Бальдр и Тёмный бог - Ярослав Титарев

— Ну как, Фатхи, — сказал я. — Сможем ли мы отлить из этих драгоценностей клинок?

Старый кузнец взял части Эйсира в ладони и погладил сморщенными пальцами.

— Отчего же, не сможем… Однажды я сумел расплавить для тебя меч и выковать из него эти драгоценности, и теперь сумею…

— Значит, это ты помогал мне?

— Я, — кивнул Фатхи. — Или ты думал, что сам совладал с плавильной печью? Нет, Бальдр, каким бы ты сильным не был, с печью тебе одному не справится. Что ты так глядишь на меня, ярл?

— Я теперь конунг, — поправил я кузница. — Да вот думаю, хорошо, что Вали не нашёл тебя. Повезло тебе, в общем. Ну и мне тоже, конечно.

Фатхи хмыкнул и погладил усы.

— Да, но только теперь я уже слишком стар, слаб и слеп, мне не под силу ковать меч. Но мой сын, Свен, с моим советом, думаю, сможет помочь тебе, ярл Бальдр. Прости, ты теперь конунг.

Фатхи улыбнулся, показав гнилые зубы. Я положил руку ему на плечо.

— Ты сделал это однажды, сделаешь и терпеть, а мы поможем тебе, — я положил другую руку на плечо его сына.

— Добрый ты хозяин, Бальдр, я скучал по тебе, — кивнул старый кузнец.

— Можно посмотреть? — спросил Свен, кивнув на драгоценности из Эйсира.

Я придвинул ему их.

— Красивые, жалко плавить… — произнёс он. — Я помню, пап, как ты делал их тогда… — Свен оглянулся на отца.

— Да, ты был тогда примерно как сын Бальдра теперь, — сказал Фатхи, поглядев на Лейфа, сидевшего тут же за столом.

Свен взвесил в руках металл.

— Очень крепкий сплав, потребуется много угля на работу, возможно весь, что у нас есть, — Свен тяжело вздохнул и виновато поглядел на меня.

— Другого выхода нет, — ответил я. — Мне нужен меч, сколько бы угля это не стоило. Не беспокойтесь, — поглядел я на собравшихся вокруг меня людей. — Я уничтожу Хассера, и мы заживём сытой, счастливой жизнью, все мы.

Маргрет сжала меня за руку. Люди воодушевлённо закивали. Свен сложил в мешок части Эйсира.

— Я готов начать, — сказал он.

Я кивнул и отодвинул кресло, чтобы встать из-за стола.

— Можно пойти с тобой на кузницу? — спросил Рагги.

— Можно, — сказал я.

— И мне можно тоже? — встрепенулся Лейф.

— Конечно.

Свен взял под руку старого отца, и они пошли вперёд, следом побежали дети. Я дошёл до дверей чуть ли не последним — устал что-то. Когда я вышел на двор, стоял густой сумрак, холодный ветер ударил порывом, земля захрустела под ногами от заморозка. Я поглядел в клубящиеся над усадьбой тучи и покачал головой.

— Хассер, — буркнул Сверри, шагавший у меня за спиной. — Сегодня вообще не рассветало… Ты как, Бальдр? Бледный ты какой-то, Маргрет все соки из тебя выпила?

— О, ещё как, Сверри! — усмехнулся я.

Мы подошли к дому Фатхи. Кузница располагалась на заднем дворе. Я действительно не очень хорошо себя чувствовал, и был рад тому, что Сверри взял на себя хлопоты. Старый Фатхи прислонился к наковальне и размахивал руками, говоря что откуда принести. Сверри отправил людей за углем и маслом. Свен сложил в печь драгоценности и принялся закладывать уголь.

Маргрет осталась в долгом доме, а Лейф сделался моим помощником. Он заметил, как меня пошатнуло и привлёк меня усесться на скамью.

— Что с тобой, дядя Бальдр?

