Русский медведь. Царь - Михаил Ланцов

— Ну и бес с ними тогда, — пожал плечами генерал. — Но порядок все одно нужен. И отдых. Хотя бы на пару недель.

19 июня 1708 года. Тяньцзинь

Владимир смотрел в зрительную трубу на приближающийся китайский порт — не только ключевой в Бохайском море, но и ближайший к столице Цин. Война шла своим чередом. И теперь, оттянув основные силы Императора на север и юг, герцог, согласно плану отца, планировал ударить в самое сердце — в столицу.

Они шли открыто — никого не стесняясь. Пять шхун и тридцать восемь флейтов. Редкие рыбачьи и торговые корабли прыскали в разные стороны только лишь завидев русский флот. Многие из них принимали участие в заманивании и мало кто хотел сейчас держать ответ за те дела. Да и вообще.

Однако, несмотря на изрядную публичность и неспешность продвижения, в порту их не встречали войска Цин, стянутые со всей округи. Напротив, их ждала делегация руководства города… чуть ли не с хлебом — солью. Владимир с огромным удивлением подошел к делегации, все еще не веря своим глазам.

— Но почему? — Прозвучал его первый вопрос, который тотчас же перевели переводчики.

— В Пекине стало известно о страшном поражении под Цицикаром, в котором русские войска вынудили Восьмизнаменную армию отступить. И теперь он стремится собрать все доступные силы для ее разгрома. Отозвал войска, что прикрывали Пекин от повстанцев юга. Стягивает все гарнизоны. Призывает вассалов.

— Но разве мы не русская армия, а вы не подданные Императора?

— Мы не считаем его законным правителем. — Сухо ответили хань. — Кроме того, мы слышали, что ваш государь стремиться восстановить династию Мин. И даже укрыл наследного принца, что томился в плену Цин. Поэтому городской совет посчитал неразумным оказывать вам сопротивление. Мало того, мы собираем ополчение, желая поддержать вас в походе на Пекин.

— Благое желание, — кивнул Владимир. — Вам известно, куда Император стягивает войска? В Пекин?

— В столице сейчас очень скромное войско. При вступлении в Пекин мы больше будем опасаться беспорядков и голода, чем сопротивления маньчжур. Основные силы двигаются на север. В Шэньян они должны будут соединиться с отступающими частями Восьмизнаменной армии и дать новое сражение вашим войскам, идущим от Гирина.

— Погодите‑ка… — слегка смутился Владимир. — А в Гирине маньчжуры разве не задержались?

— Нет. Немного отдохнув и приведя себя в порядок, войска организовано покинули Гирин еще до подхода русских войск, посчитав, что оборонять его не в силах. Город просто не готов пару месяцев содержать маньчжурскую армию. А голод не лучший советчик на войне.

— А Шэньян значит, сможет?

— Туда активно завозят провиант и фураж.

— Хорошо… — чуть подумав, кивнул Владимир. — Тогда нам не нужно медлить. Если Император узнает о приближении русской армии, то покинет Запретный город и война затянется.

— Да — да, конечно, — охотно кивнул глава городского совета и предложил следовать за ним, дабы обсудить детали.

То же время. Версаль

— Сир, — с довольным выражением произнес министр иностранных дел, — у нас хорошие новости.

— Что же вас так обрадовало?

— Мне удалось купить у датчан карту минных постановок.

— И что она нам даст? — Скептически поинтересовался король.

— Уже дала, сир. Дело в том, что русские ставят очень мало мин. Вероятно у них сложности с их изготовлением. На сей день проливы едва перекрыты. Я посоветовался с моряками и те считают, что мы можем применить брандеры. По крайней мере их тактику. Для чего потребуется десятка два крупных барж, груженных камнем дабы осадить поглубже. Пустим их вперед по удобному фарватеру и они, подорвавшись, проложат нам дорогу.

— Вы уверены, что к началу войны русские там не поставят в несколько раз больше мин?

— Полностью, сир. Они не ожидают такой хитрости от нас, поэтому изготавливают свои адские машинки никуда не спеша.

— Очень хорошо, — кивнул Людовик XIV с довольной улыбкой. — Прекрасно!

— И это не единственная хорошая новость.

— В самом деле?

— Дания готова закрыть глаза на наше вторжение. Ведь она не связана узами союза с Россией.

— Вот как? А мне казалось, что им выгодно сотрудничество с Москвой.

— Они хотят вернуть Скорне и выйти из Таможенного союза. Ибо он им, конечно, выгоден. Но весьма мало. Ведь их вклад в его деятельность ничтожен. При таком раскладе основной жар загребает Москва. А вот если они снова смогут оседлать проливы и взымать таможенную пошлину со всех товаров — тогда да.

— И как они видят свое будущее после завершения войны?

— Только в союзе с вами сир. Ради такого дела, король Дании даже готов принять католичество. Он понимает, что в одиночку ему не под силу тягаться с русским медведем, который не простит им предательства.

— Понимают значит? — Усмехнулся Людовик. — Предателей никто не любит. Хорошо, что они это ясно видят.

— Деньги, сир. Им бы и мысли подобные в голову не лезли, если бы их экономика не трещала по швам. Король и руководство Дании уже отчетливо понимают, что Петр шаг за шагом подчиняет их державу с помощью денег. Связывая по рукам и ногам их самостоятельность. Пройдет еще лет пятнадцать — двадцать, и их король окажется лишним на этом празднике жизни, а купцы и банкиры, вслед за Швецией пригласят на престол Петра, продвигающего их интересы. Им будет хотеться чего‑то большего, чем просто беспошлинной торговли в рамках Таможенного союза.

— Понятно… — кивнул, резко погрустневший Людовик. — Этот лис слишком опасен, чтобы его недооценивать.

— Датчане боятся, жутко боятся потерять независимость. Они видят какие процессы идут в Соединенных Провинциях, где партия сторонников Петра как верховного штатгальтера набирает силу с каждым днем. Уже сейчас у него нет достойных конкурентов.

— Так что же его сдерживает?

— Не знаю, сир. — Пожал плечами Кольбер. — Полагаю, что он знает о нашей подготовке к войне и надеется после ее завершения разрешить эту проблему. Ведь приняв сейчас этот титул ему придется подставить Соединенные Провинции под удар в предстоящей войне. А популярности это не добавит.

— Ну да, ну да… все как обычно. — Произнес, горько усмехнувшись король. — Но если так, то обстановку с Данией он тоже должен понимать. Может это ловушка?

— Понимать‑то понимает, но вряд ли осознает — насколько они боятся его. По сведениям нашей разведке основные военные приготовления идут на юге. Балтику охраняет только два тяжелых корабля, обшитых листами стали. И несколько шхун, количество которых постоянно меняется из‑за военных действий в Тихом океане.

— Не понимаю я его, — покачал головой Людовик. — Если он понимает, что мы готовимся его раздавить, то зачем оттягивает войска в такую даль? Сколько он туда уже вывел?