Пси - Александр Горбов

с грохотом растворился во мгле непогоды. Андрей опустил руку, развернулся и снова двинулся по обочине. Стоять он не мог, сердце требовало бежать прочь от бойни, которую учинил собственными руками. Это не были угрызения совести — верни его назад во времени, он поступил бы так же. Но трупы, оставленные позади, мучали. Терзали единственной мыслью: почему он не разобрался с Джакаликом раньше, когда понял, куда он ведёт группу? Сколько жизней можно было сохранить!

Красная фура прошуршала мимо и остановилась в метрах двадцати. Когда Андрей с ней поравнялся, дверь распахнулась. Выглянул бородатый дядька и призывно махнул рукой.

— Подвезти? Давай, залезай. Снег только сбей с ботинок, чтобы грязь не разводить.

Андрей нырнул в кабину. Расстегнул куртку, впуская тепло.

— Замёрз? Вон термос, налей себе.

Дальнобойщик оказался любителем поболтать. Андрей только поддакивал, радуясь такому повороту: бесконечный монолог отвлекал от тяжёлых мыслей, а незамысловатые байки давали повод улыбнуться.

Уже в сумерках, дядька неожиданно замолчал. Притормозил и свернул к обочине. К одинокой фигуре, стоящей под фонарём.

— Подберём человека, — голос водителя сделался неживым.

В эфире прошла рябь. Андрей дёрнулся, не зная, что предпринять. Дверь распахнулась и в кабину заглянул мужчина. Пепельная чёлка, мокрая от снега; морщинки вокруг серых глаз бегут по молодому лицу; скучающий взгляд мертвеца.

— Добрый вечер, Андрей Николаевич. Не помешал?

— Сольвейг?!

— Значит, помните. Это хорошо, не придётся знакомиться заново. Подвиньтесь, я прокачусь немного с вами.

Водитель, так же молча и отстранённо, вырулил на дорогу.

— Рад снова увидеться, Андрей Николаевич. Жаль, опять во время бегства, но тут ничего не попишешь.

— Может, скажете, наконец, кто вы?

— Это не имеет значения, по крайней мере, сейчас и для вас. Гораздо важнее, что с вами теперь можно говорить. Вы посмотрели на плоды вседозволенности и ненависти, правда? Понравилось?

Андрей поморщился.

— Откуда…

— Уж вам ли не знать, насколько просто смотреть через эфир, дорогой мой человек. Развернувшаяся драма нуждалась хотя бы в одном зрителе.

— Что вам надо?

— Для начала рассказать. Положить вам пару монеток в копилку, так сказать. Будете слушать? Или предпочитаете остаться в неведении?

— Говорите, раз пришли.

— Это я дал вашим спецслужбам технологию выявления психотов.

— Вы?!

Кулаки Андрея сжались. Он потянулся к пси-массе, готовясь ударить.

— Чему вы удивляетесь? Я сделал то же, что сделали сегодня вы: остановил готовящуюся бойню. Или ваши «друзья» не собирались взять контроль над властями? Разве нет?

Засопев, Андрей откинулся на кресле.

— Может, вы и блокатор им дали?

— Только подсказку, где искать. Не дуйтесь. После небольших размышлений вы поймёте, что я сделал это вовремя. А когда вы признаете мою правоту, то подумайте вот о чём. Сейчас психоты — чужеродная опухоль на теле человечества. Ещё чуть-чуть и их приведут к общему знаменателю.

— Вырежут?

— Необязательно. Убить пси-массу легче, чем кажется. Самых буйных уничтожат, остальных принудят к покорности. Хотите ли вы для своих товарищей такой судьбы?

— А если нет?

— Тогда вам стоит найти для них своё место в мире. Я бы сказал, отыскать общий язык с человечеством. Прийти к симбиозу или добровольно отделиться. Понимаете о чём я?

— Не слишком.

Сольвейг рассмеялся. Скрипуче и холодно.

