в западном направлении у знака «миля 108». Один-ноль-восемь. Прошу прислать подкрепление. Прием.

Родео покачал головой, но, похоже, не в знак протеста, а в знак капитуляции.

– Господин полицейский, – сказал он, наконец-то открыв глаза. – Здесь никто не находится против своей воли. Вэл сказала мне, что ей девятнадцать лет, и я…

– Достаточно, сэр. Попрошу вас тихо-спокойно встать и поднять руки.

Я ахнула и вскочила, чтобы возразить, но увидела, что коп напрягся, стиснув рукоятку пистолета, а Родео посмотрел мне в глаза и сказал тихо, но твердо: – Нет, мишка-малышка. Не надо. Все образуется. – А потом, с просто невообразимой печалью в глазах, с разбитыми надеждами этот хиппи встал медленно, осторожно и поднял костлявые руки вверх, точно он какой-нибудь преступник.

Лестер взял меня за локоть, и это прикосновение было таким же успокаивающим, как голос Родео. И таким же твердым.

– Никому не шевелиться, – сказал коп и прошел к кабине. – Повернитесь, руки за спину, – сказал он, добравшись до Родео. Прицепил рацию обратно, снял с пояса наручники – самые настоящие, богом клянусь, наручники.

Родео заморгал. А потом Родео, этот безбашенный, бесподобный, нелепый чудик, заглянул копу в лицо. Прицелился в него своими волшебными глазами, словно не замечая ни дула пистолета, ни свисающих наручников: просто заглянул ему в глаза.

– Прошу вас, – сказал он, – это просто недоразумение. Клянусь. – Голос звучал задушевно, лицо у Родео было открытое, глаза магнетически-обаятельные. – Пожалуйста. Я дал своей дочери обещание. Я обещал, что мы доберемся до места, куда мы едем сейчас. А обещание есть обещание, правда? – и с этими словами он слегка улыбнулся, самую чуточку. – Прошу вас.

Родео навел на копа свои волшебные глаза и просто сказал: – Пожалуйста.

Коп стоял, глядя в глаза Родео.

А потом улыбнулся.

– А я-то и не понял сначала, что вы дали обещание дочери, сэр, – сказал коп, и улыбка Родео стала шире. – А мне-то что до ваших обещаний? – продолжил коп. – Повернитесь и заложите руки за спину, и давайте уже поворачивайтесь, а то мне придется подавить ваше сопротивление силой. И нечего на меня так пялиться.

Наверно, на людей определенного сорта волшебство не действует.