Украденный бриллиант - Жюльетта Бенцони

– И вы пригласили эту Риблсдэйл? – удивился Питер.

– Если хочешь дать кому-то урок, нужно, чтобы этот кто-то присутствовал, – заметила герцогиня.

– Она не приедет.

– Хотите пари? Чтобы Ава пропустила случай покрасоваться? Да она и в ад поедет, если черти пригласят!

– Я не держу пари, если уверен, что проиграю. Тем более не люблю спорить с собственной матерью.

Ава, разумеется, приняла приглашение.

Получив положительный ответ, герцогиня Каролина отправилась к своему ювелиру Томасу Уинкерсону, мастеру, чье искусство позволяло ему самому выбирать себе клиентов. Каролину он выделял из всех, потому что она разбиралась в камнях и по-настоящему ценила его талант. Герцогиня провела у ювелира немало времени, потом не меньше у портного, и домой вернулась, довольно улыбаясь.

В назначенный день роскошный особняк лорда Картленда в Мейфэре сиял всеми огнями, как елка в рождественскую ночь. Дорогие автомобили заняли большую часть улицы, высаживая знатных пассажиров перед фисташковым ковром, покрывшим ступени перистиля, освещенного хрустальными люстрами. На блики хрусталя откликались радостной игрой драгоценности приглашенных дам.

И вот первый сюрприз: гостей встречала не герцогиня, а юный Питер в безупречном фраке от лучшего портного с Сэвил Роу. С широчайшей улыбкой он приносил извинения за свою матушку, которую задержал непростительно опоздавший поставщик. Гости не обиделись и не смутились, Питер слыл за милого оригинала, и у него в этом блестящем обществе было гораздо больше друзей, чем недоброжелателей.

Когда на парадной лестнице, ведущей к гостиным, появилась герцогиня, ее встретили восхищенным «ах!», сменившимся недоуменной тишиной…

На леди Каролине было обманчиво простое сизо-серое платье из атласа с таким же шарфом, небрежно повисшем на локтях, и совсем немного драгоценностей: по узенькому браслету из бриллиантов на запястьях и большой сапфир с гербом в обручальном кольце, какие носили все герцогини Картленд. Но… что сияло в ее высоко поднятых серебристых волосах? «Санси»!

Никогда еще Каролина не выглядела такой красивой. Питер поспешил к матери и подал ей руку, помогая спуститься. Их встретили аплодисменты и заглушивший их яростный крик:

– «Санси»! Он у нее, мой «Санси»! Негодяй продал ей, потому что мог взять с нее больше! Князь должен был продать камень мне!

Конечно, вопила прекрасная Ава, она не умела сдерживать свои чувства, и они выплескивались бурным потоком. Женщина уже готова была броситься к Каролине, но Питер, хоть и не ожидал такого потока ярости, успел подхватить ее под руку и удержать на месте. Герцогиня не повела и бровью, продолжая приветливо улыбаться. Все шло по задуманному ею плану.

– Что вы подразумеваете, говоря «ваш» в отношении «Санси», леди Риблсдэйл? – холодно осведомилась она. – Насколько я знаю, он никогда вам не принадлежал.

– В этом-то и беда! Проклятый Морозини пообещал его мне!

– Неужели? А я слышала, что вам были обещаны сокровища Тауэра. При чем тут этот камень? Подобный бриллиант – пустяк, мелочь!

– Он обокрал не Тауэр, а семью Асторов, и я полетела к нему, чтобы забрать камень, но князь мне отказал. Я не сомневалась, что он не может с ним расстаться и сохранит для себя. Но теперь я вижу, что «Санси» сияет у вас в прическе. И за сколько он вам его продал?

Прежде чем ответить, Каролина внимательно посмотрела на Аву, лицо ее выражало искреннее любопытство.

– Мне очень интересно, понимаете ли вы, в чем признаетесь перед лицом всего Лондона? Да что я говорю, «признаетесь»! О чем оповещаете весь Лондон – вот как нужно сказать.

Ава ее не слушала.

– Вы должны мне поведать все. Как вы получили бриллиант?

– Это мой секрет.

– Хорош секрет! Да мне все яснее ясного: Морозини украл бриллиант у лорда Астора…

– Который в глаза князя не видел и не может дать слово чести, что принимал именно его.

– Лорд Астор подал на него жалобу. А Морозини нарушил слово, не отдал мне «Санси», и теперь я вижу его на вас.

– И вы, честнейшая леди Ава, встали на сторону жителей Хивера и всячески поносите Морозини?

– Естественно.

– Для вас это естественно? Понятно. А скажите мне, если бы князь Морозини, которому я, безусловно, сочувствую, как и все приличные люди здесь, передал бы вам камень, вы бы спрятали его или носили?

– А вы что делаете? Да! Я бы носила его, как носите вы!

Каролина торжествующе улыбнулась.

– А вы никогда не думали, что могла бы сказать леди Астор, если бы увидела свой бриллиант у вас в прическе? Она немедленно подала бы жалобу за… хранение краденого, что карается тюрьмой.

Ава взглянула на нее и расхохоталась.

– Ну, так Нэнси сделает это сейчас, герцогинюшка! Марш в тюрьму, Картлендша! Немедленно марш в тюрьму!

– Мама! – Питер сделал шаг вперед. – Позвольте мне вывести из нашего дома эту женщину. Она позорит английскую аристократию, и я сожалею о семействе Асторов…

– Оставь, Питер. Я узнала все, что хотела знать. Что до вас, Ава Риблсдэйл, то запомните: не буду я сидеть на воде и тюремном хлебе. Почему? Потому что на мне подделка. Вы восхищаетесь ненастоящим «Санси». Копия великолепная, не спорю, но всего лишь копия. Я знала, что она существует, и одолжила украшение, – объяснила леди Каролина, вынимая бриллиант из прически. Герцогиня протянула его Питеру, и юноша спрятал его в карман. – Вот мы и покончили с этой историей. А вас я прошу вернуться в свои пенаты, – обратилась она к леди Аве. – Я не желаю больше вас видеть у себя в доме. И с этого дня каждый из вас, друзья мои, принимая у себя эту женщину, вычеркивайте меня из списка приглашенных. Я не приеду, если она будет в гостях. Потому что вы даже не представляете себе, до какой степени я умею быть неприятной. А теперь праздник начинается!

Среди гробового молчания Ава потребовала подать ей автомобиль и исчезла.

– Я присутствовал при публичной казни, – объявил Питер милость, когда уже под утро сидел в маленькой гостиной Каролины и пил с ней последний бокал шампанского. – Но я боюсь безоглядно вас одобрить.

– Почему же, о, господи? Я долго ждала этой минуты и не говорите мне, что казнь была незаслуженной!

– Она была более чем справедливой. Но я буду крайне удивлен, если Ава не вздумает отомстить. А для людей этой породы все средства хороши.

– Одним словом, вы хотите сказать, что боитесь за меня?

– За вас? Я бы не сказал, что именно за вас. Вы умеете защищаться не хуже, чем нападать, и действуете независимо от окружающих вас и любящих людей. Я думаю об Асторах.

– А они не заслужили осуждения? Я откровенно высказала свое мнение. Откровенно объяснилась с Кливденом и замком Хивер. И уверена, две трети семейства Астор, если не вся семья, думает совершенно как я. Аву не часто у них увидишь, а если она появляется, то по собственной воле, не ожидая приглашений. Но мораль семьи требует, чтобы ей оказывали поддержку. Кто у нее сейчас любовник?