— Сам не пойму, простыл похоже, — ответил я, погладив себе лоб и понял, что подступает лихорадка.

В кузнице сделалось жарко, все скинули мех плащей, а я и вовсе разделся, оставшись с обнажённым торсом. Раны ныли и требовали прохлады.

Часа через три или четыре скинутые, уложенные в печь части Эйсира поддались и начали размягчаться. Мне делалось всё жарче и жарче. Скорее бы уже всё было готово, я устал ждать.

Я вышел на широкий двор усадьбы и походил под тёмным небом на колючем ветру. Лейф стоял на пороге кузницы и наблюдал за мной.

— Может позвать маму? — сказал он.

— Зачем? — фыркнул я.

— Ты плохо выглядишь, дядя, очень плохо, белый весь…

— Устал. Всё хорошо.

Я вернулся к Фатхи и Свену и как раз застал, как Свен разбирал печь. Он достал слиток длинными щипцами и уложил его на наковальню.

— Давай его сюда, да, — кивал Фатхи, руководя сыном. — Теперь берись, вот так, да, бери молот и бей вот так, да.

Я увидел в деле всю силу широких плеч молодого кузнеца. Сделав передышку, Свен вытер пот со лба и поглядел на меня с улыбкой.

— Ну, как, конунг? — сказал Фатхи. — Возьмёшь себе в Тронхейм моего сына?

— Пусть выкует меч, там посмотрим, — ответил я.

Молот был тяжёл, Свен орудовал им очень умело, но от каждого удара по наковальне у меня звенело в голове, я весь вспотел: волосы и даже штаны. Я почувствовал, что сейчас рухну. Лейф снова оказался рядом, проводил меня к скамье и накинул меховой плащ.

— Отведи конунга поспать, — сказал Сверри. — Тут работы до утра, если оно конечно, наступит…

Кузница давно опустела, хирдманы разошлись спать, со мной оставались только Сверри, Рагги и Лейф. Вскоре пришла Маргрет, сказав, что соскучилась. Она поглядела на меня и лицо её странно вытянулось.

— Бальдр, ты же весь горишь!

Она ощупала выступившие узлы на моей шее и нажала на рёбра, в то место, где была рана от топора. Я почувствовал острую боль и заскулил.

— Не делай так, — предостерёг её я, зажав рукой ноющую рану.

— Снова кровь твоя портится, ты так и не вылечился до конца… — поняла она. — Того, что я сделала с тобой на Змеиной косе, оказалось мало. Пойду приготовлю тебе лечебный отвар, который снимет жар, но это поможет лишь временно. Я беспокоюсь за тебя, Бальдр.

— Спасибо, Маргрет, иди, сделай отвар, я скоро приду.

— Приходи поскорее, — строго сказала она. — Меч мечом, но жизнь твоя дороже, я не хочу, чтобы ты погиб.

Я проводил её взглядом и вновь обратил всё внимание на Свена и свой меч.

И всё же сейчас главное — меч, ведь Хассер может явиться в любой момент. Убью его — излечусь, ведь я получу Бессмертие! — вдруг осознал я.

Я широко раскрыл глаза и ещё раз поглядел вслед Маргрет, а потом перевёл взгляд на Лейфа, задремавшего на скамье. Если я стану Бессмертным, как боги, как моя мать, то ведь увижу, как Маргрет состарится… Она так красива и так молода сейчас, тяжело думать о том, что будет потом… Плевать! Йорунн же я люблю несмотря на её вид, и Маргрет не разлюблю. Но до этого далеко. Родим ещё пяток детей, а они родят внуков… Нет, я не буду одинок! Я буду счастлив. Я буду править Истлагом во благо своих детей. Эти мысли развеселили меня. Понаблюдав ещё немного за Свеном, я растолкал Лейфа и повёл его в долгий дом. Когда Хассер придёт, я должен быть готов, я должен быть силён. Сверри и Рагги остались в кузнице.