Пятьдесят лет в Российском императорском флоте - Генрих Цывинский

Декабрь был в самом начале, в Гон-Конге было тепло, но нежарко, а на «Виктория пик», где расположены дачи, погода напоминала осенний сезон в Крыму. На день Николая Чудотворца я пригласил все военные суда принять участие в салюте и расцвечивании флагами. В 11 ч утра прибыл на «Крейсер» с ответным визитом принц Генрих и поздравил нас с царским праздником. Он пригласил меня на виллу к обеду на другой день после приезда принцессы Ирены, которую он ожидает сегодня или завтра. Утром пришел большой германский пароход нового типа. На мостике стояла группа дам и придворных кавалеров, вытянутых по-военному и одетых с немецким шиком. В этот момент к пароходу пристал принц Генрих, и после взаимных приветствий все общество отправилось на берег.

На следующий день к 8 часам вечера я, поднявшись на фюникюлере, прибыл на виллу «Виктория Луизе». Принц представил меня принцессе, и за обедом мне было указано место рядом с хозяйкой. Кроме хозяев, за столом сидели почтенного вида старый гофмейстер, сопровождавший принцессу, одна статс-дама, одна фрейлина, капитан 1 ранга Миллер и лейтенант граф Шпее. Принцесса была проста и приветлива и рассказывала мне о своем путешествии. Детей (двух сыновей) она оставила перед отъездом в Ливадии у своей сестры Александры Федоровны. За обедом, кроме обычного шампанского, подавалось в венецианских бокалах рейнское вино и баварское пиво «Pschor» в специальных старинных кружках; то и другое было, очевидно, привезено с собою на пароходе из Германии. После обеда в гостиной, под рояль фрейлины, любезные хозяева беседовали со мною до позднего вечера. Принц предложил мне для сокращения пути пройти каналом Вильгельма вместо того, чтобы огибать Данию. При моем прощании принцесса поручила мне по прибытии в Россию передать поклон Государыне, ее сестре. Недавно открытый канал Вильгельма имел чисто стратегическое назначение для прохода по нему только германских военных судов. Но принц обещал мне оказать протекцию и сообщить об этом в Берлин и в Киль.

Я простоял еще три дня; спустил здесь команду поочередно на берег, дабы дать им возможность закупить китайских и японских изделий для подарков в России. Я приобрел здесь партию манильских сигар; на них есть много любителей между нашими моряками.

12 декабря я вышел в Сингапур. На этом пути в тропической полосе NO муссон дул уже довольно правильно, и первые четыре дня плавания я шел под парусами, местами неся и лиселя. Делая по 200 миль в сутки, я на 5 день подошел к 5-му градусу северной широты и здесь заштилел, пошел далее под тремя котлами и на 7 день поздно вечером вошел в Сингапур. На утро я послал ревизора за углем, чтобы принять его полный запас на плавание до Коломбо, но оказалось, что английские углеторговцы под давлением своего правительства устроили стачку специально против русских судов, подняв цену кардифа до 60 шиллингов за тонну вместо 30-ти. Это была месть за захват нами Порт-Артура. В это время для пополнения нашей Тихоокеанской эскадры двигалось много наших судов из Кронштадта в Порт-Артур.

На поворотном пункте в Сингапуре им приходилось обязательно брать полные запасы угля, а близ этого места были известны только порт Пенанг и еще маленький порт Малакка — и оба английские; судам нашим приходилось невольно переплачивать за уголь, так как другого выхода не было. Я приказал пока принять только 1/4 полного запаса, рассчитывая при помощи нашего консула попытаться разведать, нет ли поблизости (хотя бы на Суматре) угольной станции, принадлежащей голландцам (например, в Ачине) или другой нации, но не англичанам.

Рождество я решил провести здесь, устроив команде елку и освежить их, спуская на берег.

Елка была, как полагается, с подарками, а вместо елки наш поставщик привез какую-то пальму. На крейсере спать в каюте было жарко и душно, поэтому я на три дня переехал в гостиницу и там в просторном номере на широкой кровати отоспался авансом, имея в виду, что на предстоящем переходе в океане мне придется проводить все ночи на верхней палубе, полулежа на бамбуковом лонгчере. Днем, по заведенному там порядку, я освежался по несколько раз в день душами. Гостиницы в Сингапуре, как и всюду в тропиках, устроены так, чтобы квартиранты страдали как можно меньше от жары; для этого комнаты расположены все в один ряд, имея две противоположные стены с выходящими дверьми на веранды, покрытые очень широкими крышами, в дверях вместо стекол сделаны жалюзи для сквозного ветра; потолка нет, а черепичная крыша положена на стропила с протоком воздуха между балками. Лицевой вход — с парадной веранды, а выход — на черную веранду, и далее против каждого номера на дворе построено такое же длинное здание с отдельной ванной для каждого жильца. В середине стоит огромная кровать с жестким травяным матрацем и жестким же валиком вместо подушки, вся кровать обтянута кисеей для защиты от москитов, а на стенах и потолках дремлют белые ящерицы, разводимые нарочно для истребления насекомых и в особенности скорпионов, часто там встречающихся. В столовых у потолка устроены автоматические большие спанкеры (веера), качающиеся посредством электрических приводов. К каждому напитку за столом прислуга приносит лед и кладет его кусками без спроса в бокалы. При таких условиях жизнь европейцев в тропиках становится сносною. Но такого комфорта устроить на судах невозможно, а потому каждый моряк в порту старается дать себе отдых, прожив хоть несколько дней в комфортабельном отеле.

В один из дней я был приглашен вместе с нашим консулом к губернатору Сингапура на обед. Губернаторский дворец находится за городом в роскошном парке. Весь дом и самая крыша выкрашены в белый цвет, высокие в два света залы с глухими ставнями и жалюзи дают массу свежего воздуха, и все вообще приспособлено так, чтобы жара наружного воздуха была внутри наименее чувствительной. В просторной столовой качался больших размеров спанкер и своим ветром производил ритмическое колыхание целого газона нежных папоротников, поставленных в центре эллиптического стола. Губернатор, пожилой лорд с наружностью сановника, был с нами корректно любезен, а его жена изысканно радушна и говорила довольно правильно по-французски.

Все общество было в тропических белых платьях, причем для жаркого климата англичане изобрели белые фраки без фалд, вроде куртки с открытой манишкой и со шнипиком сзади. Фрак по традициям англичан обязателен для мужчины за обедом, на котором присутствуют дамы, даже и в общих столовых в отелях или ресторанах. Я, в белом кителе, но в эполетах и с орденами, не нарушил этикета английского светского общества. За обедом было довольно скучно, но когда хозяйка увела дам в гостиную, чваные лорды сразу преобразились; появились сигары, кофе, коньяк, сода-виски и стало громко, весело, анекдоты, веселые рассказы, и даже сам губернатор положил ноги на соседний пустующий стул и рассказал веселый анекдот из времен своей молодости в Индии. Часов в 11 вечера все собрались в гостиной, где под аккомпанемент одной молодящейся старой девы один из кавалеров пропел довольно фальшивым баритоном несколько романсов. После концерта мужчины перешли на веранду и там уже на прощание выпили по большому стакану соды-виски. Этот весьма распространенный в тропиках напиток вначале с непривычки кажется даже противным, но впоследствии к нему так привыкаешь, что ни один обед в английском обществе не обходится без него.