Пиратское солнце - Карл Шрёдер

Чейсон Фаннинг последние полчаса хранил молчание; теперь он горько рассмеялся:

— Передумала? Что-то я в этом сомневаюсь.

— Я вас развяжу, — сказала она. — В этом месте обстановка слегка осложняется, и нас, скорее всего, увидят. Мне было бы трудно объяснить, отчего это я буксирую по небу связанного человека.

— Да уж, я бы сказал. — Веревка отплыла прочь, он растер запястья, а Антея достала свой тяжелый пистолет и взвела его. — Проблема в том, что у меня нет крыльев. Как я должен спускаться туда за тобой? — Он кивнул на яму.

— Будете держаться за веревку, как нормальный пассажир, — сказала она ему. Она перебросила ему конец, и он его неохотно принял. — И даже не вздумайте дергать за нее, — добавила она.

Он взялся за веревку, но покачал головой:

— Антея, ты действительно все не до конца продумываешь. Если бы я хотел поднять тарарам, стрелять в меня значило бы просто привлечь больше внимания.

— Если вы презираете меня, то вперед, поднимайте, — сказала она. — Вы можете все испортить нам обоим; или можете начать сотрудничать, и испортить себе одному. Выбор за вами.

Чейсон больше не протестовал (он ведь был человеком благородным), и просто позволил ей буксировать себя по воздуху.

Нижнюю сторону огромного камня покрыли пятна мха, глубоко изрыли машины и природа, и омыл слабый свет от строений внизу. Они пробрались между поддерживающими его балками и спустились к полукольцу хибар на дне чаши — деревянных ящиков, соединенных канатными дорожками; некоторые стояли с обыкновенными до нелепости дверями и окнами. Место это Антее было знакомо, поскольку здешняя горнодобывающая компания служила ширмой для стражи. Тут, как и в особняке Эргеза, располагались убежище и склады для всяческих операций стражи, затрагивающих нации Меридиана. Использовалась база редко.

Залетев в чашу глубже, она приметила кое-что новое. Рядом с самой большой лачугой торчало из камня скрюченное дерево с густыми ветвями. Раньше там не было никакого дерева; к чему пересаживать взрослое дерево в подобное место, где ему достанется мало воды и где недостаточно солнечного света, она не понимала.

Когда она приблизилась к хижине, дерево вздрогнуло, а затем распрямилось.

Чейсон громко выругался, и Антея обнаружила, что вполголоса вторит ему.

— Все в порядке, — сказала она. — Это друг.

Я так думаю.

Несомненно, это маскировался рубежный мотль. Толстые ветки не могли полностью скрыть его блестящую поверхность, и когда он поднялся, чтобы посмотреть на Антею, голова полностью вышла из листвы. Она узнала этот исцарапанный шар. Это был один из тех немногих мотлей, которых Антее довелось повидать совсем вблизи.

— Ты командующий Авиа двенадцать, — удивленно произнесла она. Авиа двенадцать была эскадрильей Телен.

Мотль наклонил голову, но прежде чем Антея успела сказать что-то еще, из укрытий вокруг лачуги выпорхнула дюжина крылатых человеческих фигур.

Антею быстро окружили семеро мужчин и пять женщин, взмахами взятого наизготовку оружия указывая ей спуститься. В большинстве из них она признала людей Гонлина. Место определенно оказалось правильным.

Но… «Что оно здесь делает?» — спросила она у одной из женщин, когда они приземлились рядом с лачугой. Некоторые из людей стражи нервно оглядывались на гигантское создание, словно опасаясь, что оно вытворит что-нибудь недружественное. Антея увидела, что Чейсон тоже это заметил; она обменялась с ним взглядом — впервые за долгие часы не столько неприязненным, сколько взглядом соучастника.

На ее вопрос никто не ответил. Кто-то из людей кивнул в сторону приоткрытой двери хибары. Антея с пересохшим ртом вошла, бросив веревку снаружи.

Она снова замялась, глядя на расщелину в каменном полу, ведущую к шахте. Что-то казалось неправильным.

— Что, никто не поприветствует меня? — сказала она угрюмым членам стражи. — Как насчет «добро пожаловать домой»?

Один из них, мужчина по имени Эрик, с которым она когда-то водила близкое знакомство, промолвил: «Добро пожаловать домой». На ее улыбку он не ответил.

Чейсон бросил ей еще один взгляд и едва заметно покачал головой. Антея заставила себя улыбнуться и рассмеяться: «Спасибо!» Она нырнула в расщелину, и остальные последовали за ней.

Антея как-то слышала, что местам вроде того, куда она попала, обычно миллиарды лет. Эта глыба могла родиться еще до появления жизни на старой Земле. Были времена, когда подобные факты могли произвести на нее впечатление; но она повидала смерть, и потому и прошлое и будущее вовсе не казались далекими. Они были так же близки, как воздух внутри пузыря, достижимы во мгновение ока — простым действом смерти.

Как бы то ни было, в этом месте стоял жуткий холод, что напомнило ей о стене на краю мира. За входом расщелина расширялась до тех пор, пока ее боковые стены не исчезли совсем. Антея двигалась вперед меж двух скальных поверхностей снизу и над головой, и лишь цепочка чуть гудящих газовых фонарей указывала, в каком направлении двигаться.

Однажды она побывала здесь днем и помнила, что видела вдалеке проблески света. Астероид был расколот в этой точке пополам; волнистая поверхность, которую задевала ее поднятая рука, зеркально отражала ту, которой касались носки ее ног. Были и другие входы и выходы, годные для стройной женщины, но не для горнодобывающей техники. Этот факт, учитывая обстоятельства, не следовало упускать из вида.

Впереди начинался рудничный участок, отмеченный новым скопищем огней и лачужек. Лачуги состояли всего лишь из нескольких стен, соединяющих потолок с полом; какие-то из них были открыты с одной стороны, какие-то — с двух. По большей части они служили просто местом для хранения инструментов. Но некоторые хибары были обнесены стенами со всех сторон, и в их окнах виднелся свет.

— Внутрь. — Один из людей жестом своей винтовки указал на большую лачугу. Антея неохотно двинулась к ней, слыша легкое шарканье ног идущего за ней Чейсона. Она была не в силах посмотреть на него; ей становилось дурновато.

— Значит, в твой заговор входят рубежные мотли, — пробормотал Чейсон, когда дверь лачуги начала распахиваться.

— Не в мой заговор, — прошипела она, чувствуя, что краснеет. — Больше не мой. И нет… мотль не может принимать в нем участие. Они верны не отдельным людям — только человечеству.

— Тогда что…

— Антея! Рад тебя видеть. — В полумраке снаружи хижины объявился Гонлин. Свет в дверном проеме позади него перегораживали еще несколько крупных мужчин.

Гонлин выглядел усталым, но расслабленным. Было время, когда его спокойная уверенность производила на Антею сильное впечатление. Теперь, когда он протягивал ей руку, в его приветливости прозвучала фальшь. Она же была так потрясена его беззастенчивым лицемерием, что на автомате пожала протянутую руку. Гонлин оглянулся на остальных с таким видом, как будто это что-то доказывало.