Мне душу рвет чужая боль - Владимир Колычев

Кристина так спешила, что сама открыла дверь, не дожидаясь Валентина. А машина так близко стояла к высокому бордюру, что ей нужно было поднатужиться, чтобы самостоятельно выбраться из нее. А Валентин замешкался, и какое-то время она беспомощно трепыхалась, пытаясь встать на свои длинные и фактически оголенные ноги.

Мельком глянув на стоявшую рядом пару, Валентин подал ей руку, помог выйти из авто.

– Ну, чего смотришь? Ножки мои нравятся? – пренебрежительно поморщилась Кристина, обращаясь к симпатичной, но уже немолодой женщине, под руку с которой стоял рослый и хорошо одетый мужчина с легкой аккуратной щетиной на лице.

Мужчина тоже смотрел на Кристину, но, похоже, ничего не видел, потому что, возможно, был слеп – на это указывали его непроницаемо-черные очки, а также длинная тросточка с костяным набалдашником, которую он держал в свободной руке. И еще у него было постное выражение лица. Вряд ли чудные оголенные ножки смогли бы оставить его равнодушным.

Женщина ничего не сказала, но так посмотрела на Кристину, что та сошла с лица. Повернувшись к ней боком, она направилась к своей машине, увлекая за собой слепого спутника. Мужчина шел за ней, выставив вперед свою тросточку. И в старенький джип «Лэнд Ровер» сел на пассажирское место, в то время как его женщина заняла место за рулем. Притихшая Кристина наблюдала за этой парочкой с открытым ртом.

– Что-то я ничего не пойму, – сказала она, когда джип сошел с места.

– Что не поймешь?

– В том-то и дело, что ничего не понимаю… Что это за люди?

– Люди как люди, – пожал плечами Валентин.

– Да нет… Ты видел ее глаза? У нее глаза, как у ведьмы!.. Она порчу на меня навела… Вот сучка!.. А этот урод, который с ней! Выставил свои зенки, пялится, как тупой баран! Извращенец!

– Как он мог на тебя пялиться, если он слепой?

– Слепой?!. – призадумалась Кристина. – Ну да, слепой… Тогда почему мне показалось, что он смотрит на меня…

– Тебе всего лишь показалось. У меня бы челюсть отвалилась, если бы я увидел, как ты выкарабкиваешься из машины. А ему хоть бы что…

– Ну да, – кивнула она. – Лицо у него тупое… И палочкой дорогу нащупывал… Да, кажется, мне показалось… Это все из-за этой ведьмы. Так на меня посмотрела, что у меня душа наизнанку вывернулась… Что мы здесь делаем? – опомнившись, спросила она.

– Кажется, ты куда-то спешила?

– Да, кажется, я очень тебя хотела… Но, похоже, все перегорело… Но если ты хочешь, то пойдем. Холодно здесь, брр…

Она подставила Валентину локоток, и он позволил увлечь себя в подъезд. Консьержка знала их в лицо, поэтому пропустила без слов.

Оказавшись в квартире, Кристина первым делом прошла на кухню, включила кофеварку и чайник.

– Мне надо согреться, – сказала она, хотя в доме было достаточно тепло.

– Может, я тебе помогу?

На Валентина порчу никто не наводил, и пожар в нем не перегорел. И если в машине он боялся прикоснуться к ней, то сейчас ему ничего не мешало прижать ее к подоконнику.

– Попробуй!

Она была похожа на мотор с плохой искрой зажигания. Валентин как стартер крутил ее маховик, она вроде бы схватывалась, но завестись никак не могла. Впрочем, в его аккумуляторах было столько энергии, что их «машина» могла ехать только на нем одном…

Короткая юбочка задиралась легко, стянуть колготки не составило труда. Кристина оперлась руками о широкий подоконник, ткнулась лбом в стекло, задом поджалась к Валентину. А он рад стараться…

Его детонатор воспламенился, вот-вот должен был последовать взрыв, когда Кристина вдруг напряглась и внутренне сжалась.

– Эта сука смотрит на меня!

В панике она вырвалась из его объятий, одернув юбку, прижалась спиной к дальней стене на кухне. Глаза испуганные, на щеках ни кровинки, губы трясутся…

– Эта ведьма меня видела, – опускаясь на корточки, пробормотала она.

Валентин выглянул в окно, но никого не увидел. Зато его внимание привлек джип, на котором уехала странная парочка. Выходит, она уже вернулась.

– Тебе надо успокоиться.

Он сходил в комнату, наспех расправил диван, вернулся за Кристиной, взял ее на руки, отнес в постель. На кухне из пластиковой бутылки вылил минералку, освободившуюся емкость залил горячей водой из чайника, сунул ее Кристине под одеяло. И еще разлил кофе по чашкам, одну подал ей.

– Я не смог, может, хоть это согреет? – с благодушной улыбкой сказал он.

– Ты на меня обижаешься? – разочарованно сказала она.

– Ни в коем случае.

– Да ладно, вижу, что в обиде… Ложись ко мне…

Он с удовольствием выполнил ее просьбу, она прижалась к нему, обняла, чтобы согреться.

– Только без этого, ладно?

– Как скажешь.

Он, конечно, был охоч до постели с ней, но и половым гигантом себя не считал. Есть возможность, он «за»; нет – ничего страшного.

– Она меня сглазила. Понимаешь, сглазила. Порча на мне…

– Не говори чушь.

– Но я не хочу тебя… С тобой хорошо, но я тебя не хочу…

Она еще крепче прижалась к нему, как будто хотела переубедить себя в обратном.

– Сейчас не хочешь, потом захочешь, – вымученно улыбнувшись, сказал он.

– А если никогда не захочу?

– Тебе нужно полежать, успокоиться.

– Да, конечно…

Она уложила голову ему на грудь, закрыла глаза, замерла. Но хватило ее всего на три минуты.

– Все, хватит! Я хочу домой! – вскочив с постели, заявила она.

– Разве это не наш дом?

– Какой это дом? Так, квартирка… – небрежно сказала она, но, спохватившись, смягчила: – Здесь, конечно, хорошо, но я хочу на Рублевку… Давай, собирайся!

– Да? А я думал, что ты хочешь оставить меня здесь, – поднимаясь, с унылой насмешкой сказал Валентин.

– Ну, если хочешь, оставайся, – равнодушно пожала она плечами.

– Как же ты без телохранителя? – удивленно посмотрел на нее он.

– Никак. Поэтому давай, втаскивай свою задницу в штаны.

В машину Кристина села с явным облегчением. Она так спешила, что сорвала ее с места еще до того, как Валентин успел закрыть дверь. Еще бы чуть-чуть, и они бы зацепили впереди стоявшую машину. А это был печально знакомый «Лэнд Ровер».

– Вот черт! – испуганно протянула Кристина. – Если бы я стукнула ее чертову машину, она бы точно меня прокляла!

– Только чертей нам сейчас не хватало…

– Уходить от них надо! Быстрей, быстрей!

Кристина гнала с таким рвением, как будто за ней гналась вся нечистая рать. Успокоилась она только на Кольцевой автостраде. Правда, ненадолго.