— Вы догадаетесь. Может раньше, может позже, но обязательно.

— Я хочу знать. Кто. Вы. Такой.

— Гораздо интереснее — кто вы такой? Сможете ответить? Или, для начала, скажите мне, как можно удержать океан дырявой рыболовной сеткой?

— Что?

— Ваша пси-масса, как блокатор её ограждает? Хоть в этом разобрались? Эх, Андрей Николаевич, а ведь это сверхважно для вас. Держите.

В руки Андрея ткнулась плоская коробка. Он открыл её: в бархатных гнёздах покоились ампулы с тёмной жидкостью.

— Вам для опытов. Разберётесь — получите ответы и на остальные вопросы.

Утомлённый странным разговором, Андрей опустил веки. А когда открыл глаза, Сольвейга рядом не было.

— Вырубился? — дядька за рулём толкнул его локтем, — Давай музыку включу, а то оба заснём.

Странный незнакомец исчез, как и в прошлый раз. Оставив на этот раз доказательство своего существования — коробку с дозами блокатора. Андрей с удивлением обнаружил, что хочет вколоть себе одну. Чтобы хоть сутки не слышать эфир и пожить как обычный человек.

Часть 3

Неопалимая смоковница

Злой самаритянин. Часть 1

Сейчас

Август жарил перрон на медленном огне. Только что прибывший поезд как жиром истекал людьми, чемоданами и раздражёнными криками. Длинной вереницей тянулись пассерованные в собственном соку пассажиры.

Не обременённый багажом, Андрей как рыба проскользнул в человеческом потоке и нырнул в прохладу вокзала. Прошёл рамку металлоискателя и двинулся через холл к выходу в город. Чуть в стороне прогуливались давние знакомые — пара полицейских. Один, как и больше года назад, со смертельной скукой на лице, другой всё так же «подмигивал» нервно дёргающимся веком. Андрей улыбнулся и прошёл мимо. Сейчас они не могли сделать ему ничего, даже если бы захотели.

Город кривился улицами, насмехался чадящими потоками автомобилей, паясничал яркими вывесками. Андрей не обращал внимания: неспешно прогулялся по бульвару, купил мороженое и долго сидел на лавочке, щурясь на солнце и улыбаясь чему-то в пространство. Город сдался. Прильнул к земле как нашкодивший пёс; завилял хвостом; бросил под ноги охапку цветных бликов от стёкол витрин; виновато улыбнулся ему прогуливающимися мимо девушками. Андрей с усмешкой похлопал его по загривку, почесал за ухом, сел в автобус и поехал на окраину. Туда, где миллионы секунд назад началось его путешествие.

Забор лежал поваленный и поверх досок уже росла трава. От дома осталось сирое пепелище с жалкими обрубками стен. По чёрным углям петляли цепочки следов: сгоревший дом стал местом для игр соседских детей.

Обойдя старое пожарище, Андрей прошёл в дальний конец заросшего высокой травой сада. Рядом с захиревшей яблоней отыскал поникший холмик. Опустился на колени, вытащил складной нож. Орудуя лезвием и отгребая землю руками, разрыл бывшую компостную кучу.

Коробка, разорванная в спешке, давно истлела. Содержимое, пролежав больше года в земле, пришло в негодность. И только глиняный колокольчик лежал невредимый. Андрей взял его как драгоценность. Вытащил из тощего рюкзака бутылку с водой и отмыл находку от грязи. Осторожно поднял старого знакомого за ушко и нежно стукнул ногтем.

В воздухе поплыла звенящая мелодия. Как воспоминание о давно ушедшем времени. Он послушал её до конца, закрыл глаза и пальцем коснулся колокольчика. Кроха чужого дара, спрятанная внутри, откликнулась на зов. Рванула навстречу, покинула убежище и вплелась в пси-массу Андрея. А брошенная глина, ставшая ненужной, рассыпалась пылью. Музыка, украденная из колокольчика, звучала внутри.