Здесь курят - Кристофер Тейлор Бакли

– Это что, одно из ваших деревенских хокку? Может, все-таки вернемся к реальности?

Бобби Джей наклонился поближе к Нику.

– У нас есть друзья в доме, который построил Дж. Эдгар Гувер. Попробую нарыть там что-нибудь.

– Насчет моего расследования? Ну-ну.

– Ты еще удивишься. Наши с ними связи завязываются на стрельбище. А там всякие разговоры случаются.

– Ладно, – вздохнул Ник, – тогда не забудь, попроси их арестовать побольше исламских фундаменталистов.

– Видишь, – сказала Полли, – вот мы и сдвинулись с мертвой точки. Бобби Джей позаботится о твоих проблемах с ФБР. А тебе остается только придумать, как быть с Финистером. Должно же у него быть слабое место. Оно у каждого есть.

– И что мне, по-твоему, с ним делать? Объявить в выпуске новостей, что он смотрел «Студенточек в течке»?

– Эй! – Полли потрясла его за плечо. – Куда подевался наш старый истребитель неопуританских драконов? Где человек, которого я знала когда-то, – человек, способный встать посреди битком набитого зала и прокричать: «Между курением и болезнями нет никакой связи»? Ник взглянул на Полли, и его вдруг вновь потянуло к ней, как прежде. Но сейчас, когда он наполовину увяз в романе с Хизер и уж точно увяз с Дженнет, думать об этом было не время. А жаль. Они с Полли могли бы… ладно, во всяком случае она права. Ищешь работу полегче? Устройся рекламным агентом в «Красный Крест». Подошла официантка, чтобы рассказать, какой здесь нынче дежурный десерт. Новенькая. Берт еще не успел внушить ей, что у этого столика никогда, никогда не следует упоминать о дежурных блюдах.

– У нас сегодня яблочный пирог, – распространялась она, – с мороженым или с вермонтским чеддером, очень вкусно.

– Ну-с, – сказала Полли, когда от официантки удалось избавиться, – так что там за история произошла с волосами Фионы Фонтейн, а, Ник? Ник?

Нику казалось, что он сидит в герметичной камере, а ученые мужи наблюдают за ним с помощью телекамер. Он даже не видел на мониторе ни ведущего передачи, ни других приглашенных. Все, что у него было, это звуки да еще объективы, не мигая уставившиеся на него, подобно огромным циклопам-людоедам со стеклянистыми, рыбьими глазами. Именно так предпочитал вести свое шоу Коппел: сам он сидел в одной студии, интервьюируемые – в других. Телевизионный эквивалент полупрозрачного зеркала, какие устанавливают в полицейских участках. Коппелу так было удобнее – не приходилось отвлекаться на жесты своих терзаемых подопечных, на их нервные корчи, а стало быть, и на жалость к ним. Только особо избранным гостям разрешалось, да и то изредка, посидеть рядом с Коппелом – к примеру (несколько месяцев спустя), опозорившемуся кандидату в президенты, который выбрал программу «Вечерней строкой» для того, чтобы попробовать объяснить, почему, господи боже, он променял свою державу на минет.

– Тридцать секунд, – услышал в наушниках Ник. Он нервничал. Ему приходилось выступать в этой передаче и раньше, но никогда еще ставки не были так высоки. Он остро чувствовал, что за ним наблюдают, ощущал присутствие – по другую сторону объективов – Капитана, БР, Дженнет (сидевшей за несколько дверей отсюда, в артистической), Хизер, Лорна Латча, Джоя, гордящейся им матери (мой мальчик – главный представитель табачной индустрии), Джека Бейна и, может быть, даже Джеффа Мегалла, ожидающего, что Ник с треском провалится – в наказание за lese majeste, содержавшееся в отказе отведать прозрачной сырой рыбки.

Спокойнее, сказал он себе. Обстановка сложная, и потому спокойствие – это все, ясность изложения – превыше всего, самое же главное – не ковырять в носу. Он проделал дыхательное упражнение: набрал полные легкие воздуха и выдохнул его в двенадцать десятисекундных приемов. Затем закрыл глаза и попытался очистить свой мозг от всех мыслей и образов. Ник где-то читал, что у японских монахов на очистку мозгов уходило лет двадцать молчания и поста (только зеленый чай и шелушеный рис). Однако сегодня он нуждался не в просветлении, а всего лишь в небольшом замедлении пульса.

Внезапно в наушниках послышался бурный кашель. Это кто же, звукоинженер?

О нет – следом донесся знакомый голос:

– Сигареты… по некоторым оценкам, в этом году от курения умрет до полумиллиона американцев.

Отлично, подумал Ник, начинаем просто отлично: с образа больного в последней стадии рака, выкашливающего ошметки альвеол.

– Тем не менее, – продолжал Коппел, – несмотря на федеральный закон 1965 года, требующий наличия неустранимых предупредительных надписей на каждой пачке сига рет, люди продолжают курить. И вот теперь сенатор США…

Еще одно дыхательное упражнение.

– Добрый вечер. Я Тед Коппел из Вашингтона, а это… передача «Вечерней строкой».

Пауза перед названием напомнила Нику перебивку, которую Эдвард Р. Марроу во времена блицкрига вставлял в свои выпуски радионовостей из Лондона. «Это… Лондон». Милый, старый, не выпускавший изо рта сигарету Эдвард Р. Марроу. Милый, милый старый Эдвард Р. Марроу.

– …чуть позже к нам присоединятся автор этого законопроекта, сенатор от Вермонта Ортолан К. Финистер, и Ник Нейлор, главный общественный представитель табачного лобби. Но сначала – сообщение нашего корреспондента Криса Уоллеса…

Омерзительно подробное сообщение Уоллеса основывалось на результатах опубликованного в «Ланцете» исследования, предрекавшего, что к концу столетия в мире умрет от курения 250 миллионов человек – каждый пятый житель индустриально развитых стран. Интересно, какая сволочь его проводила? Ник мысленно сделал заметку, что надо бы попытаться облить грязью этот самый почтенный из медицинских журналов мира.

– Позвольте начать с вас, сенатор. На сигаретах уже имеются вполне отчетливые предупреждения. Зачем понадобился дополнительный ярлык?

– Видите ли, Тед, как вы уже отметили в вашем блестящем вступлении…

Подлизывается. И зря. Коппел слишком горд, чтобы купиться на вульгарную лесть, особенно на лесть политикана.

– Но ведь предупреждения и без того звучат достаточно грозно, – парировал Коп-пел. Ник мысленно крикнул «ура». – «Рак легких», «эмфизема», «сердечные заболевания», «асфиксия плода». Зачем же нам еще и череп с костями?

– К сожалению, Тед, многие американцы не умеют читать, во всяком случае по-английски, так что эта мера направлена на их благо. Я считаю, что мы несем ответственность за этих людей.

– Хорошо. Мистер Нейлор, прежде всего я хочу сказать, что, как бы люди ни относились к курению, вы определенно стоите на переднем фронте сражения за права вашей индустрии. Тем более что недавно вас похитила и едва не убила радикальная, сколько можно судить, группа противников курения…

– Мне тоже так показалось, – вставил Ник.

– Возможно, мне следует начать с такого вопроса: верите ли вы, что сигареты безвредны?

Ну, это подача из легких.

– Видите ли, Тед, я предпочитаю то, что мы называем научным подходом. Прежде чем составить сколько-нибудь ответственное суждение по этому вопросу, необходимо провести обширные исследования. Хорошо, прекрасно. Всего одна фраза – и ты уже в рядах приверженцев Ответственной Науки.