Бестиарий - Роберт Мазелло

Грир чувствовал себя вампиром, вышедшим на улицу, залитую ярким солнцем. На нем были темные очки, он поглубже надвинул на лоб бейсболку, но от ослепительно ярких и жарких лучей не было никакого спасения. Над песчаным пляжем повисло марево.

Бармен Зеке был где-то здесь, на одной из волейбольных площадок неподалеку от автомагистрали, тянущейся вдоль тихоокеанского побережья. Когда накануне вечером Грир заглянул в «Голубой рукав», ему сказали, что Зеке взял выходной для подготовки к волейбольному турниру, который должен состояться сегодня, и что якобы спонсирует это мероприятие фирма «Адидас».

Грир, конечно, расстроился. Он очень рассчитывал на Зеке. Надеялся, что тот достанет ему дури. Его бы устроило что угодно, от перкодана до кокаина, от амфетамина до капсулы кваалюд. Зеке, конечно, тот еще фрукт, но товар у него был отменный, к тому же на него в смысле наркоты всегда можно было положиться.

Грир заказал выпивку и посидел в баре еще немного, даже не глядя на стриптизерш, работавших у шеста. Ему всего лишь хотелось побыть среди людей, в шуме, музыке. Хотелось занять свою голову чем-то еще, чем угодно, лишь бы не вспоминать о том, что он видел в имении аль-Калли. Смешно. Он насмотрелся немало страшных сцен в Ираке — видел парней с отрубленными головами и выползающими наружу кишками, детей с оторванными конечностями, какую-то старуху, которую перерубило надвое выстрелом из гранатомета, но ничего хуже и ужаснее, чем то создание в маленьком частном зоопарке аль-Калли, он не видел. Оно снилось ему ночами, стало навязчивым кошмаром. Кошмаром, который помог кое-что прояснить. Когда он мысленно возвращался к той ночи в Мосуле, вспоминал, как Лопеса и пленного араба Хасана схватила и утащила в темноту какая-то тень, то теперь он знал точно: это было то самое чудовище. Теперь он понял, кто убил его товарища, но легче от этого не становилось. Грир понимал, как близок был к тому, чтобы превратиться в добычу ужасной твари.

Зазвучала другая музыка, снова запел Принс, и Грир развернулся на табурете. Под эту мелодию обычно выходила Джинджер. Она действительно показалась на сцене в пурпурном наряде из пластика и фольги, двигаясь, как это делал Принс в своих старых видеоклипах. Грир сразу понял: костюмчик не продержится на красотке долго.

Он перевел взгляд на столик в дальнем углу и со спины сразу узнал сидевшего за ним Садовского в компании двух других мужчин, тоже показавшихся Гриру знакомыми. Где же он видел их прежде? Он отпил большой глоток из бокала. Ах да, ну конечно, на той встрече по вербовке. То были парни, подавшие анкеты на вступление в ряды «Сыновей свободы». Следовало отдать должное этой организации, подумал Грир, там хорошо знали, как запудрить человеку мозги.

— Повторить? — спросил бармен (не Зеке), и Грир подвинул к нему пустой бокал.

Джинджер медленно расстегивала темно-красную пластиковую брючину — секунду спустя она весело подбросила брючки над головой, а потом зашвырнула их в толпу. Смотрела она прямо на Грира, но ослепительно яркие огни вдоль подиума — еще бы, ведь каждый хотел в подробностях разглядеть, что там происходит, — мешали его увидеть и узнать.

Тем не менее он ощутил острый прилив желания и подумал, а не купить ли еще один интимный танец с Джинджер?

Но хватит ли наличных… последнее время с деньгами у него было туговато… хотя вскоре он рассчитывал поправить свое материальное положение.

После визита во владения аль-Калли он твердо убедился в том, что у него есть материал на араба — вполне реальный и конкретный, а стало быть, ценный. Все эти твари, должно быть, стоят целое состояние, и не только потому, что он выстроил для них такое сооружение, достойное лучшего зоопарка в мире, но и потому, что нигде больше в мире они не существуют, в этом Грир был абсолютно уверен. Получалось, что у этого аль-Калли имеется свой собственный, пусть и небольшой, но парк юрского периода, об этом свидетельствовали меры безопасности, а также тот факт, что этот мерзавец скармливал им людей. Теперь Грир не сомневался: у него есть необходимый для шантажа материал.

Поэтому, сев писать новое, убойной силы послание, он решил придерживаться более жесткой позиции, чем в первый раз. Для начала Грир представился: написал, что он тот самый человек, который с риском для жизни доставил аль-Калли ценное имущество в Ираке, затем пояснил, что «прекрасно осознает» (он особенно гордился этим словосочетанием, оно казалось ему как нельзя более уместным и точным) «редкость и ценность животных», которых аль-Калли держит в своем имении. Конечно, он знал недостаточно, чтобы сразу начать переговоры об условиях сделки: сколько ему нужно, чтобы держать рот на замке; в какой форме лучше передать сумму; где они должны встретиться, чтобы совершить этот обмен денег на молчание. Однако Грир дал понять, что человек он по натуре нетерпеливый, а потому не советует медлить с ответом. «В противном случае он уведомит соответствующие органы власти». Он пока еще не знал, что это за органы власти, каким именно образом будет их «уведомлять», но был твердо уверен: до этого дело не дойдет.

Поскольку Грир не знал официального адреса аль-Калли и не собирался ждать целую неделю, пока эти задницы с почты доставят арабу письмо, он решил поступить проще — поехал туда сам, причем сделал это поздно ночью, с тем расчетом, что у ворот будет дежурить тот же охранник — чернокожий паренек по имени Реджи, который мог запомнить и узнать его.

— Привет, Реджи, — сказал он, притормозив у ворот. — У меня тут пакет для мистера аль-Калли.

— Вы сегодня не на дежурстве? — спросил охранник, заметив, что Грир приехал не в патрульной машине и не в униформе охранного агентства «Серебряный медведь».

— Сегодня нет, — ответил Грир и протянул запечатанный конверт. — Просто хотел убедиться, что послание точно попадет к мистеру аль-Калли. Прямо в руки.

Вместе с конвертом он передал Реджи пятидесятидолларовую банкноту, так чтобы тот сразу ее нащупал. Реджи на секунду смутился, внимательно осмотрел банкноту. Потом сунул ее в нагрудный карман рубашки и кивнул:

— Конечно, само собой. Сам передам мистеру аль-Калли лично в руки. В следующий раз, когда он будет выезжать из ворот.

— Ты уж постарайся, — сказал Грир и отъехал.

И вот до сих пор от мистера аль-Калли нет ответа. Но он утешал себя мыслью о том, что для передачи послания потребуется время плюс еще время на то, чтобы осмыслить его содержание, принять нужное решение и все такое прочее. Хотя одно Грир знал наверняка — аль-Калли нельзя доверять ни в чем. Дело может принять самый скверный оборот: черт, да он сам был свидетелем, что произошло с тем несчастным арабом, но Грир хотел выйти из воды сухим и богатым, и самое главное — живым и здоровым. Так что нужно быть начеку и сохранять терпение, разум и самообладание. Это была еще одна причина, по которой ему сейчас так нужен товар Зеке.

Бармен был на пляже, барахтался в песке после пропущенного удара. Его напарник казался накачанным стероидами. На обоих были ярко-желтые шорты и солнцезащитные очки.