Последним ударом сердца - Розалинда Шторм

Смирнова судорожно сглотнула.

— Мы связаны. Пока жива ты, я не могу жить полноценной жизнью.

Пока жива. Главное слово «пока».

Услышанное не укладывалось у нее в голове. Затюканный забитый очкарик Шнурок превратился в красавца Орлова, и теперь жаждал ее убить. И самое ужасное, что она сама разбудила в нем монстра. Приложила лапку к тому, чтобы изменения стали необратимыми. Единственным словом повернула его к тьме. Единственным!

— Слизень…, — ругательство сорвалось с губ само собой.

Смирнова ахнула и прижала ладонь ко рту, но было уже поздно, Вячеслав услышал. Стремительно шагнул к ней и зашипел в ухо:

— Урод и жалкий слизень умер в тот самый день, когда вы втаптывали его в грязь. Прямо там, возле дома. Но, знаешь, он был намного лучше, чем вы вместе взятые. Он ценил дружбу и верность, не то, что твои названные родственники. Что Глеб, что его безумная женушка только и ждали, когда их поманят за собой и пошли, забыв обо всем. А еще тот уродец любил тебя. Просто так. Только за то, что ты есть. А твой хваленый Дмитрий, разве он любит тебя? Гляди, неужели вот это любовь?

Вячеслав схватил ее за волосы, вынуждая поднять голову. Олеся, не желая больше подчиняться, закрыла глаза.

— Смотри, — приказал Орлов. — Или я разрешу сестре его уничтожить. У твоего муженька остался всего один раз.

Смирнова всхлипнула и открыла глаза.

За стеной герои поменялись ролями. Уронив любовницу на кровать, Дмитрий с воодушевлением целовал внутреннюю поверхность ее бедра, постепенно подбираясь к самому чувствительному месту на теле женщине. Дана выгибалась от наслаждения, елозила задом по простыням и бесстыдно раскрывалась перед ним.

— Это неправда! Подделка! Она околдовала его! Так же как ты меня и Галю! — закричала Олеся. — Вы чем-то одурманиваете людей. Превращаете их в похотливых животных. А без этого вы никто, жалкие подобия человеков! Гнусные пиявки, по прихоти природы, помещенные в привлекательную оболочку!

— Да ладно, — фыркнул Вячеслав. — Мне хватило малости, чтобы твоя так называемая подружка, напрочь забыла своего почившего муженька и бросилась в мои объятья. Хотя было бы чуть больше времени, я справился и без «аромата».

— Ты лжешь!!! — взвизгнула Смирнова. — Ты жалок!

— Конечно-конечно, я лгу. Тешь себя, дорогая. Впрочем, хочу сообщить, что и с тобой я особо не напрягался.

— Сволочь!

— Ну да. Вместо того влюбленного урода появился я — мстительная сволочь. Великолепная замена, не находишь?

Олеся с силой сжала кулаки, больше всего на свете желания пустить их в ход.

— И знай, я не отступлюсь, пока не уничтожу тебя. Та любовь умерла вместе с мальчишкой.

— Так убивай, что медлишь! — собственный голос показался Олесе неродным. — Если тебе нужна моя жизнь, забирай. Но зачем было трогать Глеба и Галю, зачем мучить Димку?

Вячеслав рассмеялся.

— Дорогая, не думал, что ты так глупа. Так и быть, поведаю: твоя боль такая вкусная. Вкуснее ее только твое желание. А уж когда боль и желание смешиваются так, вообще, пальчики оближешь. К тому же запланированную месть никто не отменял. Совмещаю, так сказать, приятное с полезным.

Мерзкий паразит!

Олеся взвыла и круто развернулась к нему. И больше не откладывая, сделала то, что хотела — врезала по ухмыляющейся роже. Пока монстр хлопал глазами от неожиданности, замахнулась еще раз и впечатала кулак в живот. Но сразу же вскрикнула от боли, отбив пальцы о каменное тело Вячеслава.

— Что-то ты стала нервной, дорогая, — оскалился Орлов. — Все, поиграли и хватит. Еще покалечу ненароком, а мне ты нужна живая. Пока. Убивать тебя я буду другим способом, весьма приятным.

— Проваливай в ад! — огрызнулась Смирнова, баюкая руку.

— Как скажешь, но только вместе с тобой! — хохотнул мерзавец и смачно лизнул ее щеку. Олесю передернуло от отвращения.

— Пожалуй, начнем.

Пахнуло медом. Разгоряченная битвой, она и не поняла, как вдохнула отравленный воздух.

Боль пропала, исчезли и мысли. Перед глазами тут же поплыли разноцветные круги, голова закружилась, ноги стали ватными. Смирнова покачнулась и едва не упала, но сильные мужские руки удержали ее в вертикальном положении. Отзываясь на прикосновение, налилась грудь, а низ живота скрутило от сладкой боли. С губ сорвался стон.

— Такая ты мне нравишься больше, — усмехнулся Вячеслав.

Олеся взглянула ему в глаза и тут же утонула в зеленых омутах.

— Да, определенно, такая ты возбуждаешь меня больше.

Она потянулась вперед, прямо к манящим губам говорившего.

— Нет, милая, — остановил Орлов. — Сегодня я хочу взять тебя по-другому.

Он развернул ее обратно к стене и чуть наклонил вперед, заставив опереться ладонями о прозрачную поверхность.

— Смотри, дорогая, — томно прошептал ей на ухо. — Я знаю, тебе нравится наблюдать.

Олеся лишь кивнула и как прилежная девочка принялась внимательно следить за парочкой. Вячеслав тем временем неторопливо освобождал ее от одежды. Не снимая, разрезая ткань в нужных местах. Но так было даже лучше, быстрее. Зудящая от желания кожа, мечтала о прикосновениях.

— Наслаждайся процессом, а я пока продолжу. Своей неуместной вспышкой ты не дала мне рассказать сказку до конца.

За стеной на кровати сплелись в объятьях два обнаженных тела. Дмитрий, расположившись сверху, ритмично вбивался в партнершу. Олеся видела, как на его спине перекатывались мышцы, как напрягались аппетитные ягодицы. Но и женщина не оставалась неподвижной куклой. Крепко обхватив ногами его бедра, она извивалась под ним, подмахивала задом, позволяя ему войти как можно глубже.

Заныло в паху. Олеся проглотила вязкую слюну и облизала пересохшие губы. Сцена будила воображение, заставляя ее еще больше распаляться, вожделеть того же, жаждать наполненности.

Горячие ладони легли на поясницу. Смирнова со стоном прогнулась в спине, беззастенчиво выставляя себя. Вот только Орлов не спешил удовлетворять ее желание и лишь поглаживал ягодицы. Пальцы скользили по коже, невыносимо близко подбирались к чувствительному месту и обходили его стороной.

— Полукровки были всегда.

Бархатный голос обволакивал и ласкал. Если бы могла, Олеся закрыла глаза, но Вячеслав запретил.

— Так уж получалось, что человеческие самки вынуждали терять головы многих моих соплеменников. В общем-то, ничего страшного, если бы дети от этой связи рождались нормальными. Но, к сожалению, такого не происходило. Человеческая ДНК не давала гену аласторов полностью развиться. На свет появлялись недоделки. Вступив во время стадии «куколки» на путь изменений, большинство ее просто не переживало. Некоторые, такие как я, получали возможность добывать энергию, но вот с усвоением возникали проблемы. Не отдав телу питательных элементов, сила просто-напросто изливалась наружу. Полукровка погибал от голода.