Мне душу рвет чужая боль - Владимир Колычев

Она снова улыбнулась, на этот раз гордо и торжествующе. Можно было сказать, что Леша попал в точку, нацелив ее на «Тринитрон». Но вид у нее был такой, будто он поцеловал ей руку с преклоненных колен.

Валентин думал, что Кристина захочет съездить домой переодеться, но она решила отправиться в клуб в чем была, в своей дурацкой юбочке. Леша пригласил ее в свою машину. И с недовольством посмотрел на Валентина, когда тот занял место рядом с ней. Он телохранитель, он обязан был обеспечить Кристине безопасность, тем более что было, от кого ее защищать.

Но Леша отыгрался потом, когда они подъехали к клубу.

– А правда это твой ночник? – мало в том сомневаясь, спросил он у Кристины.

– Ты что, не веришь?

– Конечно, верю. А если это твой клуб, то зачем тебе тогда телохранитель? За тобой там без него как за королевой следить будут.

– Будут, – довольная, кивнула Кристина.

– Я своего Трофима здесь оставлю, – кивнул он на громилу, сидевшего за рулем.

– А я Валентина…

– Ну и славно. Трофим, отвезешь парня домой, – распорядился Леша.

– Валентин, до завтра! – весело улыбнулась Кристина, помахав ему ручкой.

И, вынув из сумочки ключи, бросила ему на колени.

– У тебя был сегодня тяжелый день, отдыхай.

Она уходила с Лешей, а Валентин оставался один. Она уходила, а его бросала… Он мог бы, конечно, последовать за ней, наблюдать со стороны. Но гордость и обида взяли над ним верх. Кристина – девушка взрослая, и если она решила загулять на стороне, это ее право. А за ее безопасность переживать не надо, в «Тринитроне» действительно есть кому за ней посмотреть.

– Куда ехать? – спросил водитель, когда Кристина закрыла за собой дверь.

Валентин взвесил на ладони ключи от битовской квартиры.

– В Битово.

В принципе, он ожидал, что рано или поздно Кристина отвернется от него. И даже внутренне был готов к этому… Что ж, раз это произошло, то их кораблям пора расходиться. Сегодня он переночует в ее квартире, а завтра найдет себе новую пристань. И начнет новую жизнь.

– Чего приуныл? – спросил парень за рулем.

– Да так.

– Отдыхай, если дают… Или у тебя с ней амур?

– А что, похоже?

– Да похоже, если Палыч тебя отшил. У него нюх на такие дела…

– На какие такие?

– На бабские… Он по бабам большой спец. И твою не упустит… Даже если она захочет уйти, не упустит. Знаешь, какая у него хватка! Если чего-то захочет, ни за что не упустит!..

– Тогда поворачивай назад, – не очень уверенно сказал Валентин.

– Да ладно тебе, не захочет она от него уйти! Я же видел, как она на него смотрела. Только голодная самка так может смотреть… Ты что, голодом ее моришь?

– Не твое дело!

– Значит, моришь… Она замужем?

– Нет.

– И он холостой… Он убежденный холостяк. Бабы его в том убедили, ну, которые на шею из-за денег вешаются. А твоя сама при деньгах, машина какая, клуб. Я даже не спрашиваю у тебя, сколько там и чего, и так ясно, что при средствах женщина. И кра-асивая!.. Палыч не дурак, чтобы такую партию упустить… Как ты думаешь, они тебя на свадьбу пригласят?

– Да мне все равно, – угнетенно пожал плечами Валентин.

– Да нет, брат, хреново тебе. Ну да ладно, доля у нас такая.

– Какая такая?

– Хозяев охранять.

– Нет у меня хозяина. И охранять больше некого…

Все, с Кристиной кончено раз и навсегда. Пусть как хочет, так дальше и живет. Но без него…

Телохранитель стареющего мачо подвез его к дому. Валентин благодарить его не стал. Пусть сам скажет спасибо за то, что при зубах остался, а то ведь было желание морду ему набить за его тупые разговоры.

Он зашел в подъезд и у лифта встретил женщину, которая, как утверждала Кристина, наслала на нее порчу.

Она стояла в ожидании лифта, боком к нему. Серое невзрачное пальто, но дорогие сумка и сапоги. В руках два пакета с логотипом супермаркета, расположенного неподалеку.

Женщина, казалось, сначала почувствовала Валентина и только затем повернула к нему голову. И так посмотрела на него, что его руки сами потянулись к ней.

– Вам помочь? – сам от себя того не ожидая, спросил он.

От нее исходил приятный запах дорогих духов. Валентин не знал, как пахнет дурман-трава, но, похоже, этот пробел в обонятельной памяти только что был заполнен.

– Не надо, я сама, – одними губами улыбнулась она.

Опустился лифт, открылись створки, женщина вошла в кабину, а Валентин даже не шелохнулся. Безотчетный страх удерживал его на месте.

– Заходи, – неожиданно мило предложила она.

Магические огоньки в ее глазах погасли, но все же какая-то сила втянула его в кабину.

– Ты что, меня боишься? – добродушно, но в определенной степени надменно спросила женщина.

– Боюсь, – честно признался он.

– Почему?

Створки лифта уже закрылись, но никто из них не торопился нажимать на кнопку нужного этажа. Возможно, она ждала, что Валентин предложит помочь ей сделать это, поскольку руки у нее были заняты. А он находился в состоянии ступора и не думал ни о каких кнопках.

– Потому что у вас глаз тяжелый.

– Это еще почему?

– Потому что вы мою девушку сглазили.

Валентин не хотел говорить на эту тему, но как будто кто-то тянул его за язык.

– Какая глупость! – искренне возмутилась она.

И этим как будто сдернула с себя легкий каббалистический покров, превратившись в обычную и к тому же немолодую женщину.

– Но вы так на нее посмотрели, что ей до сих пор плохо…

– Твоя девушка просто мнительная.

– Да? Наверное… Вам на какой этаж? – растормозился Валентин.

– На девятый.

Он нажал на две кнопки – с номером «девять» и «пять». Лифт тихонько дернулся и плавно пошел вверх.

– А где сейчас твоя девушка? – спросила женщина.

– Нигде, – приподняв плечи, мотнул головой Валентин.

Она смотрела на него мягко, но все равно он чувствовал, что находится под ее влиянием.

– Так не бывает, чтобы нигде. Даже когда человек умирает, то все равно где-нибудь он существует…

– Она жива. Но умерла… Для меня…

– Что, если ты переживаешь напрасно? Что, если не все так страшно, как ты думаешь?

– А что я думаю?

– Плохо думаешь.

– Вы психолог?