Бестиарий - Роберт Мазелло

— Никогда раньше… — пробормотала Хильдегард.

Одной рукой она ввела острие скальпеля в зазор примерно на дюйм, казалось, что-то привлекло ее внимание, а другой взяла со стола пинцет и начала осторожно вытягивать что-то из крохотной щели между пластиной слоновой кости и деревом. Сердце у Бет учащенно забилось, когда она увидела, что в пинцете зажаты несколько тончайших выцветших листков пергамента.

Хильдегард выпрямилась на табурете и посмотрела на Бет с большим одобрением.

— Никогда бы не догадалась посмотреть там, — заметила она. — Это твоя находка! Ты и должна первой за многие столетия прочесть их.

Бет была полностью с ней согласна.

Грир достал из холодильника банку пива, прошел в гостиную и уселся в одно из кресел-шезлонгов лицом к телевизору. Обивка кресла была сделана из синтетического материала и сильно нагревалась, если сидеть достаточно долго. Сейчас она была гладкой и прохладной, а при откидывании на спинку внизу выдвигалась удобная подножка.

Мать, как обычно, разместилась во втором таком же кресле: на коленях кот, в руке пакетик «Сапожков пирата», еще одна низкокалорийная закуска. Грир взял с журнального столика пульт и хотел было переключить на другой канал, но мать капризно сказала:

— Я смотрю это.

С минуту Грир смотрел на экран. Шла программа под названием «Беседы с Ворхаусом» — одна из программ-интервью с дешевым оформлением на два доллара и ведущим в плохом парике. Сегодня гостями программы были какой-то ученый (на ламинированной карточке значилось «КАРТЕР КОКС, ПАЛЕОНТОЛОГ») и индеец по имени Джеймс Бегущий Конь. На индейце был костюм-тройка, и, на взгляд Грира, индейской крови в нем было максимум шестнадцатая часть, если не меньше. Он насмешливо фыркнул: все ясно, явился еще один тип, который будет выбивать деньги у правительства, дабы поправить бедственное положение своей расы. Возможно, предложит построить в пустыне новое казино для мультимиллионеров. Сегодня этот бизнес все чаще отдается на откуп индейцам.

Надо бы сказать Садовскому и его людям, чтобы занялись этим вопросом.

— Какого черта ты смотришь эту муть? — спросил он мать.

— Познавательно.

— Ты же ненавидишь все познавательные программы. Ты же балдеешь от сериалов и программ для домохозяек.

— Не всегда. Теперь эту смотрю.

Грир откинулся на спинку кресла и смотрел еще с минуту или две. Дискуссия развернулась вокруг каких-то костей, найденных при раскопках в колодцах Ла-Бре. Вроде бы там кто-то недавно погиб? Грир мельком видел сообщение в программе новостей. Кажется, какой-то индеец туда упал, разбился или утонул.

Но здесь речь шла не об этом. Похоже, что в Ла-Бре выкопали какие-то страшно древние кости и Бегущий Конь хочет, чтобы их отдали индейцам. А второй парень — такой высокий, спортивный, в костюме цвета хаки и белой рубашке с расстегнутым воротничком — сперва хочет их изучить. И они говорили о какой-то загадочной штуке под названием ЗОЗРОКА.

— Постановление ЗОЗРОКА действует с тысяча девятьсот девяностого года и предусмотрено как раз для таких случаев, — сказал Бегущий Конь.

— О чем это они? — спросил Грир. — что это такое за ЗОЗРОКА?

— Ну это закон о защите захоронений и репатриации останков коренных американцев, — быстро пояснила мать. — Короче, если ты, к примеру, выкопаешь их кости, надо отдать их племени, потому как у индейцев они считаются священными.

Грир сделал большой глоток холодного пива.

— Лично мне сдается, они должны принадлежать тому, кто их выкопал.

— Да нет, тут дело сложнее, — сказала мать. — Ладно, Дерек, слушай. Может, чему и научишься.

— Но эти останки на несколько тысяч лет старше любого из известных племен, — говорил тем временем Кокс. — Даже если их репатриировать, то кому прикажете отдавать? Какому племени? Где оно теперь? Ведь первобытные люди мигрировали, проходили огромные расстояния.

— Их следует отдать племени, чьим почитаемым предком был этот человек, — ответил Бегущий Конь.

— Прекрасно, допустим, — кивнул Кокс. — Но узнать, чьим именно предком он был, можно, только проведя все необходимые исследования этих останков.

— Тогда, наверное, вы должны были подумать об этом прежде, чем проводить раскопки и беспокоить прах умерших.

— Мы побеспокоили их прах, как вы изволили выразиться, занимаясь своим делом, а именно извлекая из колодцев со смолой окаменелые останки древних животных, некогда обитавших в Северной Америке: мастодонтов, мегатериев, саблезубых кошек. Мы не оскверняли при этом священных для индейцев захоронений, не переворачивали надгробий и памятников.

— Нас, исконных американцев, — заговорил Бегущий Конь, обращаясь уже к ведущему, сидевшему между оппонентами, — третировали, как рабов, как каких-то бессловесных животных на протяжении веков, с тех пор как начался этот геноцид, вторжение европейцев на нашу землю…

«Зато у тебя язык подвешен очень даже неплохо», — подумал Грир.

— Все наши самые священные места были осквернены, наши самые ценные предметы культуры: гончарные изделия, ткани — разграблены. Даже тела наших предков извлекли из земли, где они покоились с миром, и выставили в музеях и галереях в стеклянных коробках на всеобщее обозрение.

— Женщину из Ла-Бре никто нигде не выставлял, — парировал Кокс.

— Но ведь она и не в земле, — тут же нашелся Бегущий Конь.

Спор принимал все более жаркий оборот, Гриру это нравилось.

— Тогда где она, позвольте спросить? — вскричал Бегущий Конь. — В каком-нибудь ящике с номером? В картонной коробке? Может, в сейфе?

Похоже, Кокс не знал, как ответить на этот выпад.

— Но, согласитесь, есть определенная разница, — вмешался ведущий, — между репатриацией и диспозицией. Разве мы не должны…

— Я скажу вам, где она, — сказал Кокс, игнорируя вопрос ведущего и обращаясь исключительно к индейцу.

«Наверное, мать так внимательно смотрит эту передачу, потому, что находит Картера Кокса привлекательным мужчиной», — подумал Грир.

— Она в воздухе, — сказал Кокс, — и в океане. Она в небе и облаках, в дожде. Разве не это составляет основу ваших верований? То, что все мы после смерти возвращаемся во Вселенную, к Великому Духу? Там она и находится. А ее скелет, точнее, то немногое, что нам удалось откопать, — это всего лишь физические останки. Самая неважная, незначительная, окаменелая крупица человеческой жизни.

— Тогда зачем она вам нужна? — воскликнул Бегущий Конь.

Даже Гриру было ясно — он выбрал неверный ход.

— Да затем, что, изучая эти останки, мы больше узнаем об этой женщине. О том, как она жила и как умерла. Мы можем выяснить, откуда пошел весь род человеческий. И даже, возможно, куда и как мы будем двигаться дальше. Мы можем почтить ее память — как можем почтить и память Мужчины из Ла-Бре тоже — тем, что не станем зарывать эти останки в землю. Почтить тем, что не станем привлекать внимания к смертям этих людей — пора перестать смотреть на них как на души умерших, — нет, мы присмотримся к их жизни. Узнаем, как им удавалось жить и выживать, как удалось стать господствующим видом в этом враждебном мире. Не думаю, что есть возможность оказать им большую честь.